– Не бойся. – Барон улыбнулся. – Когда Гриз пойдет на уступки, то я публично признаю, что ты безродный бродяжка. Для вида тебя выдерут розгами, но я попрошу палача не слишком стараться. А как отлежишься – определю подмастерьем к хорошему человеку. Или на псарню пристрою. Ты собак любишь?
– Люблю, – просиял Иен.
– Вот и молодец, – добродушно кивнул барон. – Так, значит, и поступим.
– А я? – завопил Трикс.
– Действительно, как же ты. – Барон усмехнулся. – Трикс, поверь, будь у меня возможность тебе помочь – помог бы. Но не могу. Поэтому…
Трикс в страхе ждал. Иен виновато пожал плечами, стоя за спиной Галана.
– Поэтому тебе дадут еды, ты снова сядешь в свою лодку и поплывешь куда глаза глядят. А глядеть они у тебя будут в сторону Дилона. Это большой, богатый город, где умный сирота всегда сумеет заработать на кусок хлеба. К тому же я снабжу тебя рекомендательным письмом. Дескать, ты – внебрачный отпрыск одного из моих родственников. Можно даже так понять, что ты мой племянник… Обучен грамоте и прочим полезным вещам… письмо уже пишут. С такой бумагой устроишься к любому купцу, поверь мне. Дальше уже все зависит от тебя. Заработаешь денег, станешь младшим компаньоном, поплаваешь по морям, выстроишь дом, женишься на дочке своего хозяина… предусмотрительно будет сразу подыскать вдового купца, у которого нет сыновей, а только симпатичные дочурки. Выбирать советую самую молодую, купцы традиционно любят и балуют младшенькую… Лет через двадцать—тридцать разбогатеешь так, что ко мне, старику, входить станешь без стука!
Уверенный голос барона оказал на Трикса какое-то завораживающее действие, будто барон знал толк в волшебстве. Открыв рот, Трикс смотрел на барона и в голове его проносились какие-то смутные картины: ученичество в пропахшей пряностями лавке, ослепительное синее небо диких жарких стран, удачные сделки, двухэтажный каменный дом с садом и бассейном, симпатичная молодая жена и собственная карета…
– Я же отомстить хочу! – завопил Трикс. – Вернуть отцовский трон! Я не купец, я потомок воинов!
– Купец, воин, какая нынче разница? – удивился Галан. – Мешком золота можно убить куда больше людей, чем копьем и мечом. Вон, Гриз ведь из торгового рода, а твоего папашу перехитрил!
– Я поклялся отомстить, – пробормотал Трикс.
– А я в молодости клялся жениться на Люниде Солье, – ухмыльнулся барон. – Ну и что? Сейчас тебя отведут на пристань и посадят в лодку. Вручат рекомендательное письмо. И – в добрый путь!
Трикс молчал.
– Ты считаешь, что я поступаю несправедливо? – ласково спросил барон. – Наивный мальчик! Я умен, добр и деликатен. Другие на моем месте утопили бы тебя в реке. А самые глупые, пожалуй, выдали бы обратно Гризу.
– Почему самые глупые? – спросил Трикс.
– Не думаю я, что ты убежал. Скорее, Гриз отпустил тебя ради каких-то своих целей. – Барон прищурился. – Ну, ну… Не надо слез. Ты уже почти взрослый и тебе не пристало проявлять свои эмоции. У меня, быть может, тоже на сердце не сладко! Но я не реву, не ругаюсь, а спокойно с тобой разговариваю!
В дверь постучали. Иен, повинуясь жесту барона, открыл.
На пороге стояла жена барона, держа запечатанный сургучом свиток.
– Написала, – холодно сказала она, не глядя на детей. – Для какого надо было писать-то?
– Для Трикса, – весело сказал барон. – Ну, для настоящего. Который оруженосец.
– Не важно, я внешность описывать не стала, – равнодушно сказала женщина. Протянула барону свиток. Поглядела на бутылку, буркнула: – Не напивайся как свинья, выгоню спать к прислуге.
– А это мысль, – когда дверь за баронессой закрылась, сказал барон. – Прислуга… кхм. Идем, Трикс. Я сам посажу тебя в лодку.
– Вы мне даже переночевать не дадите? – возмутился Трикс. – А как же гостеприимство?
Барон вздохнул и покачал головой. Легонько хлопнул Трикса по затылку. Сказал Иену:
– Неблагодарный мальчик, верно? Трикс, не испытывай мое терпение. Идем!
– Можно мне проводить Трикса… то есть Иена? – внезапно спросил Иен.
Барон с любопытством посмотрел на мальчика. Взял со стола канделябр и сказал:
– А вот ты – неглуп. И по-своему честен. Идем, конечно же.
Потрясенный и растерянный, Трикс плелся за бароном и бывшим оруженосцем по пустым темным коридорам. На душе было гадко. А вот барон, похоже, пребывал в хорошем настроении. Мурлыкал себе под нос какую-то песенку, в которой ему приходилось то и дело пропускать слова, заменяя их на «пам», «пам-пам» и «пам-пам-пам»:
Реталер, доблестный барон, решил собрать оброк,
Своим вассалам, пам-пам-пам, поставил крайний срок.
И вот, почесывая пам, отправился он в путь,
Мечтая пам или копье куда-нибудь воткнуть…
Трикс мрачно подумал, что барон и впрямь деликатен – его отец, когда напивался с друзьями, распевал песенку о бароне Реталере как есть, со всеми словами.
На пристани дежурили новые стражники, которые при появлении барона мгновенно удалились в замок. Видимо, все было условлено загодя. Барон с мальчишками подошел к лодке, по-прежнему привязанной у причала. Ткнул пальцем в мешок, лежащий на дне лодки, коротко сказал:
– Еда.
– Спасибо, ваша светлость… – сказал Трикс сквозь зубы.
– Не злись. Вырастешь – оценишь мою доброту. – Барона, казалось, ничего не могло вывести из себя. – Держи свиток. И отправляйся в Дилон.
Трикс взял свиток и спрятал за пазуху. Смерил Иена негодующим взглядом, но говорить ничего не стал, спустился в лодку. Ночь была лунная, светлая, на небе ни облачка – хоть до утра плыви.
– Я отвяжу, – сказал Иен. – Это же моя обязанность как оруженосца.
От возмущения Трикс даже не нашелся что сказать своему коварному спутнику. А вот барон захохотал, хлопая себя по толстым ляжкам. Иен невозмутимо отвязал веревку, забросил в лодку, поднатужился – и оттолкнул лодку от причала.
– Ты… – Трикс только собрался выкрикнуть ему напоследок какую-нибудь особенную гадость, но Иен вдруг разбежался по скрипучим доскам и прыгнул в лодку, едва ее не опрокинув. Трикс схватился за борта и завопил: – Ты идиот! Утопишь!
– Греби, греби! – хватаясь за весла, зашептал Иен. – Руками греби!
Сообразив, что происходит, Трикс принялся грести. Теперь настал черед барона вопить с берега:
– Иен! Трикс! Чертов придурок! А ну плыви назад!
– Не могу, ваша светлость! – гребя изо всех сил и не оборачиваясь, выкрикнул Иен. – Я же дал клятву! Я оруженосец!
Барон несколько секунд хватал ртом воздух. Лицо его опасно побагровело. Потом он проревел:
– Куда катится мир? Дети – вы позор своих родителей!
– Ваша светлость, вы себе другого Трикса найдете! – крикнул Иен. – Нас много разбежалось, вот увидите, скоро еще придут!
И он приналег на весла, больше не слушая проклятия, доносящиеся с берега. К счастью, у Галана и впрямь было плохо с магией – проклятия все были старые, скучные, неработающие.
– Не станет гнаться, – уверенно сказал Иен, когда лодка вышла на стремнину. – Ночью опасно. Да и лодки у них все на берегу.
Трикс растерянно смотрел на оруженосца. Потом спросил:
– Ты чего в лодку-то прыгнул?
– Хорошо, если через год барон и впрямь пристроит в подмастерья, – рассудительно сказал Иен. – А если решит утопить в омуте? Я таких весельчаков хорошо знаю. Он когда хочет, то добрый, а когда не хочет, то очень даже злой. И вообще… Я же твой оруженосец.
– Иен… – Вся обида сразу вылетела у Трикса из головы. – Ты… ты мне теперь не просто оруженосец! Ты мне друг… нет! Ты мне будешь кровный брат! Как юный оруженосец Уолли славному рыцарю Ламу!
– Это как? – Иен посмотрел на Трикса с любопытством.
– А ты песню не слышал? «Балладу про юного Уолли и славного Лама»?
– Нет, – смутился Иен.
– Хорошая баллада, душевная. Я хотел про Уолли и Лама в хрониках почитать, но мне почему-то отец запретил, сказал – рано.
– Давай станем кровными братьями, – согласился Иен. – Только ножа нет. Надо было у барона со стола нож спереть.
– Завтра побратаемся, – решил Трикс. – Все равно – спасибо! Будет знать… старый интриган… А ты уверен, что в тебе нет благородной крови?
Иен засмущался и замотал головой:
– Нет… я же говорю – у меня отец был садовник. Мать ему помогала.
– Ну… всякое бывает, – задумчиво сказал Трикс. – Бывает так, человек живет-живет, а потом оказывается, что он незаконнорожденный сын герцога.
– Я на папу похож, – ответил Иен. – Вряд ли… Давай посмотрим, что нам с собой дали?
– Я посмотрю, а ты греби, – решил Трикс.
