Возмущенный Волк с риском для жизни перегнулся через край обрыва и попытался разглядеть, куда упал его меч. Но на дне казавшегося бездонным ущелья клубился непроницаемый утренний туман.
— Чтоб тебя кошки съели! — в сердцах выругался отрок Сергий. Без меча он чувствовал себя раздетым. — Урод!
И застыл.
Потому что из зловещих глубин темной норы за его спиной послышался не то шум проходящего поезда, не то низкий рокочущий рев какого-то зверя.
Какого — Серый выяснять не захотел.
Что на его месте сделал бы сейчас Иван?
Ноги, безусловно.
К лешему, в таком случае, Ивана.
Я от этой твари бегать не буду.
Или тварей?…
Или буду?..
Идея пришла простая и ясная, как удар кирпичом по голове.
Серый метнулся вправо, влево, лихорадочно огляделся — нет… Кругом были или отвесные гладкие стены неприветливых скал, или мелкая осыпь, не крупней жердели…
Из норы снова донесся рев, и, казалось, он был уже значительно ближе к поверхности, чем того хотелось бы.
— А, провались земля и небо!.. — отчаянно махнул рукой Волк и скомандовал:
— Масдай, быстро к дыре и наклонись — высыпаем каменюки туда!
В кои-то веки, ковру дважды повторять не пришлось. В мгновение ока он приподнялся, и сложившись желобком, как дорожка в боулинге, выгрузил сергиев клад прямо в приближающееся рычание.
Маленький химерик едва успел шмыгнуть на землю.
Тяжелые камни с грохотом покатились по узкому проходу вниз, и рев невидимого пока монстра перешел в вой, а потом и в визг, становившийся с каждой минутой все глуше, что наводило на мысль о том, что увидеть его нам так будет и не суждено.
Когда все стихло, Серый прислушался. Ничего. Полная тишина.
Хорошо-то как…
Теперь можно и подумать, что ж такое я натворил.
После недолгих калькуляций он обнаружил у себя в активе как минимум три дохлых чудища и безмерную благодарность местного человечества, а в пассиве — меч и несколько центнеров золота. Причем одно из чудовищ и благодарность были весьма абстрактными, а материальные потери — чересчур конкретными.
Ну где вот теперь в этой тьмутаракани найдешь ТАКОЙ клинок!..
Скисший заметно Волк еще раз, на всякий случай, подошел к краю ущелья, но тумана за прошедшее время там почему-то не убавилось.
Вздохнув и понурив голову, уселся он на ковер и дал команду на взлет.
— Туда же летим? — уточнил Масдай.
— Туда же. И побыстрее.
— Как скажешь, хозяин.
И, поднявшись на высоту метров в десять, снова взял курс на восток, стараясь при этом не упустить из вида петляющую, как пьяный заяц, горную тропинку.
— А пассажира-то мне когда ссаживать? — часа через два вдруг невзначай поинтересовался он.
— Какого пассажира? — не понял спросонья Серый.
— М-ме…
* * *
Закидав Масдая ветками какого-то дерева с черными противными на вкус ягодами в укромном местечке подальше от дороги, Серый решительно пресек попытку Меки последовать за ним, строго погрозив ему пальцем и сказав волшебное слово «сидеть», а сам отправился в город искать пресловутого ванадского оракула, кем бы тот ни оказался, чтобы во что бы то ни стало выяснить, где сейчас находится его друг Иван-царевич, а также, заодно уж, и где искать это глупое золотое яблоко, если на то дело пошло.
С высоты поросшей лесом горки открывался роскошный вид на Ванадий.
В детстве у него был строительный набор под названием «Построй Лукоморск» в большой синей коробке, и в тихие, хоть и не многочисленные, часы досуга Серый любил высыпать эти кубики, призмы, трапеции, арки и бруски на пол и произвести действия, к которым название этого конструктора призывало. Правда, то, что в подавляющем большинстве случаев у него получалось, особенно, после вмешательства старших братьев, могло, скорее, носить название «Восстанови Лукоморск после ядерной войны», но если бы хоть раз он довел однажды начатое до конца, а детали игрушки были бы сделаны из гладкого белого или розового камня и имели по периметру всего неимоверное множество колонн, а также если бы в комплект входило огромное количество черных, белых, коричневых, красных и розовых статуй всех размеров и телосложений, при этом около половины из них — человекообразных, которые надо было натыкать по городу с последовательностью генератора случайных чисел, то представление о Ванадии получилось бы весьма полным и законченным.
На пологих двускатных крышах (наверное, чтобы снег не задерживался) домов-дворцов-храмов или чего там это у них такое — гнездились несметные полчища голубей. С их количеством, наверное, могли сравниться только толпы людей, кипевшие внизу. Людские ручейки, зарождавшиеся в узких переулочках, впадали в человеческие речки, бурлившие в бело-розовых берегах улиц для того, чтобы минуты спустя оказаться в безбрежных многоголосых морях площадей и базаров. И горе тому разине, которого человеческая стихия выбрасывала в водовороты задних дворов или омуты тупиков — двуногие щуки не оставляли глупому карасю ни единого шанса.
«Ишь ты — все ведь, как везде,» — философски покачал головой Волк, поглаживая пустые ножны. «Только где же у них тут этот оракул? И какая-нибудь кузница?..»
— Эй, чужестранец! — окликнули его сзади. — Уж не к оракулу ли ты идешь?
— Ну? — покосился он через плечо.
— Ага, я так и думал, что к нему! — обрадовался маленький сухощавый старичок в телеге, уставленной корзинами с яблоками и виноградом. — Садись, подвезу до города! А то я всю дорогу от нашей деревни вот так — молчком — еду! Скоро говорить разучусь! И угощайся яблочками — они у нас сладкие в этом году получились!
— Спасибо, дедуль! — Волк не заставил себя упрашивать. — А вот скажи, дедушка, далеко ли отсюда до этого самого оракула?
— Это на том конце города, у берега моря, в роще Сифона. Если ты издалека, то, стало быть, ты не знаешь этой истории?
— Которой из них?
— Конечно, о том, как сребролукий Полидор хитростью сразил в честном бою омерзительное чудовище Сифона! Все жители Ванадия были, безусловно, премного благодарны Полидору, так как этот дракон буквально жить не давал честным горожанам, но от огромной мертвой туши исходил ТАКОЙ смрад, так СИФОНИЛО, что некоторые нечестивцы стали поговаривать, что живой дракон-то был гораздо лучше, потому, что его присутствие ощущалось хотя бы раз в два дня, в то время, как… Короче, ясноликий Полидор внял роптанию ванадийцев, снова явился и, поразив молнией всех болтунов, собственноручно закопал злосчастное страшилище в Сифонной роще, как она стала после того называться. Но и это не очень помогло — вонять, конечно, стало меньше, но если несведущий человек невзначай забредал в эту рощу, то лишался чувств сразу и напрочь. В лучшем случае — только одного чувства — обоняния. Но навсегда.
— М-да, действительно, чем-то даже здесь попахивает, — помахал ладонью перед сморщившимся носом Серый.
— Нет-нет, это не то, — замахал руками веселый старичок. — Это естественный запах города — скотобойни, дубильни, отбросы… Хороший, здоровый запах. Чем он сильнее, тем меньше духов болезней осмелятся прилететь сюда. Современной медициной доказано!
— Зачем тогда надо было поднимать столько шума из-за трупа Сифона?
— Ты еще скажи, что нет разницы между одним ночным горшком и общественной уборной!
— Ешеньки-моешеньки!.. — ужаснулся Серый.
— Вот-вот! Ну, так вот. Об оракуле. Однажды одна городская сумасшедшая нечаянно забрела в Сифонную рощу и потеряла сознание. Когда ее на следующий день нашли родственники, зловония как не бывало, а женщина эта стала говорить пророчествами. Только их никто не понимал.
— А откуда же тогда узнали, что это — пророчества?
— А по тому и узнали. Потому, что какие же это пророчества, если их все понимают? И к тому же ее брат стал нам их растолковывать, и его за это назначили верховным жрецом в новом храме Полидора, который мы на свои средства построили в этой роще. И чтобы получить ответ на свой вопрос, проситель должен принести в жертву Полидору какое-нибудь животное. Это я к тому, что если ты хочешь идти к Сифии, то сначала не забудь заглянуть на рынок.
— К Сифии?
— Это предсказательница — а сменилось их уже с тех пор пять поколений — так называется — Сифия. А самых лучших баранов продает на этом базаре Поллюкс — племянник жреца. Вон там, справа, его загон. А я уже приехал. Если будет нужно — спроси здесь деда Полимера — меня тут все знают! Счастливо тебе, чужестранец! Да, кстати, как тебя зовут?
— Волк.
— Ага. Значит, по-нашему, Ликандром будешь. Ну, удачи тебе, Ликандр!
— Да не Лександр я, а Сергий!.. — крикнул было вслед удаляющейся повозке отрок, но людская волна захлестнула ее и смыла из виду в считанные мгновения.
Ожидание в очереди желающих узнать свою судьбу растянулось на два часа. Серый со своим бараном оказались притиснутыми к молодому человеку по имени Язон и его овце, поначалу хотел подраться, во-первых, из-за принципиального для каждого лукоморца вопроса «Вас здесь не стояло», а во-вторых, из-за немилосердно теревших ноги новых сандалий («Вот как, оказывается, называются эти дурацкие „подметки на онучах“», — думал Волк, искренне, но, увы, запоздало жалея о выменянных жарких, но таких удобных сапогах). Но из-за отсутствия свободного пространства и испепеляющей жары просто пролез вперед и после этого с соседом помирился, и теперь они стояли перед входными воротами храма и дожидались, пока их пригласят внутрь.
