– Сматывайтесь из этого автолета. Немедленно.
– Вот так, прямо среди этого топкого болота, в два часа утра?
– Здешнее окружение доставит вам наслаждение, – заметил Зак. – Давай, выволакивай его отсюда.
Человек выбрался со своего места.
– А ты, должно быть, знал, что здесь встроена эта кровать, а? – Он подхватил своего бесчувственного приятеля подмышки и потащил. – Вот так, парень, порой оборачивается жизнь.
Последовал глухой удар.
Это его бесчувственный напарник выскользнул из его рук и грохнулся о пол кабины.
– А ты не согласился бы, скажем, ну за 10 000 баксов отвезти нас назад в Майами-Форт или…
– Нет.
Теперь он тащил бесчувственное тело к выходу прямо за капюшон рабочей спецовки, что оказалось гораздо удобнее.
– А можно я оставлю хотя бы его здесь, в кабине, вместе с тобой? Очень тяжело тащить его через это…
– Оба убирайтесь отсюда.
– Хорошо, что удалось отделаться хоть так. – После нескольких попыток, сопровождаемых кряхтеньем, он вытащил напарника из кабины, прямо в затянутое туманом болото. – Ну, пока, Торни. Рад был познакомиться с тобой.
Зак тронул панель управления. Дверь тут же закрылась. Теперь оба бандита оставались снаружи.
Усаживаясь в кресло пилота, Зак пробормотал:
– Те, кто ожидает найти меня в бесчувственном состоянии, должны бы знать, что происходит на самом деле. Итак, я направляюсь в Майами-Форт, чтобы…
Бррртттттзззззз!
Это начал работать встроенный в его голову зуммер.
Бррртттттзззззз!
– Черт возьми, АФП уже известно, что я сбежал.
Бррртттттзззззз!
– Это будет продолжаться до тех пор, пока…
Бррртттттзззззз!
– Но я все равно должен выяснить, кто…
БРРРТТТТТЗЗЗЗЗЗ!
Боль с шипеньем пронзила все его тело, бросая его в дрожь, так что у него даже затряслись руки.
БРРРРРРРРРРРРТТТТТЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗ!
Зак сосредоточился, стараясь поглотить весь шум и боль, которую вызывали посылаемые полицией сигналы. Он вцепился рукой в панель управления.
БРРРТТТТТЗЗЗЗЗЗ!
Медленно, превозмогая боль, он отметил пункт назначения на карте полетов. Теперь автолет доставит его не в Майами-Форт, а в Нижнюю зону Вашингтона, округ Колумбия.
БРРРТТТТТЗЗЗЗЗЗ!
Автолет чуть вздрогнул и начал подниматься над болотом.
Лишь очень слабые пятна утреннего света могли проникнуть через плотную темноту улицы, расположенной в Нижней зоне. Тусклый белый свет падал на ржавую опорную колонну, около которой Зак остановился, чтобы слегка передохнуть. Столбы и опоры поднимались вокруг него со всех сторон. Все вместе, они образовывали сложный комплекс, который подпирал снизу многочисленные ярусы города Вашингтона, который начинался где-то за двести футов над его головой. Если взглянуть вверх, то там можно было увидеть громадное число сплетенных лестниц, крестовин и опорных балок.
Зуммер внутри его головы работал теперь почти постоянно. Временами, после того, как сигнал достигал максимальной силы, Заку казалось, что он может совладать с ним. Стараясь не обращать внимания на шум и постоянно сопротивляясь сопровождавшей его боли, он все-таки довел автолет до грязных окраин округа Колумбия и там был вынужден сесть. Ему оставалось пройти пешком почти две мили, но даже такое путешествие оказалось очень тяжелым для него. У него болели все кости, голова раскалывалась от пульсирующей боли, и он еле-еле переставлял ноги, так трудно было ему идти. Он передвигался, шаркая подошвами, и часто останавливаясь, чтобы перевести дух. Возможно, это был тот самый момент, когда начал оживать сидящий в нем вирус.
Агентство Федеральной Полиции всеми средствами хотело вернуть его назад: поэтому шум зуммера и боль будут сопровождать его постоянно, пока он будет жив. Или по крайней мере, так они думали.
Он с присвистом вздохнул, и вновь, шаркающей походкой, продолжил свой путь.
– Как насчет того, чтобы трахнуться в рот?
– Что?
Недалеко, на потрескавшемся тротуаре стояла девочка лет десяти с привлекательным лицом и золотистыми волосами, одетая в приятный кружевной костюмчик.
– В рот, экстренно, ночью, и всего за 100 долларов.
Вдоль всей узкой улицы, насколько он смог разглядеть, расположились дети. Тщательно умытые, одетые вполне чисто, там сидели и стояли мальчики и девочки. Они ждали. Каждый из них надеялся на клиента.
– Это что-то новенькое, – сказал Зак.
– Нет, мы работаем в этом квартале уже больше месяца, – ответила ему маленькая светловолосая девочка. – Этот участок Нижней зоны все называют Детский Переулок. У вас не будут чистить карманы. Я дам вам даже специальную скидку, как для деревенщины. За девяносто пять баксов вы можете получить еще и фотографию от нашего робота, который сделает ее, пока мы будем заниматься с вами.
– Нет, я пропускаю ваш сеанс, – сказал ей Зак.
– Ты что, дурачок, или что-то в этом роде? С виду вроде бы и нет, но я ошибалась и раньше.
Кивнув ей, он пошел вперед.
– Считаешь, что слишком хорош для меня? Послушай, дурачок, я только вчера одна обслужила трех сенаторов и одного члена кабинета из Верхней зоны.
Мальчик, лет одиннадцати, с блестящими глазами преградил ему путь.
– А как насчет того, чтобы заняться любовью, о которой обычно стараются помалкивать. А, мистер?
– Нет, спасибо. Он обошел надувшего губы мальчишку. Спазмы от посланной прямо внутрь него боли неожиданно заставили его сгорбиться и пригнуться.
Он уже не обращал внимания еще на дюжину новых предложений, как благопристойных, так и в известной степени извращенных, и так доковылял до конца улицы. Свернув направо, он оказался в замусоренном грязном переулке.
Неожиданно сзади раздался автомобильный сигнал.
Зак обернулся через плечо, что вызвало дополнительную боль, и увидел, как в его направлении двигался, когда-то белый, а теперь весь в грязных пятнах грузовой фургон.
В выскочившем откуда-то грузовике сидела седая женщина. Она была очень толстой и объемной, а в ее зубах была зажата большая сделанная явно из водорослей черная сигара.
– Давай, давай иди, – прокричала она ему, высовываясь из окна. – Освободи мне дорогу, ты обалдевший от стимуляторов недоносок.
Зак прижался спиной к покрытому плесенью участку каменной стены, давая дорогу фургону.
На его грязной двери было написано: «Тэсси-Транц, работа по сбору трупов». Через открытый зад фургона было видно, что внутри, сваленные как попало, лежат трупы трех мужчин, одетых в сильно запачканную одежду.
– Сдается, что ты вот-вот отбросишь коньки, – заметила Тэсси, останавливая грузовик и глядя на него, сгорбившегося около стены. – Ты, наверное, долго не протянешь. Вот что выходит, когда вы таскаетесь по этим кабинетам с мозговыми стимуляторами.
– Приходи за мной через пару месяцев, – посоветовал он ей.
– Ну, я думаю, ты не протянешь так долго. Она перебросила незажженную сигару в другой угол своего широченного рта. – А почему бы тебе не запрыгнуть вон туда, к той окостенелой троице. Ведь потом, когда ты умрешь, ты уже будешь лежать в моей коллекции.
– А что ты делаешь с этими трупами?
– А тебе какое дело? Ты ведь тогда будешь уже на верху блаженства.
– Просто праздное любопытство.
– Ну, большую часть я продаю в медицинские колледжи Верхней зоны, – объяснила Тэсси. – Кроме того, у меня есть еще несколько коллекционеров, которые тоже покупают их. Это богатые ублюдки, которые очень интересуются трупами. Вот такое хобби могут позволить себе богачи из Верхней зоны. У них даже бывает, как мне довелось слышать, ежегодное собрание, в Восточном Хартфорде. Ты бы просто обалдел и потерял дар речи, если бы услышал, что какие-то грязные трупы будут продаваться с молотка.
– Мне нужно попасть в Овальный Кабинет, – сказал Зак, заковылявши в сторону от фургона.
– И кого же ты рассчитываешь там встретить?
– Я надеюсь отыскать там парня по имени Джоко.
– Так какого же черта ты не сказал об этом сразу? Залезай в машину, и я доставлю тебя туда, здесь всего лишь не больше чем полмили.
– Ты хочешь разместить меня там, вместе с твоей коллекцией?
– Нет, садись впереди, рядом со мной.
Зак, используя разбитый перед фургона в качестве подпорки, обошел его и забрался в кабину.
– Спасибо.
– Ты, наверное, один из старых друзей Джоко?
– Да.
Тэсси двинула по панели управления своим огромным и мясистым кулаком, надавила на педаль газа, и фургон понесся по темному переулку.
– Вот когда отдаст концы Джоко, то его тело пойдет по максимальной цене. Все эти дополнительные штучки, встроенные в него… Коллекционеры просто сходят по ним с ума.
– У тебя съехал парик, – заметил Зак.
– Он всегда сползает, когда я так увлечена разговором, – сказала Тэсси, даже не пытаясь поправить его. – Эта смешная проклятая штука. После того как я перенесла операцию и рассталась с сексом, у меня вообще перестали расти волосы. Те, что у меня были, все выпали. Врачи просто не справились с этим, я больше чем уверена, но кто сможет брыкаться против Объединения Медицинских Работников и Американской Федерации Гомеопатов? С другой стороны, плюсом было то, что моя грудь просто расцвела. Хотя, надо признаться у меня, как гвоздь в заднице, сидит эта память по длинным женским локонам, когда-то спускавшимся с моей головы.
