Думмер озирался, пока не заметил Ринсвинда.
- Профессор Ринсвинд. Вы были… вы его друг. Не могли бы вы сунуть ему в пасть два пальца, либо предпринять нечто аналогичное?
- Нет уж, спасибо, - откликнулся Ринсвинд. – Я весьма привязан к моим пальцам, и предпочитаю, чтобы они оставались привязанными ко мне.
Толпа шумела всё громче. Зрители хотели смотреть футбол, а не бесконечные споры.
- Но ведь здесь доктор Лужайка, - напомнил Ринсвинд. – Совать пальцы во всякое – его работа. У него к этому талант.
- Ах, да, - согласился рефери. – Наверное, мы сможем убедить его взять ещё пациента. – Он повернулся к Чудакулли. – А вам пора выпускать второго запасного.
- Это будет Тревор Вроде, - объявил Архиканцлер.
- Нет! – завопил Трев. – Я обещал старушке-мамочке!
- А я полагал, что вы в нашей команде, - возразил Чудакулли.
- Ну, да, сэр… вроде того… помогаю немного и всё такое… Но я обещал старушке, сэр, после смерти Папы. Я знаю, что был у вас последним в списке, но кто мог ожидать такого оборота?
Чудакулли задумчиво уставился в небо.
- Что ж, джентльмены, мы не станем требовать от мужчины нарушения слова, данного старушке-мамочке. Это стало бы ужасным преступлением, хуже убийства. Значит, будем играть вдесятером. Ладно, справимся.
Высоко на трибунах, редактор "Таймс" взял свой блокнот и объявил:
- Я спускаюсь вниз. Глупо сидеть вдали от места событий.
- Вы идёте на поле, сэр?
- Да. Хочу лично видеть, что происходит.
- Судья вам не позволит, сэр!
- Ты не станешь играть, Трев? – спросила Гленда.
- Я ведь сто раз повторял! Запарился уже, сколько можно-то? Я обещал старушке-мамочке!
- Но ты член команды, Трев.
- Я обещал старушке-мамочке!
- Верно, однако мне кажется, она простит.
- Тебе легко говорить! А мне откуда знать, простит или нет?
- Есть способы, - раздался чей-то бодрый голос.
- О, привет, доктор Икоц, - поздоровалась Гленда.
- Я случайно подслушал ваш разговор, и если мистер Вроде сообщит мне, где она похоронена, а судья даст нам немного времени… ну, тогда, возможно…
- Не смей соваться с лопатой к моей маме! – закричал Трев, по его лицу потекли слёзы.
- Мы понимаем, Трев, - принялась утешать его Гленда. – Со старушками-мамочками всегда всё непросто. Почти не сознавая, что говорит, она добавила: - И Джульетта тоже поймёт, я уверена.
Она взяла Трева за руку и потянула прочь с игрового поля. Трев был прав. Всё пошло наперекосяк. Надежды постепенно таяли.
- Вы отдали им очко, сэр, - напомнил Думмер, когда игроки заняли позиции для очередного розыгрыша мяча.
- Я верю, что мистер Орехх будет прекрасным вратарём, - заявил Чудакулли. – Я покажу им, что бывает с людьми, которые пытались отравить волшебника.
Раздался свисток.
- ВСЕМ ДВАДЦАТЬ ОТЖИМАНИЙ! Извините, джентльмены, я сам не понимаю, что говорю…
Что бывает с людьми, которые отравили волшебника? В краткосрочной перспективе, они получают преимущество на футбольном поле, вот что. Отсутствие профессора Макароны сказалось на Академиках самым трагическим образом. Он был центром, вокруг которого строилась вся стратегия университетской команды. Приободрённые Юнайтед удвоили натиск, стремясь добить противника.
"Но всё равно, - думал редактор "Таймс", лёжа на краю игрового поля рядом с иконографистом, - волшебники, кажется, пытаются как минимум сохранить статус кво".
Он стремительно делал записи, стараясь не обращать внимания на дождь из обёрток от пирогов, кожуры от бананов, пустых мешочков из-под жареного гороха и, порой, пивных бутылок, которые швыряли на поле болельщики. Так, у кого сейчас мяч? Он бросил взгляд на поспешно нацарапанную табличку с номерами и именами игроков. Ах, да. Юнайтед прорвались на половину поля НУ, и впереди всех бежал Энди Шэнк, не слишком приятный тип… происходившее явно не относилось к стандартным футбольным манёврам. Все остальные игроки Юнайтед сгрудились вокруг него. Так что он бежал в центре группы телохранителей. Даже сами Юнайтед явно не очень понимали, что происходит, однако Шэнк умудрился нанести мощный удар по воротам… тут же перехваченный не кем иным, как мистером Ореххом. Вильям снова глянул на свою табличку. Да, это орк. Редактор записал в блокноте: "…у которого явный талант к хватанию крупных округлых объектов". Тут Вильяму стало стыдно, и он зачеркнул только что написанное. "Мы, конечно, иногда привираем, но всё-таки мы не жёлтая пресса", - подумал он.
Орк.
Орехх пританцовывал в воротах, высматривая кого-то, кому можно с пользой для дела отдать пас.
- Нельзя прыгать так целый день, Орк, - язвил стоявший прямо перед ним Энди. – Придется тебе выпустить мяч, Орк. Что, маловато у тебя друзей тут, а, Орк? Говорят, у тебя есть когти. Покажи-ка нам свои когти, Орк. Они тебе помогут мяч держать.
- Мне кажется, у вас серьёзные личностные проблемы, сэр.
- Чего?
Орехх послал мяч по навесной траектории над головой Энди, прямо в толпу игроков, где тут же завязалась яростная борьба. Потом раздался крик и очередной свисток. А вслед за свистком зазвучала речёвка. Похоже, она зародилась где-то в районе расположения миссис Эткинсон, но очень быстро распространилась по всему стадиону: "Орк! Орк! Орк! Орк! Орк! Орк! Орк!"
Чудакулли с трудом поднялся на ноги.
- Поганцы достали меня, Генри, - крикнул он, его голос почти потонул в рёве зрителей. – Коленная чашечка! Коленная, чёрт её возьми, чашечка!
- Кто это сделал? – сурово спросил рефери.
- Да откуда мне знать? Тут полный бардак, словно в старом футболе! И не мог бы ты заставить их прекратить орать речёвку? Это не то, что нам хотелось бы слышать.
Архиканцлер Генри поднял свой мегафон:
- Мистер Хряккетт?
Капитан Юнайтед с виноватым видом приблизился, протолкавшись сквозь толпу игроков.
- Вы можете повлиять на своих болельщиков?
Хряккетт пожал плечами.
- Мне очень жаль, сэр, но тут я бессилен.
Генри посмотрел на трибуны Гиппо. А кому по силам совладать с толпой? Толпа есть толпа. Толкучка. Зачинщиков не найти. Некому дать под зад, некому дать по рукам и даже не на кого прикрикнуть. Каждый орёт просто потому, что все вокруг орут то же самое.
- Ладно, однако хотя бы свою команду вы призвать к порядку способны?
К удивлению Генри, Хряккетт отвел взгляд.
- Не очень-то, сэр. Извините, сэр, так уж вышло.
- Ещё одна травма, и я отменю матч. А вам, Наверн, предлагаю покинуть поле. Кто теперь будет капитаном?
- Я! – заявил Чудакулли. – Но, с учётом обстоятельств, назначаю своим заместителем мистера Ноббса.
- Не Нобби Ноббса, надеюсь? – вскрикнул Декан.
- Не родственник, - очень быстро сказал бледл Ноббс.
- Наконец-то, удачный выбор, - вздохнул Трев. – Ноббси прирождённый бегун.
- Не в пробежках тут дело, - сказала Гленда. – И знаешь что? – добавила она, стараясь перекричать бешеный рёв толпы. – Чтобы там ни воображал старина Декан, остановить игру он не сможет. Тут просто начнётся бунт!
- Думаешь? – забеспокоился Трев.
- Сам послушай, - предложила ему Гленда. – Да, теперь я думаю, что ты прав. Тебе нужно убираться отсюда, и поскорее.
- Что? Нетушки.
- Сделай хоть что-то полезное, уведи отсюда Джульетту. Поближе к Ваймси и его стражникам. Готова поспорить, они дежурят прямо за воротами стадиона. Давай, действуй сейчас, пока ещё не поздно. Когда игра возобновится, вы уже не протолкаетесь.
Когда Трев ушёл, Гленда незаметно пробралась поближе к игровому полю, в тот уголок стадиона, где стоял доктор Лужайка, охраняя своих пациентов.
- Я вижу, вы принесли с собой маленький саквояж, сэр?
- Да, и что?
- Думаю, скоро вам понадобится саквояж побольше. Как профессор Макарона?
Профессор лежал на спине, глядя в небо с выражением тихого счастья на лице.
- Не доставил мне особых хлопот, - сказал доктор. – Хотя играть в ближайшее время вряд ли сможет. Я тут дал ему немного кой-чего, чтобы он не мучался. Поправка, я дал ему много кой-чего, чтобы он не мучался.
- А Библиотекарь?
- Двое добровольцев помогли мне перевернуть его вниз головой, и он как следует проблевался. Всё ещё немного не в себе, но в целом ничего страшного. Его подташнивает, примерно на тридцать восемь попугаев[24].
- На самом деле, всё планировалось совершенно иначе, - Гленда отчего-то вдруг почувствовала потребность оправдаться за сегодняшнюю грубую игру
- Обычно так и бывает, - утешил её доктор. – В планах одно, а на деле другое.
Они обернулись, заслышав что-то необычное в криках болельщиков. Вниз по ступеням, сияя, шествовала Джульетта. Её сопровождали Пепе и впечатляющая туша мадам Шарн, которая могла бы послужить отличной баррикадой в случае внезапной вспышки народных волнений на стадионе. Тащившийся вслед за ними Трев выглядел как небольшое примечание к основному тексту.
