— Дак мы ещё до подвалов не дошли, когда на площади царёв указ прокричали: кто из женихов с мечом-кладенцом управится, тому и прекрасную царевну Марьяну в жёны! Уж весь город гудит, представления ждут, интересно же людям.
— А заменить?
— Меч-то? — невесело усмехнулась бабка. — Да кто ж нам такой обман простит, Никитушка? Старики небось все его помнят, второго такого нет.
— Да-а, получается, его очень вовремя украли. И уж точно не надеялись, что так быстро хватятся.
Естественно, предположить, что меч был похищен сразу же, как только мы дошли до идеи соревнования женихов, было бы слишком наивно. Тот, кто его украл, должен был очень серьёзно подготовиться и наверняка надеялся, что в подземелье кладенца хватятся не скоро. Да как я понимаю, если бы Гороху не взбрело в голову вот прямо сейчас нас им порадовать, о факте кражи этого музейного экспоната никто бы не знал годами. То есть возможную связь похищения меча и замужества царевны Марьяны стоило смело исключить. Хотя и не хотелось…
— Надо побольше узнать о том монастыре, где воспитывалась сестричка нашего государя, — решил я. — И будьте добры, позовите ко мне Еремеева. Надо, чтобы стрельцы проверяли всех, кто попытается покинуть город. Есть маленький шанс, что меч ещё находится на территории Лукошкина.
— Щас кликну, Никитушка…
— Только не сюда. Я спущусь вниз.
Нет ничего хорошего в том, что подчинённые видят начальство валяющимся больным в постели. Фома, конечно, свой человек и всё поймёт, но нужно уже вставать на ноги. Мне лучше, значит, пора за дела.
Яга покосилась на меня, но спорить не стала. Вытерла уголочком платка набежавшую слезинку и помогла мне встать.
— Митеньку-то куда отправил?
— По кабакам.
— Господи, спаси и помилуй. Дак опять же на бровях приползёт. За что ты так с невинным парнишкой, а?
— Я просто попросил его незаметно присмотреться к потенциальным женихам.
— А ему-то зачем на них смотреть? Не он же на них женится! Иль ты чего противоестественного пожелал младшему сотрудничку?..
— Бабуль, когда он меня доводит, я ему и не такого желаю, — поспешил успокоить я. — Но не в этот раз. Обычное служебное задание. Придёт пьяным, накажу.
— Ну, тады предупрежу стрельцов, чтоб заранее поруб готовили. Рассолу туда занесли, воды колодезной, тулупчик, подушечек пару…
— Так, минуточку. У нас там вытрезвитель или санаторий?
Яга проворчала что-то себе под нос насчёт того, что сгубим же окончательно дитя деревенское на работе милицейской, но на дальнейшее раздувание конфликта не пошла. Я осторожно спустился по скрипучей лестнице, сел за стол, попросил кота Ваську сбегать за моим блокнотом и уже через пару минут пожимал крепкую руку Фомы Еремеева. В прошлом деле о заговоре Чёрной Мессы мы с ним не слабо цапались, даже подрались вроде, но потом друг друга поняли и зауважали. Сейчас я работы отделения без помощи еремеевцев вообще не представляю.
— Здоров ли, Никита Иванович?
— Спасибо, Фома, жить буду. Присаживайся. Тут такое дело…
В двух словах обрисовывать ему задачу я не стал. Еремеев относится к тем доверенным людям, которых стоит снабжать всей полнотой информации.
— Город перекроем, — выслушав меня, кивнул он. — На въезд-выезд будем каждого проверять. А только знать бы, как тот меч выглядит? Ну чтоб наверняка уж…
— Бабуль! — позвал я. — Вы не в курсе, как выглядит этот царский меч-кладенец?
— Дык откуль мне знать-то… — пожала плечами наша эксперт-криминалистка, легко ставя на стол тяжёлый самовар. — Про то у Гороха спросить надобно, а я об том мече только сказки и слышала. Да меч и меч, какая разница-то?
— Ну, собственно говоря, никакой, — переглянулись мы с Фомой. — Конфискуйте любой меч, который будут пытаться законно или незаконно вывезти за городские стены. Реально?
— Попробуем, — чинно кивнул стрелецкий сотник, вежливо отказался от предложенного чая и, ещё раз пожав мне руку, ушёл во двор, к подчинённым.
Яга же присела на табуретку напротив меня:
— Так что делать-то будем, сыскной воевода? Времени у нас мало, не дай бог, по городу слух пойдёт, что у царя меч-кладенец украли.
— А что такого? Это всего лишь музейный экспонат, антикварная древность. Вы же не всерьёз полагаете, что в нём что-то есть…
— Меч-кладенец для всего народа русского словно мощи святые! — строго перебила меня моя домохозяйка. — Покуда он в Лукошкине, степняки никогда Змея Горыныча не разбудят и на Русь не пошлют. А коли нет меча, так жди беды-ы…
— Вот вы ещё раз так протянете зловеще «жди беды-ы…», и я окончательно напугаюсь. Давайте-ка поменьше народного фольклора и побольше к делу, ок?
— Чего?
— В смысле?
— Ну, чего «ок»?
Я хлопнул себя ладонью по лбу, в очередной раз мысленно признавая, что дурацкие американизмы здесь не катят, и, переводя тему, честно раскрыл перед Ягой блокнот. Увы, ни одного ответа на заданные вопросы не было и у неё. Так же как не было ни одной серьёзной улики, подтверждающей хотя бы косвенное участие в нашем деле печально известного уголовника Кощея Бессмертного. А домыслы и чаяния к протоколу не пришьёшь.
— Я тебе так скажу, сокол ты наш участковый, надо бы нам вдругорядь по царёвым подвалам пройтись. Может, я, старая, чего не углядела? А может, и экпр… экспрет…
— Экспертизу?
— Её, её, окаянную, на морозе непроизносимую, произвести! Поискать следы какого-никакого чародейства да чёрной магии?
— Согласен, пойдём в ночь.
— Ас чего в ночь-то, Никитушка?
— Ну, днём мне нельзя. Я ж, по вашей с Митей версии, ещё вчера умер. А покойник, разгуливающий по царским подземельям ночью, ни у кого ни вопросов не вызовет, ни паники.
Моя домохозяйка взвесила сказанное и кивнула, одобрительно цыкнув зубом. Время до вечера пролетело незаметно. Памятуя советы незабвенного Шерлока Холмса, я старался не думать о предстоящем деле предвзято и, самое главное, не строить никаких версий ввиду практического отсутствия улик. Все те факты, которые считала важными Баба-яга, подгоняя участие Кощея в свою версию, на самом деле только генерировали всё новые и новые вопросы, ничего не доказывая.
Допустим, дверь действительно была открыта отмычками. Но кто их изготовил? Где? К первому попавшемуся кузнецу с таким запросом не сунешься. За предложение отмычки отковать у нас в Лукошкине можно и наковальней натурально в лоб словить! Значит, их где-то делали тайно, по специальному заказу, максимально подходящими под большинство замков.
То же самое и с алмазом. Для резки стекла или натурального хрусталя подойдёт далеко не любой камень. А местные ювелирные лавки принадлежат иностранцам, и торгуют там совсем мелкими алмазиками, уже оправленными в золото, да и то, как правило, в неподходящей для преступных целей огранке. Значит, опять-таки речь о неслабом специалисте по краже редких антикварных предметов.
Есть ли таковые в нашем столичном городе? Очень сомневаюсь. Нет, ворья и всякого криминального элемента, разумеется, у нас всё ещё хватает, но не того уровня и качества. Что, в свою очередь, увы, но возвращает нас к тому же гражданину Бессмертному. Этот может всё…
Солнышко плавно укатилось за горизонт. Я даже ещё успел вздремнуть пару часов, когда моя заботливая старушка с кривым зубом навыпуск осторожно потрепала меня по плечу. Встал я довольно бодрым, отдохнувшим, так, словно бы и не валялся ещё вчера, балансируя между жизнью и смертью.
— Вот, держи. — Баба-яга протянула мне что-то вроде длинного белого балахона.
— Э-это ваша ночнушка?
— А тебе-то что за дело? Али слишком брезгливый? Дак не вороти нос, она стираная…
— Нет, но… я… всё равно не буду вашу ночную рубашку надевать! Она женская!
— Так ты сверху на голову фуражку свою милицейскую надень, оно и незаметно будет! — продолжала давить бабка, едва ли не силой облачая меня в это дурацкое одеяние свободного покроя, с рюшечками.
— Да зачем мне всё это?! — беспомощно ныл я, дёргая подол.
— А ежели вдруг заметит кто? В таком-то виде ты, соколик наш, легко за привидение сойдёшь!
— С мотором?
— С чем?!
— Нет, это я к слову. Карлсона вспомнил.
— Швед, что ль?
— Вроде да. Или датчанин, не помню, давно мультфильм смотрел, — горестно вздохнул я, смиряясь с неизбежным.
— Ты уж не серчай, Никитушка, а только фуражечку я тебе тоже мукой обсыпала. Ну, для полной достоверности…
Яга водрузила на меня практически белый, словно вылепленный из теста, головной убор.
— Ужо опосля отчищу, не переживай.
— Угу, спасибо… Митька не вернулся?
— С чего бы энто? Раз ты его по кабакам отправил, так раньше третьих петухов и не жди. Всю ноченьку гулять будет. И вот ещё… — Она достала откуда-то из-за печки небольшой свечной огарок жёлтого цвета. — Держи, да не потеряй! Энто не простая свеча, а волшебная. Вот дунь на неё…
