— Нет, нет, милый Спадж, не отчаивайся! — вскричала королева Артемизия, вскакивая с кресла. — Ты выучил послание превосходно. Ну, настолько, насколько ты можешь. Наступило время свершений, тебе пора приступать к делу. Сейчас же отправляйся и поспеши вернуться с ответом от Черной Ласки! О, и передай мне принца! — Она осторожно забрала спящее дитя из рук пажа и только тут обнаружила, что ее обожаемая дочка нуждается в смене пеленок.
Она хотела поручить это малоприятное дело Спаджу: при его сообразительности можно и не заметить, как «принц» устроен. В крайнем случае тупицу будет легко уверить, что королевские сыновья получают такие вещи позже, одновременно с вручением им первого боевого меча.
Но сработал хитрый инстинкт мужчин: когда понадобилось менять пеленки, Спаджа как ветром сдуло.
* * *
— Стой! Кто идет? — прокричал голос из густой кроны старого дуба.
— Где?! — завопил Спадж, в панике заелозив в седле и вглядываясь в подлесок.
— Нигде, остолоп. — Голос из глубины листвы зазвучал язвительно. — Я спрашиваю: кто ты?
— Кто я? — В исполнении Спаджа это прозвучало как один из семи Великих Безответных Вопросов Старогидрангианской Философии. (Третий вопрос был сформулирован так: «Почему то, что ты ничего не делаешь для того, чтобы завоевать бесчисленные королевства, всегда достаточно, чтобы удовлетворить твою мать?»)
— А ты видишь еще кого-нибудь поблизости? — осведомилось дерево, и у его подножия жестко захихикали заросли утесника. — Ну давай! Говори, кто ты и что здесь делаешь. Иначе.., иначе...
— Иначе мы поджарим твои почки к чаю! — с энтузиазмом закончил куст утесника.
— Ну уж нет, — отозвался дуб. — Это так круто, что никто нам не поверит. А что хорошего в угрозе, ежели ее не принимают всерьез?
Куст утесника ощетинился:
— Все лучше, чем твои выдумки. Ха! Единственное, что у тебя получалось, это сказать бродячему челноку, что, если он не присягнет Черной Ласке, мы его размажем.
— Че... Черной Ласке?! — В крошечных глазках Спаджа промелькнул огонек надежды. — Вы, флора, знаете Черную Ласку, храброго и стремительного героического вождя Отважных Живущих-в-кустах?
— Флора? Эт что? — потребовал дуб.
— М-м.., ну, знаете, растения. Растущие формы. Я хотел сказать, что слышал, будто Черная Ласка, храбрый и стремительный и так далее, хозяин веселого зеленого леса, но я никогда не знал, что здесь каждый пук растительности на его стороне.
— Ты кого это обзываешь пуком?! — В кроне старого дуба раздался громкий хруст, и целый ворох листьев спикировал с высоты. Он приземлился на куст утесника, который тут же завопил: «Прочь с меня, Крот, дубина несчастная! Ой! Ой! Это мой глаз!» Некоторое время в колючей листве продолжалась странная возня, но наконец толстые стебли раздвинулись и куст утесника выкинул на дорогу пару самых грязных, неопрятных и мрачных ребят, каких только Спаджу приходилось видеть. Один оказался темноволосым, темноглазым, жилистым и высоким, другой — под слоем листьев — светловолосым и голубоглазым крепышом. Помимо этих небольших различий, оба были одинаково юны, замызганы и угрюмы.
И оба были вооружены боевыми луками, которые держали с пугающим профессионализмом: тетивы натянуты, стрелы нацелены в сердце Спаджа.
— Мы, может, и пуки, — сказал блондин со зловещим оскалом, — но ты — убоинка для отбивной.
Вскоре после этого Спаджа, уже освобожденного от лошади, своим ходом доставили к Черной Ласке. Паж слыхивал много легенд и песен о вольных стрелках (даже слишком много, если вспомнить, что Черная Ласка вел вольную лесную жизнь всего около трех лет).
Посланник королевы огляделся, изумляясь чудесам братства Отважных Обитателей Кустов. Легенды не солгали. Посредине поляны росло Королевское Дерево — бук запредельных лет — главное место сбора лесного воинства. У корявых корней стоял золоченый трон (наверняка конфискованный у какого-нибудь невезучего горгорианского купца), а на нем, развалясь на шелковых подушках, возлежал сам Черная Ласка.
Он был одет во все черное. (Факт, не удививший бы человека средней сообразительности, но изумивший Спаджа.) В руках, затянутых в перчатки, принц держал золотой кубок и отпивал из него, демонстрируя лучшие придворные манеры. Рядом с троном стояло несколько юных молодцев: ни одного старше, чем захватившие Спаджа.
Их куртки, рубахи и штаны были цвета зеленых листьев и коричневой коры, но пятна сыпи и яркие красные прыщи на щеках делали их сомнительными кандидатами в мастера камуфляжа. Все они выглядели раздраженными.
— Ну-ну, что там у нас? — спросил Черная Ласка, потягиваясь, расправляя ноги и садясь прямо.
— Закуска, — доложил светловолосый страж и стал до кашля смеяться своей шутке.
— Прошу вас, Ваша Ласкавость, я.., ой! — закричал Спадж, упав на колени перед троном и обнаружив, что лесная подстилка намного каменистее, чем пол в старогидрангианском приемном покое. Сдерживая подступившие к глазам слезы, он произнес: — Я принес послание для вас. От.., э... Белой Поденки. Нет, подождите, от Белой Росома.., нет, нет, там еще есть заднее содержание.
— Конечно, конечно. — Черная Ласка поднял одну угольную бровь и отослал своих людей прочь взмахом руки. — Я приватно выслушаю этого болвана. Идите, мои славные, идите отсюда.
Гвардия Черной Ласки даже не двинулась с места. А один из юнцов дерзко осведомился:
— И куда же прикажете нам идти?
— О, я не знаю, — безразлично сказал Черная Ласка. — Куда-нибудь. В большой лес.
— Да-а, а что там делать, в лесу-то? — заметил другой, веретеноногий Отважный Обитатель Кустов.
— И скучно, — подтвердил третий.
Черная Ласка задумался:
— А почему бы вам не изловить парочку проезжающих купцов?
— Уже сделано, — опять подал голос первый молодчик, — мы отняли все ихние товары и оставили этих толстозадых торгашей без штанов.
— Мы их всегда оставляем без штанов, — пояснил второй.
— Эт скучно, — повторил третий.
— Хорошо, тогда почему бы вам не пойти потренироваться в стрельбе из лука? Постреляйте по мишеням.
— Тоже сделано, — сказал четвертый.
— Как раз в это время купцы и убегли.
— Ску-у-у-ушно!
Черная Ласка нахмурился. Юнцы нахмурились ответно. Тогда с фырканьем, которое всколыхнуло его величественную черную бороду, Черная Ласка поставил свой кубок, приложил ладони коробочкой ко рту и гулко крикнул:
— Тэдвил! Тэдвил! Срочно топай сюда своими бесценными ножками!
— Иду, иду! — До поляны донесся прекрасно поставленный и хорошо модулированный голос. Он предварял появление первого после Черной Ласки настоящего взрослого, увиденного Спаджем в лесу: среднего роста, поджарого, с веселым лицом, разлохмаченными каштановыми кудрями и высокими надбровьями поэта. (Старогидрангианские саги согласны в том, что нахождение рифмы к слову «пакля» требует больше умственного напряжения, чем изготовление снадобья для лечения вульгарного насморка.) — Вы орали мне, Черная Ласка? — осведомился он с грациозным поклоном, прижимая к боку гитару.
— Слушай, Тэдвил...
— Ax, ax, ax! — Мужчина погрозил пальчиком своему вождю. — Это не то имя, под коим я известен здесь и сейчас.
— Прошу прощения, Пурпурный Опоссум, — ответил Черная Ласка, поднимая руку в грациозном извинительном жесте. — Я должен допросить пленника, которого захватили мои способные следопыты Зеленый Крот и Алый Землерой. — Взмах в сторону Спаджа. — Он говорит, что принес мне послание, но я не могу заставить моих людей удалиться. Тебе по силам?..
— Он никогда не делится с нами своими лучшими секретами, — пожаловался первый подросток.
— Эт нечестно!
— Хочу слушать весточку!
— И я!
— А я не хочу! Тоже небось скукота!
— Здесь все ску-у-у-ушно, — эхом отозвался специалист по скучанию — самый тощий и долговязый в шайке. — Ненавижу этот дурацкий лес. Ненавижу этот дурацкий лук. Ненавижу мое дурацкое имя! Всем достались хорошие имена, вроде Синего Барсука или Фуксинового Хорька. А мне подсунули Маджентового Сурка! Я даже не знаю, что такое сурок! Впрочем, что такое маджента, — тоже! Но спорю, это какая-то дрянь, из-за которой все и потешаются надо мной. Ненавижу эту дурацкую затею! — Он вытер нос рукавом и начал хныкать: — Я хочу домой!
Пурпурный Опоссум похлопал плачущего подростка по спине.
— Ну-ну, парень, не дрейфь, — сказал он жизнерадостно. — Я как раз закончил последнюю песню эпического цикла Приключений Черной Ласки, храброго и стремительного героического вождя Отважных Обитателей Кустов.
— Ну и что? — грубо спросил мальчик.
— А то, что она называется «Как Маджентовый Сурок Спас Черную Ласку от Участи Хуже Смерти».
— Как ты сказал? — побледнел Черная Ласка, но его слова потонули в хоре восторженных воплей Отважных Обитателей Кустов.
— Ого! Новая готова? Ловко!
— Ты споешь ее нам, Опосси?
