А потом Лерикас отвела взгляд, и Цвирт понял, что не покидал этой комнаты, ярко освещенной вечерним солнцем.
— Мы рады приветствовать вас в Арре, магистр Цвирт, — сказала она, легко преодолев многочисленные «р». — Пусть ваши люди заходят, стоять на пороге — плохая примета… А кресел в Конунгате хватает.
Поль почувствовал, как что-то легко толкнуло его под колени. Это и было кресло — подпрыгивая на коротеньких ножках, оно прямо-таки настаивало воспользоваться разрешением конунга.
— Драконы готовы выслушать КОВЕН, — многозначительно сказала эльфийка, когда все маги заняли свои места. — Я — Фириэль аунд Ларе. Это — Корин из Херьянгс-фьорда.
— Я — Поль Цвирт, — по обычаю представился маг, хотя все его существо возражало против такой рискованной формулировки. Он был уверен, что все трое и так знают, как его зовут. Однако эта фраза была чем-то вроде той соломинки, за которую хватается утопающий. Его речь — его прекрасная, звучная речь, построенная по всем правилам риторического искусства! — увы, не предусматривала наличия двух незапланированных слушателей. Двух незапланированных драконов из высшей девятки.
Незапланированные драконы продолжали рассматривать Цвирта. Особенно старался Корин из Херьянгс-фьорда, совершенно непохожий на фьординга: ни бороды, ни секиры, ни возгласа «Да будете вы добычей троллей!». А может, он и сам — тролль?
Точно прочтя эту мысль, дракон ухмыльнулся и резко сдул рыжую прядь, упрямо падавшую на глаза. Из его рукава высунулась острая крысиная мордочка; мелькнул блестящий черный глаз. Кот на коленях у Лерикас насторожился, но конунг молча положила руку ему на спину. Нос и глаз исчезли — крыса благоразумно поспешила забраться поглубже, и ее путь был прекрасно виден стороннему наблюдателю.
Цвирт хмыкнул, кашлянул, смутился и вдруг опять почувствовал ту самую боевую злость. Драконы! И что из того? Если бы магистр Поль Цвирт самолично пришел разговаривать с аррским конунгом, он, конечно, мог бы смущаться, побаиваться и не знать, как выдавить из себя хотя бы слово. Но сейчас он не просто какой-то магистр. В нем, можно сказать, воплощен весь КОВЕН! И КОВЕН восстановит справедливость, потому что для того он и существует!
Закон един для всех, и все перед ним равны — и дракон, и маг, и простой человек, и подданный Серого Конунгата. Уж кто-кто, а волкодлаки должны помнить об этом лучше прочих! Нарушившие Закон во время той, древней, войны, они были наказаны столь сурово, что чуть вовсе не исчезли с лица земли. И если их конунг, пришедшая, как говорят, с далеких звезд, забыла об этом — что ж, он напомнит!
Цвирт ответил ухмылкой на ухмылку и откинулся на спинку кресла, начиная чувствовать удовольствие от грядущей схватки. Пауза затянулась ровно на столько, насколько нужно; выдержав ее до конца, он положил руки на резные подлокотники и заговорил — спокойно, взвешенно, но намеренно очень жестко.
— КОВЕНу известно, — этикетные формулировки опустим, сейчас не до них! — что золотой дракон Арры укрывает от Закона беглых опасных преступников. Их имена: Сигурд дель Арден, Эгмонт Рихтер, Яльга Ясица. — Поль, не глядя, протянул руку, и в нее тут же лег тугой свиток. «Молодец, Конрад, быстро реагирует; надо упомянуть в докладе Магистру Эллендару…» Цвирт развернул пергамент и продемонстрировал слушателям изображения беглецов. Рыжий Корин наконец-то перестал ухмыляться. «Ага, проняло и тебя!»
«Видела бы меня Алехандрина!» — мелькнула непрошеная мысль.
— Эгмонт Рихтер вдвойне виновен перед КОВЕНом. Используя в преступных целях свои способности, равно как и способности своей ученицы, он помог Сигурду дель Ардену сбежать из ковенской тюрьмы. Полагаю, драконам, входящим в Совет Девяти, не нужно объяснять, какую страшную угрозу представляет собой человек, обладающий такой силой. Или — вступивший в сговор с такой силой! — Цвирт выделил последние слова, как наставляли когда-то на семинаре по риторике. — И вместо того чтобы начать борьбу против общего врага, золотой дракон Арры всячески мешает поимке преступников и предоставляет им убежище!
Он осмотрел аудиторию, пытаясь понять, какое впечатление произвела его речь. Лерикас не сводила глаз с кота может быть, чувствовала вину? Хорошо бы, но это вряд ли. Необходима хорошая заключительная фраза, и Цвирт с размаху бухнул:
— КОВЕН готов выслушать, что могут ответить драконы!
— В свое оправдание? — лениво предположил Корин.
Концовка речи все-таки получилось смазанной. Цвирт сжал зубы — не следовало отвечать на провокацию.
Лерикас наконец оторвала взгляд от кота.
— Вот так и приходит старость, — прохладно констатировала она.
— В смысле? — живо заинтересовался фьординг.
— В том самом. Сперва они всем КОВЕНом двадцать лет не могли поймать одного-разъединового некроманта — и ловили бы до сих пор, если б ему самому это не надоело. — С каждым словом ее голос казался все холоднее, а в комнате, наоборот, становилось все жарче. — Потом они не разглядели, что такое Т’ари аунд Велленсдар. Потребовалась гибель одного из моих городов, почти развязанная война, угроза моей жизни и моей Арре! — В глазах конунга вдруг вспыхнул синий огонь, но она мгновенно опустила ресницы. Запахло раскаленным металлом. — Нет, и этого было мало! Оказывается, для решения проблемы, которую сам КОВЕН и породил, необходимо пройти Дорогой Королей, стать золотым драконом и… — Она замолчала, резко оборвав фразу.
— Лериэ… — осторожно сказала эльфийка.
— Я помню, — кивнула Валери даль Арден. — Но суть не в этом. И теперь они приходят к нам и требуют от нас отчета, почему-то упорно забывая упомянуть, по какому праву они засунули в магическую тюрьму существо, вовсе лишенное магического дара! Или Эллендар решил, что он может судить и карать моего подданного, над которым я одна властна в жизни и в посмертии? Впервые я встречаю таких наглых воров!
Эти слова прозвучали так, как и должны были прозвучать, — жутко. Поль Цвирт съежился и похолодел. Забавной девушки, с ногами забравшейся в кресло, здесь больше не было — остался только разъяренный дракон, на собственность которого посмели посягнуть. «Матушка, как ты могла родить такого идиота? — мысленно воззвал несчастный маг. — Как я мог забыть, что драконы — абсолютные собственники!»
— Да уж, — сочувственно сказал рыжий Корин. Он как раз вытаскивал упирающуюся крысу через ворот рубашки, и это как-то смягчило жуткую торжественность момента. — Пещерку-то обнесли, а, Лериэ?
Цвирт почувствовал к нему необъяснимую симпатию.
Лерикас сплела пальцы и замолчала, глядя исключительно на кота. Кот мурлыкал как заведенный, — видимо, улучшал ауру собрания, а может, собственную защиту.
— Магистр Цвирт! — В беседу вступила эльфийка, и она, кажется, была здесь самой разумной. — Меня интересует другой вопрос. Отчего для поимки столь опасных преступников, обладающих невероятной магической мощью, Эллендар отправил такой немногочисленный отряд?
Она прищурилась, и Цвирту показалось, что его взвесили на каких-то весах и прикрепили бирочку.
— Я не спорю, — спокойно продолжала Фириэль, — у всех есть некоторый потенциал, а вы, магистр Цвирт, при должном старании можете вырасти в весьма незаурядного мага. Однако я еще помню настоящие ковенские облавы. Ну, взять хотя бы ту, о которой упомянула Лериэ. Магистр Веллен, бесспорно, оказался весьма изворотлив, но и КОВЕН был тогда гораздо активнее. Чем вы объясните это?
— Госпожа Фириэль, — спокойно ответил Цвирт, и дорого ему стоило это спокойствие! — Не знаю, как принято в высшем совете драконов, но у нас в КОВЕНе знают, что такое дисциплина и что такое субординация. У нас не принято обсуждать действия старших и отчитываться перед младшими. Мне отдали приказ — я его выполняю.
— Понимаю, — медленно сказала эльфийка. В ее зеленоватых глазах появилось уважение. — Это достойный ответ.
Цвирт молча кивнул — на большее его уже не хватило.
Лерикас подхватила кота под живот и передала его Фириэли — животное свисало, как тряпочка, не рискуя даже выпустить когти. Встала, отряхнув подол от шерсти. Обвела взглядом ковенский отряд. Она стояла на деревянном полу — босая, в простеньком полотняном платье, с распушившимися волосами, — и Цвирт почему-то не отрываясь смотрел на ее ступни. Тонкие щиколотки; розоватые пятки; пять пальцев. То есть десять. Боги, о боги! Он сам не знал, что пугает его больше: ярость дракона или то, как успешно этот дракон прикидывается обычной двадцатилетней девчонкой.
Это, наверное, и есть страх перед оборотнем…
— Так слушайте же меня, люди КОВЕНа! — заговорила Лерикас Аррская. В ее глазах сияла вечная синева, а голос был голосом дракона. — И запоминайте, что услышали, ибо это — слово в слово — вы передадите своему Эллендару и своему Совету. КОВЕН, как и всегда, оказался слеп. В очередной раз вы спутали причину и следствие. Эти трое, за которыми вы гонитесь от самого Межинграда…
