В тишине пугающе громко прозвучал щелчок взведенного автоматного затвора.
…Зажав в руке нож, Калашников на цыпочках взбежал по лестнице, чудом не стукнувшись головой о низко висевшую люстру. Нос и глаза сильно щипало, он едва сдержался, чтобы не чихнуть, – повсюду пахнет бензином, да и канистры у стен расставлены. Похоже, святой отец через час-другой собирается запалить свое жилище и отчалить в далекие края. Как бы им самим с Малининым не запечься в этой духовке. Однако пока ничего не горит. Значит, батюшка должен быть рядом с домом – перевозит пленников в багажнике или что-нибудь вроде того.
Так, а это что такое? Похоже на дверную ручку. Он слегка надавил, и дверь приотворилась – несмотря на утро, внутри было темно, как в погребе. Сумрак усугубляли плотные, тяжелые шторы зеленого цвета.
Глаза с трудом привыкали к мраку – в темноте угадывались очертания письменного стола и шкафа. Хорошо бы зажечь спичку, но с бензином лучше не рисковать: рванет все разом – скучно не будет. Нащупав на столе квадратный предмет, он потянул его к себе. Ага, то, о чем он и думал… Вот и Книга: видимо, батюшка часто ее перечитывает.
Алексей пошарил по ящикам стола. Нет, все пусто… Пора идти дальше – возможно, хозяин уже вернулся и обнаружил присутствие в доме незваных гостей. Маленького пистолета, лежащего чуть в стороне от Книги за пресс-папье, он не заметил.
…Отец Андрей, держа автомат на боевом взводе, осторожно заглянул в комнату и сразу почувствовал чужой запах. Похоже, здесь только что кто-то был. «Вальтер»! Матерь божья, эта тварь забрала его «вальтер»! Метнувшись к столу, он с удовлетворением нащупал ребристую рукоятку пистолета, но в ту же секунду испуг шоком поразил голову. Рискуя жизнью, он включил фонарик, укрепленный на стволе автомата. Боже мой…Так и есть – Книга исчезла. Ах ты тварь поганая, ублюдок… Ну все… Далеко ты не скроешься – конец тебе. Он вернулся к лестнице и медленно начал спускаться вниз, с опаской всматриваясь в темноту.
…Обыскав дом, Калашников понял, что там никого нет. Он побывал во всех комнатах, кроме одной, но эта самая комната не открывалась, а ломать ее, создавая невообразимый шум, он не собирался. Проникнув на первый этаж, он пролез через окно обратно в сад. Так, а это что еще за пристроечка напротив дома?
Засунув Книгу под рубашку, Алексей в несколько прыжков преодолел расстояние и заглянул внутрь. Ни хера себе, и тут запах бензина. Уже так надышался, что скоро глюки появятся – будем надеяться, что ему привидится голая княжна Чхиквишвили, танцующая возле шеста. Дверь, окованная железом, не за-крыта. Похоже, что пристроечка – своеобразный большой подвал типа погреба, в которых крестьяне хранят овощи… Мама дорогая, надо быстрее со всем этим разбираться.
Что внизу? Большая комната, протухший запах, какой-то пластмассовый столик, старый матрас. И тут никого. Может быть, не стоит ждать и зажечь все прямо здесь, а потом подождать возращения отца Андрея на пепелище родной хаты? Возможно, так он и сделает, но сначала нужно найти Малинина, который шурует где-то в доме.
Калашников расслабленной походкой двинулся обратно к лестнице. Он ничего не услышал, скорее, увидел, что из щеки брызнула кровь: ниже глаза глубоко вошел кусок пластмассы из раздробленного свинцом столика. Звуки автоматной очереди, выпущенной из оружия с привинченным глушителем, напоминали сочные плевки. Не повернись он, неожиданно отклонившись от места, где стоял, ему бы до-стались как минимум две пули.
Алексей бросился на пол, мгновенно перекатившись в сторону массивного комода – в тот же момент половицы вздыбились летящими во все стороны щепками: тах-тах-тах-тах-тах! Стреляли почти в упор – их с нападавшим разделяло всего несколько метров.
– Лежишь, сука? – раздался в темноте голос отца Андрея. – Выходи с поднятыми руками, иначе запалю подвал прямо сейчас. Задохнешься в дыму вместе с остальными крысами.
– Неужели? – усмехнулся из-за комода Калашников. – А как насчет Книги, батюшка? Ты же ее ищешь, разве не так? Иначе б сразу меня зажег, без сантиментов. Так что поосторожней стреляй, на лестнице у тебя бензинчик, если что – сгорим оба.
Ответом ему было молчание – такого отец Андрей явно не ожидал.
– И разверзнутся огненные Адские Врата, и выйдут оттуда на Землю в слезах и крови – палач, блудница, дракон, мертвец, ведьма, вурдалак и черная сестра врага рода людского, – по памяти нараспев начал цитировать первую страницу Книги Калашников. – И пожрет Землю трупное пламя, и сядет на высокий трон из костей убиенных новый Царь Ужаса – Темный Ангел: рухнут Рай и Ад, и все смешается во мраке неизбывном.
Со стороны отца Андрея по-прежнему не доносилось ни единого звука.
– И на хрена тебе все это понадобилось, а, святой отец? Скучно жилось, что ли? – выкрикнул Алексей, пытаясь одновременно проползти за комодом к левой стороне.
На этот раз отец Андрей ответил Калашникову. Его голос был спокоен и холоден.
– Я с тобой в эти голливудские штучки сейчас играть не стану. Не хочешь отдавать, ну и ладно: гори вместе с Книгой, урод. Из Ада явился – в Ад и пойдешь, пес поганый.
Он вскинул автомат, целясь в лужу бензина. И лишь спецназовская интуиция, звериное чутье заставили обернуться – как оказалось, вовремя. Стесав ему кожу с уха и отрубив часть волос, в дверной косяк с хрустом врезалось лезвие топора, прихваченного из садового ящичка с инструментами. Отец Андрей нажал на спуск – пули разорвали нападающему правую часть груди, фонтаном ударила алая кровь: но вместо того чтобы упасть, неизвестный прыгнул вперед, мертвой хваткой вцепившись ему в горло.
Автомат зажало стволом вниз между телами борющихся. Отец Андрей сильно ударил человека головой в окровавленное лицо, профессиональным приемом вывернул кисть – послышался противный хруст ломающейся кости, тот закричал, но так и не разжал сцепленных на его горле рук. В глазах потемнело – он попытался высвободить застрявшее оружие, хватая ртом воздух и волоча на себе повисшее тело противника, и в этот момент на его голову обрушился стул.
Теряя сознание от боли, отец Андрей попытался нажать на гашетку автомата, но рука не слушалась – из сухожилия торчала рукоятка ножа: он даже не заметил, как его воткнули. Размахнувшись, Калашников ударил его по голове второй раз – темный мир в глазах лидера секты взорвался мириадами ярких брызг.
Калашников оттащил упавшего вместе с отцом Андреем Малинина в сторону. Тот хрипел и кашлял кровью. Правая рука была неестественно вывернута в противоположную сторону, из перелома торчала желтая кость. Сбросив рубашку и разорвав ее зубами, Алексей начал бинтовать простреленную грудь унтера, из которой толчками выплескивались багровые сгустки.
– Не надо, вашбродь, – еле слышно прошептал раненый, стараясь отстранить штабс-капитана. – Кончаюсь я, кажись. Ох, черт – ну больно же. До чего ж хреново второй раз помирать – честное слово, даже хуже, чем в первый. Ум-м-м… мать вашу так за ногу и об угол… Как холодно-то стало. Он готов? Скажите мне наконец – это финал?
– Да, – подтвердил Калашников, глядя на расплывающееся на ткани яркое пятно. – Это финал.
Глава двадцать девятая
Облом
(прошлым вечером, 22 часа 00 минут)
«М ы выходим в эфир со спецвыпуском новостей. Только что наш источник в Учреждении, попросивший не раскрывать его имя, сообщил о том, что сотрудниками Шефа в результате спецоперации задержан знаменитый серийный киллер, целую неделю подряд терроризировавший Центральный район города жестокими убийствами. Если вы еще стоите, то вам лучше сесть – Ангелом Смерти оказался не кто иной, как высокопоставленный чиновник медицинского отдела Учреждения профессор Николай Васильевич Склифосовский».
На экране возникло черно-белое фото Склифосовского, где тот был снят во время встречи с императором. Рядом стояли дамы в кружевных шляпках.
– Мотивы, толкнувшими законопослушного доктора на эти страшные преступления, будут сообщены дополнительно, – продолжал Кистьев, восторженно глядя в камеру. – А сейчас в нашей программе выступит с личным мнением приглашенный эксперт – серийный убийца Анатолий Оноприенко, который расскажет о технологии поимки маньяков.
Даже не взглянув на появившегося рядом с Кистьевым лысого человека, Иуда опустил пульт управления телевизором. Невольная слеза, скатившаяся с его ресниц, капнула вниз на шелковое одеяло, оставив на нем маленькое расползающееся пятнышко.
Облом. Все сорвалось – и офицерик, и Шеф, и Голос оказались куда эффективнее, чем он предполагал, представляя себя главой вселенского заговора. Последняя кандидатура не попала на Землю – стало быть, конца света через шесть дней не произойдет.
