уж холодно и сыро. Но это должно остаться между нами.
— А как блуртам удалось его украсть?
— Из-за нашей беспечности, — признался Снуп. — Войска были здесь, задавая блуртам трепку, но те вероломно проскользнули за спиной и захватили нашу планету.
— А что сталось с женами и малышами?
— Ну, в конце концов мы произвели обмен заложниками. Ведь эти подлые блурты своих мерзких отпрысков и сварливых самок оставили здесь, на Плюшнике II.
— А из-за чего началась ваша старинная вражда?
— Не знаю. Думаю, причина сокрыта пеленой времени или чем-то вроде этого. — Он поставил стакан и встал. — Мне пора идти, мистер Ретиф. Объявлен призыв резервистов, и через полчаса я должен явиться в свою часть.
— Ну что ж, Дил Снуп, будь осторожен. Думаю, мы скоро встретимся.
— Не могу поручиться за это. Старина Либ Глип принял командование на себя и сжигает солдат, как китайские курительные палочки.
Снуп натянул берет и вышел. Мгновение спустя в двери показалось узкое лицо Мэгнана.
— Пошли, Ретиф. Посол хочет сказать несколько слов сотрудникам. Через пять минут все должны собраться на складе.
— Я и так знаю его мнение — считает, что темнота и одиночество благоприятствуют творческому мышлению.
— Вы зря недооцениваете эффективность техники «глубокого погружения». У меня уже появилось целых шесть предложений, как нам поступить в сложившейся ситуация.
— И хоть от одного из них будет толк? Мэгнан хмуро посмотрел на него.
— Нет, но на комиссию они смогут произвести хорошее впечатление.
— Серьезный аргумент, мистер Мэгнан. Ну что ж, приберегите для меня местечко в темном уголке. Как только я разберусь с парой неясных вопросов, сразу же приду.
Следующие четверть часа Ретиф провел, копаясь в архивных папках с секретными документами. Когда он закончил, в дверь просунулся пучок визуальных и прочих органов восприятия блурта, наряженного в бесформенный синий мундир и каску.
— Здравствуйте, мистер Ретиф, — без всякого выражения прогнусавил блурт. — Я вернулся.
— И тебе того же, Карк, — приветствовал Ретиф юношу. — А ты рано. Я ждал тебя завтра после ленча.
— Я пролез на первый транспортник, а как только мы приземлились, ускользнул, чтобы предупредить вас. Сегодня ночью здесь будет очень жарко.
— Я слышал об этом, Карк. — Снаружи раздался оглушающий взрыв, зеленый всполох залил кабинет. — Карк, у тебя новая медаль?
— Ага. — Юноша коснулся бирюзовой ленты, прикрепленной к его третьему ребру, — Я получил ее за проявленный героизм, выходящий за рамки больших и малых нужд.
Он подошел к одному из столов и выдвинул ящик.
— Как я и ожидал. Этот глоянский вор не оставил ни капельки сливок для кофе. Я всегда оставляю ему хороший запас, но разве он может оценить подобную любезность? Что ему Гекуба, он всего лишь обычный оранжбяка!
— Карк, что ты знаешь о причинах этой войны?
— А? — Карк перестал молоть кофе. — Ну, это что то, связанное с отцами-основателями. Хотите кофе? Черный, разумеется.
— Спасибо, нет, Карк. Что значит для тебя опять вернуться на старый добрый Плюшник II?
— Старый добрый? А, понял. Ну, это хорошо. Хотя здесь жарковато и слишком сухо.
Здание Посольства мелко задрожало. По улице прокатился рев моторов тяжелой бронетехники.
— Ну ладно, сэр. Мне, пожалуй, пора заняться работой. Наверное, для начала я займусь отчетами о разрушениях. Мы и так отстаем на три вторжения.
— Карк, лучше пока оставь бумаги в покое. Попытайся собрать хоть часть технического персонала Посольства. Нужно срочно убрать осколки стекла и навести в Посольстве какой-нибудь порядок. К рассвету мы ожидаем прибытия нескольких Очень Важных Персон, и если не убрать, то они решат, что мы каждый день закатываем тут дикие попойки.
— Надеюсь, сэр, вы не собираетесь выходить на улицу? — встревожился Карк. — Не стоит делать этого. Там сейчас воздух полон беспризорных металлических осколков. А со временем их станет еще больше!
— Наверное, я прогуляюсь к Храму Высшего Знания.
— Но… но это же запретная территория для всех неплюшников… — Карк очень обеспокоился, о чем свидетельствовало ритмическое покачивание его глаз.
Ретиф кивнул.
— Храм, наверное, надежно охраняется?
— Только не во время сражения. Глои призвали под ружье всех, кроме увечных калек. Они готовятся к очередному, плохо подготовленному контрвторжению. Но, мистер Ретиф, если вы думаете, что я думаю, что вы думаете, что я не думаю…
— Карк, я не буду думать об этом. — Ретиф приветливо махнул ему рукой и вышел в безлюдный коридор.
III
Половину вечернего неба Плюшника II занимал огромный диск Плюшника I, висящий всего в тысяче миль от своего брата, словно цветная рельефная карта. В лучах солнца сверкал лишь узкий серп Плюшника I, остальная часть планеты, погруженная в глубокую тень, сияла огнями городов. От больших военных баз блуртов сквозь не совсем безвоздушное пространство между планетами к Плюшнику II тянулась неровная изогнутая цепочка из крошечных мерцающих звеньев — корабли армии вторжения. Пока Ретиф смотрел на небо, громадный диск Плюшника I заметно приблизился к горизонту, завершая двухчасовой путь по орбите вокруг общего центра системы.
В четверти мили от Ретифа на другой стороне парка возносился к небу высокий персиковый купол университетской библиотеки. Над куполом с проворством и ловкостью голодных комаров по кругу гонялись истребители. В дальнем конце улицы пронеслась колонна ярко наряженных броневиков глоев, преследуя по пятам дивизион легких танков с реющим над ним знаменем блуртов. Небо на западе и севере постоянно озарялось вспышками — артиллерийская дуэль синих и оранжевых не прекращалась ни на секунду. С пронзительным свистом в полуквартале от Ретифа, разворотив тротуар, упал шальной снаряд. Ретиф подождал, пока в воздухе перестанут носиться обломки асфальта и осядут клубы пыли, и через парк направился к библиотеке.
За густым барьером из акульих деревьев с острыми зубами-колючками поднимались высокие мозаичные стены Центра Знаний. С помощью карманного излучателя Ретиф прорезал для себя узкий проход меж деревьев, и перед ним открылась ухоженная зеленая лужайка. Он пересек ее и обогнул аккуратно подстриженную розовую клумбу, на которой лежало пыльное чучело совы, уставив в ночь взгляд стеклянных красных глаз. Наверху в глухой стене священного здания зияла неровная дыра, со всех сторон оплетенная густыми побегами винограда.
За пару минут Ретиф с легкостью добрался до дыры, сквозь которую были видны разбитые стеклянные стенды и кусок коридора. Бросив последний взгляд на исчерченное зенитными прожекторами небо, Ретиф пролез в отверстие. Вдали горел тусклый свет. Ретиф, крадучись, прошел по коридору и, открыв дверь, оказался в обширном помещении, заставленном длинными стеллажами с веерообразными книгами, одинаково любимыми и глоями, и блуртами. Едва он вступил в книгохранилище, как луч света скользнул по его груди и замер, нацеленный в среднюю пуговицу
