— Красивый ты мужчина, Марен, — ошарашила красненького своим заявлением, у него, у бедного, чуть глаза на лоб не полезли то ли от удивления, то ли от недоумения, а, быть может, и от шока. В общем, надо срочно мужика спасать, а то еще немного, и он так и останется анимешной мультяшкой с огроменными синими глазищами.
— Мне твоих мужиков кормить надо, а я их боюсь, — тяжело вздохнула, глядя через открытые двери на то, как к забору начинают стягиваться мои воздыхатели. — Утащат же и не посмотрят на то, что я богиня и пришла спасать вас от голодной смерти, — продолжала я нагнетать.
И мне вот даже ни разу стыдно не стало за мое вранье. Раз назвали богиней, значит, буду соответствовать — и им сытость, и мне спокойное существование без всяких там угроз залюбить, посадить и замуж.
— Сделаю им внушение, и все будет нормально, не переживай, — пожал плечами Марен.
А я продолжала смотреть на то, как в рядах моих обожателей все прибывает, и отчетливо понимала, переживать мне все же стоит, внушение на мужиков не подействует. Вот чего, спрашивается, тут топчутся? Дел у них других нет?
Обернулась кМарену, поинтересовалась данным вопросом, оказалось, других дел у них и правда нет. Вроде, задаю вопросы, и красненький мне на них даже отвечает, но понятнее не становится. Такое положение дел напрягало.
— Жуй давай, — подвинула к Марену голубой и белый кубы. — А потом рассказывай.
— О чем? — не прошло и минуты, как он расправился с кубами и задал вопрос.
Сижу, хлопаю глазами и вспоминаю свою собаку, той что ни дай, глотала, не жуя. Щелк челюстью, и смотрит на меня голодными глазами. Так же и Марен: закинул в рот куб, два раза жевнул, проглотил, то же самое сделал со вторым, а в глазах никакого удовольствия от пищи и, самое главное, никакого насыщения.
— И вот этим, — неопределенно махнула я на него рукой, — ты наелся?
— Нет, но больше нету. Один куб влаги и один куб насыщения — это суточная норма воина, — по-военному коротко и ясно отчитался красненький.
— А не воина? — задала вопрос, уже зная на него ответ.
Марен был худ, но те, кто сейчас стояли у моего забора, выглядели намного хуже. Их волосы и глаза стали тусклыми, а одежда висела на слишком худых телах.
— То же самое, только на двое суток, — Марен отвел от меня взгляд и сжал руки в кулаки. — Мы их спасли, не дали разбиться кораблю, на котором они летели, взяли их на буксир, когда топливо в их старье закончилось. А сейчас я смотрю на то, как они медленно умирают от голода и думаю, что лучше бы они умерли быстро, чем вот так.
— Не переживай, — потянулась через стол, чтобы разжать его кулаки. — Я их всех накормлю, мы накормим, ты ведь мне поможешь?
— Мы все поможем, — вскинул голову Марен. — Только как ты сделаешь пригодной ту еду, от которой нам всем стало плохо?
— Вчера ты пил воду, — кивнула я на стоящий на столе горшок. — Разве тебе после этого было плохо?
Марен только раскрыл рот, собираясь мне что-то сказать, как замер. Я с трудом удержалась от смешка, когда увидела его изумленные глаза и вытянутое лицо.
— Нет, — покачал он головой и тут же обиженно добавил: — Но того, что ты дала, было мало, я не до конца удалил свою жажду.
— В этом и был смысл, — послала красненькому ободряющую улыбку. — Я не знаю, из чего делают ваши кубы, но подозреваю, что они слишком сильно отличаются от той еды, что растет и бегает здесь. Я больше чем уверенна, что если вы начнете употреблять здешнюю еду маленькими порциями, вам не будет плохо.
Дождалась неуверенного кивка Марена и хотела уже продолжить, как он сделал свои выводы из услышанного.
— Этого будет мало, но это больше того, что мы имеем сейчас, — заключил он почти что радостным голосом.
— Этого будет мало вначале, — с жалостью посмотрела на собравшихся у забора бедняг. — С каждым днем вы будете на чуть-чуть увеличивать свои порции. И так до тех пор, пока не сможетеесть столько, сколько вам нужно. Пока предлагаю начать с фруктов, что растут в каждом саду, для более сытной пищи мне нужно побродить по местным огородам, чтобы я смогла найти дополнительную еду. Неплохо было бы поймать какую-нибудь съедобную местную зверушку. И верни мне мою сковородку, — вывалила часть своих планов на ошарашенного мужчину. — И мне бы еще несколько женщин для помощи, если ты хочешь, чтоб я готовила на всех. Заодно подучатся у меня и смогут готовить самостоятельно, — разошлась я окончательно и замолчала, только увидев помрачневшее лицо Марена. — Только не говори, что женщин, кроме меня, нету.
— Есть, — красненькому пришлось замолчать из-за моего шумного выдоха. — Только они далеко отсюда. На то, чтобы доставить их сюда, потребуется несколько недель.
За которые не известно сколько народа помрет от голода…
Марен этого не сказал, это было очевидно.
— Тогда делай этим внушение, — кивнула на мою фан-группу. — Объясни им, от кого зависит их жизнь, хорошо объясняй, чтобы они поняли, и найди мне несколько штук мужчин, которые будут не только помогать, но и смогут в случае чего защитить. И верни мою сковородку, у-тварь, — напомнила повеселевшему красненькому.
Едва договорила, как с пальцев Марена сорвались разноцветные искры и, вылетев за дверь, понеслись в разные стороны.
— Это что? — проводила яркие искорки взглядом.
— Послал оповещение, сейчас придут мои воины.
Марен был собой явно доволен, чего не скажешь обо мне. Во-первых, он владел магией, и я гадала, как бы поподробней выспросить у него, что он умеет, и на что хватает его сил. Во-вторых, меня не обрадовало, что он послал только за воинами, я хоть и выгляжу молодо, но у меня ум старухи, и я отлично понимаю, что здоровенных, матерых мужиков особо не погоняешь. В итоге решила действовать по обстоятельствам: возникнут проблемы, тогда и буду Марену жаловаться, захотят покушать, так и картошку копать пойдут. Кстати, надо бы сходить ее поискать.
— А кубики свои вы как делаете? Существует какой-то автомат… я не знаю… какой-то маленький заводик по их производству? Какое сырье используете? Где его берете? — я хотела хоть примерно узнать, из чего состоят их кубы, быть может, тогда я смогла бы начать их кормить чем-то хотя бы отдаленно похожим, чтобы их адаптация прошла чуть легче.
Но, глядя на непонимающе вытянувшееся лицо Марена, поняла, что вряд ли добьюсь того, чего хотела.
— Мы делаем их из магии, сплетаем нужные потоки, что идут от самой планеты, добавляем к потокам мысленный посыл, во что они должны сформироваться, закрепляем результат магией, и получается куб с заданными функциями.
— И ты эти кубы делать умеешь, — я больше утверждала, чем спрашивала, но он все равно утвердительно качнул головой. — А эти страдающие? — кивнула головой на сборище вокруг забора.
Народу собралось прилично, видимо, им было очень интересно, чем мы тут с красненьким занимаемся. Мелькнула мысль пойти и закрыть двери, чтобы нас не было видно, но она быстро пропала. Пусть лучше видят, чем потом напридумывают кучу небылиц.
— Они не могут, — грустно ответил Марен, но, по крайней мере, в его голосе больше не было обреченности.
— А кто еще может, кроме тебя?
— Десять человек, включая меня.
Сижу, смотрю на притихшего Марена, а сама размышляю: десять — это много или мало? Судя по увиденному и услышанному, мало. Но сколько тогда их прилетело на корабле? Вернее, кораблях, они-то второй взяли на буксир, значит, кораблей всего два. Тысяча? Две? Насколько должны быть огромными корабли, чтобы вместить в себя тысячу людей? Ведь еще запасы питания, спальные места и что там еще из необходимого?
— Сколько вас всего? — вопрос вырвался сам собой, и я искренне себе удивилась: почему не спросила сразу?
— Когда мы только высадились, было около пяти тысяч. Сейчас уже меньше. Рядом с кораблями осталась основная масса — три тысячи, со мной отправилось чуть меньше двух тысяч, двести человек умерли от голода. Мы надеялись найти разумных или подходящую еду, но не преуспели. Нас, сохранивших достаточный уровень магии, всего десять, и наша магия не бесконечна. Мы стараемся, выкладываемся пополной, почти не делаем кубы со спальными местами и одеждой… — зарылся он пальцами в свои темно-коричневые волосы. — Даже если бы мы их совсем не делали, еды и воды все равно бы не хватало на всех.
