— Стишком абстрактная программа Универсальной Доброжелательности, дорогой мой,различные может плоды принести,-разъяснил ему популярно Клапауций.- Тот, кому хорошо, желает, чтоб и другим немедленно стало бы хорошо, а упрямцев начинает к блаженству подталкивать ломом.
— Значит, Добро способно порождать Зло! О,сколь коварна Природа Вещей! — воскликнул Трурль.-Тогда я бросаю вызов самой Природе! Прощай, Клапауций! Ты видишь меня временно побежденным,но одно сраженье еще не решает исхода войны!
В одиночестве,угрюмый,ожесточенный,засел он снова за книги и за конспекты. Разум подсказывал, что перед следующим экспериментом неплохо бы оградить жилище крепостною стеною,а в бойницах поставить пушки;однако начать таковым манером претворение в жизнь идеала всеобщей доброжелательности было никак невозможно;поэтому решил он перейти к экспериментальной микроминиатюризированной социологии и строить отныне только модели в масштабе 1:100 000.А чтобы помнить все время,чего ему надо,повесил в лаборатории лозунги,выписанные каллиграфическим почерком: 1)Сладостная Добровольность;2)Ласковое Внушение;3)Дружеское Участие;4)Сердечная Забота,- и принялся воплощать их в практическое бытие. Для начала смонтировал он под микроскопом тысячу электронародиков, наделив их миниатюрным умишком и чуть-чуть только большей любовью к Добру (ибо уже опасался альтруистического фанатизма).Сперва они довольно сонно кружили в выделенной им для жилья шкатулочке,которую это круженье,мерное и монотонное,уподобляло часовому механизму. Подкрутив винтик мыслятора, Трурль чуть-чуть добавил им разума; сразу зашевелились они живее,понаделали себе инструментиков из опилок и стали буравить стены и крышку ларца.Трурль увеличил потенциал Добра- и общество воспылало энтузиазмом;все носились взад и вперед,озираясь в поисках ближних,нуждавшихся в утешении,а больше всего оказался спрос на вдов и сирот,особенно если те родились от слепых отцов.Таким почтением их окружали и так славословили,что бедняжки,бывало,прятались за латунной крышкою ларца. И началась у них сущая цивилизационная кутерьма:нехватка убогих и сирых вызвала кризис,а восемнадцать поколений спустя,за неимением в сей юдоли, то бишь шкатулке,достаточного числа объектов, пригодных для особо интенсивного утешения, у микронародика сложился культ Абсолютной Сиротки, утешить и осчастливить которую до конца вообще невозможно;через эту метафизическую отдушину уходил в трансцендентность избыток добросердечия.Обратившись взором к потустороннему миру, микронародик обильно его заселил;среди боготворимых существ появилась Пресвятая Вдова,а затем и Небесный Владыка,также нуждавшийся в горячем сочувствии.В результате посюсторонняя жизнь пришла в запустение, а духовные корпорации поглотили большую часть светских.Не так представлял себе это Трурль;добавил он рационализма,скептицизма, трезвомыслия, и все пришло в норму.
Ненадолго,однако ж.Объявился некий Электровольтер,утверждавший,что никакой Абсолютной Сиротки нет,а есть только Космос, иначе Шестигранник, природными силами созданный;сиротисты-абсолютисты предали его анафеме,потом Трурль отлучился часа на два по делам,а когда вернулся,ларец скакал по всему ящику — это начались религиозные войны.Подзарядил он шкатулочку альтруизмом — заскворчало,словно на сковородке;снова добавил крупицу разума- приостыло, но затем кружение оживилось,и из всей этой заварухи стали формироваться каре, марширующие неприятно регулярным шагом.В ларце как раз протекло столетие;от сиротистов с электровольтерьянцами и следа не осталось, все рассуждали об одном лишь Всеобщем Благе,писали о нем трактаты,характера совершенно светского.Но потом разгорелся спор о происхождении микронародика:одни говорили,что он зародился из пыли,скопившейся за латунной петлей,другие искали первопричину во вторжении пришельцев из Космоса.Чтобы этот жгучий вопрос разрешить,начали строить Большое Сверло,намереваясь Космос, то бишь ларец,насквозь просверлить и выяснить, что снаружи находится. Поскольку же там могло обретаться неведомо что, стали заодно отливать и пушечки.
До того все это встревожило Трурля и опечалило,что он немедля ларец разобрал и сказал, чуть не плача: «Разум доводит до сухости чрезмерной, а Добро до безумия! Но почему же? Откуда такой инженерно-исторический Фатум?»
Решил он этот вопрос изучить специально.Выволок из чулана Блаженного, первый свой образец, и,когда тот начал постанывать, восхищенный кучею мусора,Трурль вставил в него маломощный усилитель разумности.Блаженный тут же постанывать перестал, а на вопрос, что ему такое не нравится, ответил:
— Нравится-то мне по-прежнему все,однако восторг я умеряю рефлексией и прежде хочу дознаться,почему мне это по нраву и по какой причине, а также зачем,то есть с какой целью.И вообще,кто ты такой, что прерываешь вопросами углубленное мое созерцание?Разве нас что-нибудь,связывает? Чувствую, что-то меня побуждает и тобой восхищаться, но разум советует не поддаваться этому побуждению: а вдруг тут какая-нибудь ловушка, для меня предназначенная?
— Что касается связи между мной и тобой,-не выдержал Трурль,- то я тебя создал и я же устроил так, что ты находишься в полной гармонии с бытием.
— Гармония?- молвил Блаженный, внимательно целясь в конструктора дулами своих объективов.-Гармония, милостивый государь?А почему у меня три ноги?И голова над ними возносится?И слева обшит я медным листом,а справа железным? Почему у меня пять глаз? Ответь,если ты и вправду вызвал меня из небытия!
— Три ноги оттого,что на двух удобно не станешь,а четыре- напрасный расход матерьяла,-объяснил Трурль.-Пять глаз потому, что столько было у меня под рукой хороших стекол,а что до обшивки,то у меня как раз вышла вся сталь, когда я твой корпус заканчивал.
— Ну да!-ехидно усмехнулся Блаженный.-Ты хочешь мне втолковать,что это все проделки глупого случая, слепого жребия,чистейшей тяпляпственности? И я этим сказкам поверю?
— Мне-то, положим, лучше знать, как оно было, если я сам тебя создал! — рассердился Трурль при виде такого апломба.
— Я усматриваю две вероятности,-возразил невозмутимо Блаженный.-Первая: ты беззастенчиво лжешь.Ее я пока не рассматриваю.Вторая:ты,по своему разумению, говоришь правду, откуда, впрочем, ничего особенного не следует, ибо, вопреки твоим ограниченным знаниям,в свете высших познаний эта истина — ложна.
— Это как же?
— А так:то,что кажется тебе простым стечением обстоятельств,вовсе не было таковым.Нехватку стального листа ты,допустим,счел обыкновенной случайностью, но откуда ты знаешь,не проявление ли это Высшей Необходимости?Замена стального листа медным показалась тебе лишь удачным выходом из положения,но и здесь,конечно,не обошлось без вмешательства Предустановленной Гармонии. Точно так же число моих глаз и ног,несомненно,скрывает в себе бездонные Высшие Тайны,если знать Извечные Значения всех этих чисел,отношений, пропорций.Три и пять,к примеру,- числа простые.А они ведь могли бы делиться одно на другое,не так ли?Трижды пять- пятнадцать,иначе- единица с пятеркой; сложив,получаем шесть,а шесть,деленное на три,дает два, то есть число моих цветов,ибо я с одной стороны железный Блаженный,с другой же- медный! И такие точнейшие соответствия- простая случайность?Да это курам на смех!Я — существо,выходящее за твой узенький горизонт,слесаришко несчастный! И если даже в утверждении,будто ты меня создал,есть хоть крупица правды (чему, впрочем,трудно поверить),все равно ты- лишь одно из звеньев Высшей Закономерности,я же- истинная ее цель.Ты- случайная капля дождя а я- прекрасный цветок,двуцветным своим венцом славящий все живое;ты- гнилая доска забора,отбрасывающая резкую тень,я же- солнечный луч, что велит доске отграничивать тьму от света;ты- слепое орудие в Извечной Длани,давшей мне жизнь.Поэтому совершенно напрасно ты пытаешься унизить мое естество,объясняя мое пятиглазие, троеножие и двуцветность резонами технико-экономическо-снабженческими.В этих свойствах я вижу отражение высшей сущности Бытия как Симметрии,которую я еще не постиг до конца,но,несомненно, постигну,занявшись на досуге этой проблемой;а с тобой разговаривать больше не стану, чтобы времени зря не терять.
Трурль,разгневанный этой речью,затащил модель обратно в чулан и, хотя она истошно верещала о суверенности разума,независимости свободной индивидуальности и праве на личную неприкосновенность,выключил у нее усилитель разумности и украдкой,озираясь по сторонам- не увидел ли кто? — вернулся домой.Насилие,учиненное над Блаженным,наполнило его чувством стыда; усевшись опять за книги, он казался себе почти что преступником.
«Не иначе проклятье какое-то тяготеет над конструкторами Всеобщего Счастья,-подумал он,- если любая, даже предварительная, попытка кончается мерзким поступком и жестокими угрызениями совести!Черт меня дернул построить Блаженного с его Предустановленной Гармонией! Нужно выдумать что-то другое».
