Потому что я не хочу, чтобы у нас были тайны друг от друга. Вот общие – пожалуйста».
Губы Лёна искривились в бесовской улыбке. Он принимал вызов.
– До встречи, – сказал он, разжимая руку. Выровнялся в седле и тряхнул поводьями. Капризный жеребчик захрапел, попятился, приседая на задние ноги. Вампир легонько пощекотал строптивца шпорами, и Огонек, покорившись неизбежному, задорно рванулся с места. Не оборачиваясь, Лён вскинул левую руку в прощальном жесте, и Школьные ворота сомкнулись за его спиной.
– До встречи, – прошептала я, разглядывая ладонь, на которой не осталось и тонюсенького шрама. – До скорой встречи, Лён!
Я догнала тролля, чему тот, похоже, совсем не обрадовался. Мне даже показалось, что он пытается спрятаться от меня за деревом, но там на него ни за что ни про что накинулась мелкая колченогая собачонка, привлекшая мое внимание на редкость противным лаем.
– Далеко собрался, Вал? – вкрадчиво спросила я, наблюдая за безуспешными попытками тролля отогнать собачонку взмахами рук, топотом ног и крепкими словцами. Шавка ярилась все пуще, подскакивая на месте, как ретивая блоха.
– Куш, поганка! – тролль сделал вид, что наклоняется за камнем, и собачонка, поджав куцый хвост, юркнула в ближайшую подворотню.
– Ну, давай делить гонорар, – потребовала я. – Где обещанный «порядочный» ювелир?
– Отсюда рукой подать, – неохотно признался тролль. – Я как раз к нему иду.
– Вот и отлично, я с тобой.
Тролль помрачнел, тоскливо глянул в сторону узкого темного переулка.
– На кой тебе эта канитель, цыпа? Я бы к вечеру поднес деньжата. Тебе, как самой принципиальной, восемьдесят, а мне все остальное.
– Нет уж, пополам, как договорились. Зря я, что ли, восемь лет училась? Почему я должна целиком отдать свой первый гонорар Школе? Я шубу из рыси хочу. И бусы из обсидиана. Знаешь, такие черные, с кулоном. В лавке у Регнера видела.
– Экие вы, бабы, жадные да мелочные, – недовольно крякнул тролль. – Только что нос задирала – мол, не нужны мне его поганые деньги, а теперь о тряпках да побрякушках думает.
– Я маг-практик, Вал. Мне положено быть практичной. Ну, пошли, что ли?
Лавчонка (свежеокрашенный домишко с односкатной крышей и расписными наличниками) звучно именовалась «Грай-птицей», лужи вокруг нее были аккуратно засыпаны песком, вход под вывеской задернут плотной цветастой занавесью. В десяти шагах от двери Вал остановился, сделав предостерегающий знак.
– Видишь ли, цыпа, – шепнул тролль мне в ухо, подозрительно оглядываясь на сонного стражника, патрулирующего вверенную ему улочку. – Этот тип, ювелир, он не слишком законопослушный гражданин. Точнее, он скупщик краденого. И в его лавке постоянно толкутся продавцы краденого. Меня они знают, а при виде тебя могут и за арбалеты схватиться. Ты же не хочешь получить по болту в каждый глаз, верно? Так что постой тут, в тенечке, а я пойду потолкую с ювелиром.
Я постояла пять минут. Десять. Полчаса. В лавку заходили и выходили прилично одетые люди. Они с опаской косились на меня, принимая то ли за шпионку, то ли за штатную вышибалу. Время шло, а тролль все не возвращался.
Когда я, заподозрив неладное, ворвалась в «Грай-птицу», там никого не было. Ни Вала, ни криминальных элементов, ни ювелира. В лавке торговали тканями. Седобородый гном неторопливо перемерял аршином отрез цветастого ситца и в ответ на мой возмущенный вопль: «Где этот жулик?!» – лениво кивнул в сторону запасного выхода.
Странно, но вместе с досадой и разочарованием я ощутила неподдельное облегчение. Эти нежданные и, как мне казалось, незаслуженные деньги смущали меня с самого начала. Тролль удрал и, похоже, далеко и надолго, коль решился навлечь на себя гнев мага. А я уж как-нибудь и без камня проживу – крыша над головой имеется, питание в столовой бесплатное, сапоги и куртка еще окончательно не развалились, как-нибудь продержусь четыре месяца.
Махнув рукой на уплывшие денежки, я развернулась и потопала обратно в Школу.
Адепты, попадавшиеся мне навстречу, торопились свернуть, а если это не удавалось, то хотя бы прижаться к стене, скромно потупив глаза. Мое эффектное появление посреди гряды в компании полуобнаженного вампира с браслетами из обрывков цепей произвело заметное впечатление на будущих коллег. Я шествовала по коридору как бравый рыцарь по женскому монастырю. За спиной у рыцаря шуршали испуганные и восхищенные шепотки, монашки подглядывали в замочные скважины келий, не решаясь приблизиться и заговорить.
– Вольха! Ну где ты шляешься?! – Подруга выскочила мне навстречу, схватила за рукав и втащила в комнату.
– Да так, пролетела по городу, загрызла парочку бродяг. Надеюсь, их никто не хватится, – я со вкусом провела рукой по губам.
– Брось придуриваться! Лучше скажи, что мне делать с этой дрянью?
– С какой? – насторожилась я.
– Вон, на подоконнике! – Велька возмущенно ткнула пальцем в сторону окна. – Твой вампир принес! Просил тебе передать и ни в коем случае не разворачивать!
На подоконнике лежала невзрачная, завязанная узелком тряпица.
– Что-нибудь еще говорил?
Велька отрицательно замотала головой. Плохо скрывая досаду, я развязала тряпицу.
– Вот гхыр! – непроизвольно вырвалось у меня.
– Ну, что там? – не выдержав, прошептала Велька, с опаской заглядывая через мое плечо.
– Алмаз, – как можно небрежнее ответила я, заворачивая углы тряпицы. – Всего-навсего алмаз… каратов эдак на десять.
– Какая прорва денег! – сипло вырвалось у Вельки. – А я его на подоконнике бросила, думала, отрава какая. А вдруг бы сперли? Ужас!
– Брось убиваться, зови ребят. Будем обмывать мой первый гонорар.
Лён, как всегда, обманул нас, не солгав. Перед тем, как расплатиться с Валом «последним» алмазом, он отдал Вельке предпоследний. Неужели он предвидел коварную измену со стороны тролля? Или просто хотел сделать мне подарок, но не решился вручить его лично?
– Ненавижу вампиров, – простонала я, ничком бросаясь на кровать. – Мерзкие, дрянные, низкие, лживые кровососы. Ну неужели так сложно было поговорить со мной начистоту? Чтоб он подавился своим дурацким камнем…
– Ты собираешься вернуть ему алмаз? – встревожилась Велька.
– Да ни за что, – невнятно буркнула я в подушку. – Такой глупости он от меня не дождется!
Письмо с нарочным.
«Дорогой Ксан! Спешу уведомить Вас, что аномалия, зафиксированная в районе села Нижние Косуты, бесследно самоликвидировалась. Занимаюсь выяснением причин сего непонятного феномена, но пока безуспешно. По всей видимости, в катакомбах валдаков произошел взрыв гремучего газа, сиречь метана, следствием коего явился гигантский провал не менее 100 локтей в глубину и 500–600 в диаметре. Творимая там волшба развеялась столь же неожиданно, сколь и возникла. Уцелевшие валдаки небольшими группами покидают место катастрофы, избегая контактов с местным населением.
Немаловажная деталь – перед самым обвалом мною был отмечен колоссальный по своему размаху выброс магической энергии, истраченной, по всем признакам, на пространственную телепортацию. Не хотелось бы мне столкнуться с магом, способным на такое.
Передайте Вашей ученице, Вольхе Редной, что ее „подарочек“ вернулся ко мне после двухнедельной отлучки и прочно обосновался на подворье. Ведет себя примерно, службу несет исправно, вот только кур гонять повадился, ну да ладно. Все равно толком не неслись.
Кстати, ходят слухи, что на Козьих Попрыгушках завелся призрак. В облике белой лошади, которая якобы скачет по трясине аки посуху, из глаз мечет огонь, из ноздрей пыхает дымом (по холодной-то погоде) и норовит укусить либо лягнуть встретившихся путников. Суеверные селяне приносят ей жертвы зерном и хлебом, а она и рада – призрак призраком, а дармового фуража не чурается. Кузьмай грозился ее изловить, да все руки не доходят – то над книгами сидит, то крыша скита прохудилась, чинить надобно, то дождь зарядит. Способный парень, только уж больно осторожный.
P.S. На Вашу просьбу возглавить кафедру Травников и Знахарей в который раз отвечаю категорическим отказом. Не то у меня уже здоровье – по грабам лазить».
Впервые за семьдесят четыре года круг был замкнут.
Арр’акктур тор Ордвист Ш’эонэлл глубоко вздохнул, открыл глаза и поднялся с каменного ложа. С непривычки познабливало. Старейшина почтительно протянул ему плащ. Коротко поблагодарив, Арр’акктур набросил плащ на голые плечи. Коснулся левой груди, задумчиво растер между пальцами комочек свернувшейся крови.
С известных пор алтарь вызывал у Повелителя легкое неприятие. Оставив прочих участников церемонии в пещере, он поспешил выйти на белый свет.
