— Не все вампиры могут это.
— Да.
— Сколько тебе лет? — спросила Элизабет.
Гавриэль вздохнул и перекатился на спину, эффектно предоставляя обзор на потрясающий член.
— Прекрати меня дразнить. — Элизабет кинула ему в лицо подушку.
Гавриэль улыбнулся, накинул одеяло на пах, чтобы прикрыться и положил подушку рядом с Элизабет, чтобы лечь ближе. Элизабет соскользнула вниз, пока они не оказались на одном уровне, а он взял её за руку и просто держал.
— Буду честен с тобой. Я не знаю, сколько мне лет, и, говоря, что при помощи звёзд запоминаю события, не преувеличивал. До изобретения проектора, который у меня есть, я запоминал положение каждой звезды и прикреплял к ней воспоминание. Я так много забыл, что возраст — лишь одна из многих вещей, потерянных во времени. А в ответ на твой вопрос по поводу Эйдана — я исполняю его приказы, потому что он наш командир. Он сильный, справедливый и хорош на посту командира подразделения. Я поклялся служить ему, когда он был ещё совсем юным, потому что видел в нём потенциал. И он меня ни разу не подвёл, — Гавриэль замолк, затем нахмурился и продолжил: — А что касается должности старейшины, не нужен мне этот титул. Если другие старейшины узнают насколько я старый, постоянно будут приходить ко мне за ответами. Нынешнее управление хорошо справляется. Ни одна семья или человек не руководит очень долго, и это сдерживает новые идеи и мешает какой-то одной фракции создать диктатуру. Мне нравится моя жизнь такой, какой она течёт сейчас. Вот почему я скрывал переход. Если бы они узнали мой возраст, это могло бы разрушить шаткое равновесие, которого мы, наконец, достигли в нашем мире.
— Наверное, ты много видел и делал, — в изумлении произнесла она и внезапно выпалила: — Ты видел Элвиса?
Гавриэль открыл рот.
— Я видел, как появлялись и исчезали империи. Боги правили и пропадали. Недокументированные чудеса магии и науки, короли, королевы, войны, а ты спрашиваешь об Элвисе? — недоумённо спросил он.
Элизабет усмехнулась.
— Ты точно видел его на концерте.
Она пощекотала пальчиками ног его икры.
Гавриэль нахмурился.
— Дважды, — пробормотал он.
— Ха! Так и знала! — Элизабет захихикала.
— Парень был настоящим гением. Его живые выступления содержали элемент, который невозможно уловить каким-то записывающим устройством. Я очень расстроился, когда Элвиса не стало, — признался Гавриэль.
— Что ещё расскажешь? — спросила Элизабет и зевнула.
— Когда я впервые услышал оркестр, плакал. Так много прекрасных звуков, и они все ошеломили. — Взгляд Гавриэля смягчился от этого воспоминания. — Расскажи что-нибудь о себе, — попросил он.
Элизабет придвинулась к Гавриэлю, её веки отяжелели.
— К большой радости моей семьи в детстве я отказалась встречаться с вампирами. — Она улыбнулась, глядя на выражение лица мужчины.
— Почему?
— Моего отца уподобили греческой легенде об Адонисе, а дядю — ангелу мщения. Слишком высокая планка для моего избранника.
— Серьёзно? И как мне удалось пройти этот кастинг? — Гавриэль ткнул Элизабет в бок, заставив смеяться.
— Нет никакого сравнения. Ты стал для меня всё.
— Думаю, судьба знала, что ты предназначена только одному вампиру. — Гавриэль нежно её поцеловал. Она отстранилась и зевнула, потом нахмурилась от собственной усталости. Гавриэль тихо усмехнулся и притянул Элизабет к себе. Вытянув руку, он щёлкнул по выключателю и над ними снова остались лишь звёзды.
— Спокойной ночи, моя суженая, — прошептал Гавриэль.
— Спокойной ночи, мой вампир, — пошутила она.
«Мой вампир, единственный, укравший моё сердце».
***
Элизабет проснулась в одиночестве. Сторона кровати, где спал Гавриэль, была холодной. Должно быть, он ушёл больше часа назад. В футе от кровати, в зоне видимости, вампир оставил её чемоданы. Она вывалилась из кровати и упала на пол, уставившись в потолок. В дневном свете он казался таким пустым. Она хмуро посмотрела на открытые шторы и подняла жалюзи. Хотелось опустить их, чтобы закрыть солнце и снова увидеть его звезды, но Элизабет решила подождать Гавриэля.
Встав, она обернулась и увидела, что стоит перед зеркалом в полный рост, затем ухмыльнулась, когда тело напомнило о наслаждении прошлой ночи. Подняв небольшую сумочку, в которой хранились туалетные принадлежности, Элизабет начала искать ванную комнату. Первая дверь, которую она открыла, оказалась шкафом, вторая вела в маленькую студию. Открыв третью дверь и обнаружив за ней библиотеку, Элизабет запаниковала. Вампиры пользовались уборной. Она это знала, потому что выросла среди них. Четвёртая и последняя дверь вела в роскошную ванную. Элизабет огляделась. Неужели ей позволено здесь находиться? Пожав плечами, она вошла и нашла душ.
Тёплая цветная итальянская каменная кладка сделала весь процесс принятия душа декадентским. Завернувшись в полотенце, Элизабет подошла к зеркалу и встряхнула длинными светлыми волосами. Высунув язык, она скосила глаза на себя. Удивительно, но у её суженого был настенный фен. Элизабет улыбнулась, вспомнив длинные тёмные волосы Гавриэля и предположила, что даже вампиры не любят ходить с мокрыми волосами зимой.
Элизабет покачала головой. Этот мужчина слишком красив для её рассудка. Она высушила волосы и уложила их так, чтобы они волнами обрамляли лицо и падали на спину. Затем нанесла на лицо обычный увлажняющий крем, а после макияж. Воспользовалась дезодорантом, лосьоном и духами. Вернувшись в спальню, она опустилась на колени возле открытого чемодана. Осторожно достав свой любимый кремовый кашемировый свитер, она счастливо вздохнула. Элизабет любила качественную одежду. Это побочный продукт ношения одежды, сшитой на заказ. Элизабет достала ещё пару джинсов, кружевные трусики-шортики с подходящим бюстгальтером, и носки. Затем быстро оделась и перевела взгляд с коротких сапожек на коричневые кожаные сапоги до колен, и выбрала второй вариант, завершая ансамбль. Она схватила сумочку с телефоном, деньгами, удостоверением личности и губной помадой, и вышла из комнаты.
Элизабет повторила их путь с прошлого вечера, пока не нашла главную лестницу. Спустившись, она направилась в столовую, и когда вошла, мужчины замолкли и встали. Эйдан покраснел, а Колтон поднял большие пальцы вверх в знак одобрения. Элизабет закатила глаза и направилась к своему мужчине.
Гавриэль выдвинул ей стул и, когда она устроилась, поцеловал в щёку и сел рядом. Элизабет положила сумочку на стол.
— Пожалуйста, скажите, что прошлой ночью не первый ваш опыт, когда вы слышали, что кто-то занимается сексом. — Элизабет выгнула бровь, когда Килан подавился вафлей.
— Не первый. Однажды нам казалось, что Эйдан в процессе пробьёт головой Мерин стену, — проговорил Колтон.
— Вы это слышали? — почти криком взорвался Эйдан.
— Ты чего кричишь? — спросила Мерин. Эйдан сглотнул и сунул в рот целую гору бекона.
— Скажите, пожалуйста, а где кофе, — спросила Элизабет, оглядываясь вокруг.
— Похоже, это женские заморочки, — прошептал Килан Колтону. Элизабет повернулась к ним, и парочка вернула внимание своему завтраку.
Рю зашёл в столовую из кухни, поставил, вроде как, вторую чашку кофе перед Мерин, и первую — перед Элизабет.
— Я приготовил капучино, потому что его предпочитает Мерин. Если ты расскажешь, какой кофе любишь по утрам, я могу его готовить.
Элизабет сделала глоток и вздрогнула.
— О, боже, да! — Снова глотнула и счастливо вздохнула. Гавриэль зарычал, глядя на Рю.
Эйдан махнул ему вилкой.
— Теперь ты меня понимаешь. Неправильно, что какой-то другой мужчина может привести наших женщин в такой восторг.
— Рю — кофейный бог. Ему позволено всё, что он, чёрт возьми, захочет, — хриплый, раздражённый голос Мерин звучал совсем не так, как у той жизнерадостной девушки, с которой Элизабет познакомилась накануне.
— Да здравствует Кофейный Бог! — Килан и Колтон почтительно склонили головы перед Рю, который покачал головой в ответ на их выходку.
