Она стояла у входа в темное помещение.
— Что случилось? — Спросила она заботливо.
— Споткнулся и… чуть не пострадал. — Я не стал сразу признаваться, чтобы не испортить операцию. — Ты что-нибудь видишь?
Ее зрение в темноте было намного лучше моего.
— Следы от повозок, копыт и обуви. Люди спешились и шли рядом.
— Посмотри, есть ли там следы от босых детских ног? — Попросил я ее, совершенно ничего не различая в сумраке.
— Вроде, есть. Тут много небольших следов.
— Было бы здорово, если бы нам повезло с первого раза. — Мне хотелось этого не только из-за застрявшего шила в заднице. Я любил Дарика как родного сына, да я считал его родным.
— Тс-с-с. — Ляля подняла руку и повертела ушками. — Я слышу голоса.
Дальше мы пошли молча и с соблюдением осторожности. Супруга держала руки наготове, чтобы выбросить в другой мир человека, если он попытается вести себя агрессивно. Я был готов смыться отсюда вместе с женой, для чего держал ее за шлевку на джинсах одним пальцем. Еще это помогало мне держать себя в руках. Кажется, жало было пропитано жгущим веществом, вызывающим жжение раны. Боль мешала мне полностью отдаться ситуации. Я отвлекался на нее, теряя контроль.
Ляля резко остановилась, а я ткнулся в нее на полном ходу. Моя неловкость не осталась незамеченной. Мы почти вышли внутрь просторного помещения, похожего на проеденное червями гигантское мумифицированное яблоко. В нем стоял обоз из пяти повозок и человек пятьдесят народа, занимающийся разведением огня и обустройством лагеря. От неожиданности и мы, и они не знали, как отреагировать.
— Привет. Вы похитили нашего сына. — Я первым нарушил молчание. — Было бы замечательно, если бы вы вернули его семье.
Нам не ответили. Мужчины из табора принялись расходиться по флангам, задумывая что-то неприятное для нас.
— Мы приносим свои извинения за слова, произнесенные в нашу первую встречу. — Выкрикнула Ляля. — Мы хорошие люди, и я уверена, что вы тоже. Верните сына и расстанемся друзьями.
— Он вам не сын. Он один из нас. — Выкрикнула женщина. — Вы похитили его.
— Нет, не похитили. Он был один. Мы не знаем, что случилось с родителями. — Стала оправдываться кошка.
— Мы подобрали его на ферме дракона, который заставлял людей выращивать ему овощи. Дарику было всего несколько месяцев. Возможно, вы знаете, как он мог там оказаться, но это уже ничего не меняет. Вы вырастили его, и он стал нашим ребенком. — Мы не такие. Мы не разбрасываемся своими детьми.
— Верните Дарика. — Умоляюще попросила Ляля. — Назовите цену или работу, которая искупит нашу вину. Мы все сделаем.
— Погоди ты вымаливать. — Шепнул я ей на ухо. — Пусть вначале покажут, что он у них. Дариик! — Выкрикнул я.
Ответа не последовало. Они могли закрыть сыну рот.
— Друзья, хочу предупредить, что я очень способный иномирец и к тому же живу в Транзабаре, в который просто так не попасть. Подумайте, вам нужны проблемы? А я могу их вам устроить. Вы застрянете в одной аномалии на всю жизнь.
— Тебе осталось недолго жить. — Произнес мужчина, стоящий к нам ближе остальных. — В тебя попало жало амура.
— Что? — Переспросила кошка.
Я повернулся к ней спиной, и показал окровавленную ягодицу и намокшие от крови джинсы.
— Упал и вывалился из дыма. — Пояснил я. — В нем яд? — Спросил я бродяги.
— Нет, это не яд. После того, как жало попадет в тело, оно начинает выделять в кровь вещества, привлекающие через дыхание внимание самок, которые захотят отложить внутрь тебя свои личинки.
— О, звучит отвратительно. — Я сморщился. — Жаль, что у них это не получится. Я свалю отсюда раньше.
— Ты зря на это надеешься. — Предупредил бродяга.
— С чего ты взял? — Удивился я его наглости. — Ляля, вытолкай этого горластого в другой мир.
Супруга взмахнула руками, но ничего не произошло. Мужчина остался стоять на месте. Ляля попробовала еще раз, но так же безрезультатно. Тогда я попробовал уйти отсюда в любое место. И у меня не получилось. Я не выдал своего испуга, но на самом деле здорово испугался. Не хватало еще стать субстратом для какого-то насекомого. Бродяги точно владели каким-то секретом, обрубающим умения иномирцев.
Я посмотрел на них и заметил, что у мужчин по флангам закрыты глаза, словно они находились в состоянии концентрации внимания или даже вышли в астрал, чтобы накрыть нас с Лялей непроницаемым колпаком. Безусловно, бродяги-иномирцы обладали серьезными приемами способными нам помешать вырваться отсюда. Но и я был не так прост. Мембрана в этот мир могла оказаться полупроницаемой, то есть на вход она могла быть открытой.
— Нам надо их припугнуть, но осторожно. — Шепнул я Ляле.
— Это как? — Не поняла она моего намека.
— Затащи сюда бешеного быка, но если он начнет слишком бузить, вытолкни обратно. — Предложил я ей свой вариант.
— А вдруг он застрянет с нами? — Предположила она.
Ее вариант показался мне очень вероятным, но ровно до того момента, пока бродяги не поймут, что пора снимать купол. Свирепое животное могло и без этого заставить их потерять концентрацию внимания.
— Они сами выгонят его.
— А если он навредит Дарику?
— Ляля, я больше никогда не возьму тебя с собой, если ты будешь проявлять такую мягкотелость. Пойми, эти люди ничего не поймут, пока не испугаются. Доверься мне, наш сын не пострадает. Наверняка он спрятан от нас в одной из кибиток. — Мир перед моими глазами вдруг сделал один оборот.
Я пришел в себя в руках жены. Она поддерживала меня под мышки. Ее испуганный голос доносился до моего слуха издалека.
— Жорж, Жорж, тебе плохо? Жорж, что мне делать? — Тараторила она взволнованно.
Мир резко вернулся на место. Я выпрямился.
— Все хорошо. Мне полегчало.
— Как только мы откроем барьер, сюда прибежит возбужденная самка и нашпигует тебя личинками. — Произнес мужчина.
— Что нам делать, Жорж? — Чуть не плача поинтересовалась Ляля.
— Вытаскивай из любого мира психованное животное, или мне конец. Ну, же!
У Ляли вместо нормальных способностей иномирца выбирать себе понравившиеся миры развилась совершенно иная способность. Она научилась вытаскивать из миров, представленных в воображении персонажей или выталкивать в любой мир любого, кто находился в поле ее зрения. Супруга посмотрела на меня испуганно. Она не привыкла находиться в таких сложных ситуациях. Перед ней стояли люди, которых надо было серьезно напугать, а возможно и травмировать, чтобы до них, наконец, дошло, что с иномирцами такого уровня шутить не надо.
Я успокаивающе кивнул. Она выставила руки вперед и резко втянула назад. В десяти метрах перед нами появилось существо, отдаленно напоминающее земного быка. Отличался он чешуйчатым панцирем, вместо шерсти и хвостом с костяным шаром на кончике. Я был прав, колпак оказался полупроницаемым. Быку понадобились доли секунды, чтобы начать крушить все подряд. Он кинулся на людей, пытаясь поддеть их на рога, и одновременно еще успевал прицельно махать хвостом. Несколько глухих ударов дали понять, что они достигли цели.
— Выталкивай скотину назад! — Крикнул я, когда бык ринулся в нашу сторону.
С шилом в заднице особо не попрыгаешь. Я увернулся от рогов, но ударился о выпирающий бок животного. Меня отбросило. Ляля медлила или же у нее что-то не получалось. Бык пробежался до стены, развернулся и понесся по окружности, издавая утробные звуки. Я поднялся не сразу. От удара закружилась голова. И вдруг почувствовал на себе взгляд из норы в стене. Внимательно всмотрелся в ее сумрак. Несколько пар хищных глаз плотоядно блеснули, глядя в мою сторону. Именно на меня, без всякого сомнения, потому что я ощутил ментальный контакт. А мы еще даже не разобрались, здесь находится наш сын или нет.
— Ляля, тут самка пришла за мной! — Закричал я благим матом. — Выгони ее отсюда.
— Погоди, я с быком не справилась.
— Оставь его, он не так опасен.
Из норы показались блестящие здоровым хитином когтистые лапки, похожие на багор с множеством крюков, а следом и рыльце с шевелящимися жвалами. Не хватало только капающей с них слюны. Видимо я возбуждал в ней совсем не аппетит.
