— Договорились. — Ленард схватил руку Аселина и от души пожал. — Но ты многое теряешь, мой друг. Ты обладаешь миловидной внешностью, а когда корчишь гримасы — просто очаровашка. Поверь, вызывать умиление у людей тоже своего рода сила. Не будь ты таким добропорядочным, то крутил бы людьми, как пожелал бы.
Аселин вырвал свою руку и удрученно покачал головой.
— Я не такой.
— Поэтому-то я от тебя без ума. — Ленард ухмыльнулся. — А теперь, господа, кто-нибудь все-таки объяснит мне почему у нас в помещении из пола торчит ива? Гигантская ива! Хонор, золотце, тебе не говорили, что свои стихийные штучки лучше не вытворять при свидетелях?
Хонор ошалело уставился на Ленарда.
— Разве это я?
— А кто еще в этом зале владеет стихией Земли? — ласково спросил его Ленард. — Не знаю, как вы, но я полагаю, что выращивание деревьев больше подходит стихии Земли.
Зарина, внимательно вглядываясь в кривоватый прочный ствол, обошла дерево и присоединилась к переговаривающимся.
— Милая барышня! — восторженно вскричал Ленард. — С возращением! Эти глупенькие мальчишки и девчонки талдычили мне, что вы потерялись в городе, но я им не поверил. Как вам прогулка по вашим владениям — вашей столице?
— Плодотворно, — уклончиво ответила Зарина, игнорируя его руки, раскрытые для приветственных объятий.
Некоторые ветви свисали почти до пола, и девочка отодвинула их, пробираясь поближе к стволу дерева.
— Балдежный кустик. Вот только не по фэн-шую, — сообщила она, дотрагиваясь пальцем до коры. Не иллюзия ли? — Бюрократишко, а ты, оказывается, кое-что все-таки умеешь.
От Хонора не последовало никакой реакции. Он оцепенело стоял, глядя в одну точку.
— Нет, — прошептал он. — Только не опять. Как в детстве... Но я же не дотрагивался до земли!
— Значит, для таких фокусов вам не нужна частичка вашей стихии, то есть горсти земли. — Голос донесся откуда-то снизу. У ног Зарины на корточках сидела Имбер, изучая место соединения ивы с полом. И как только смогла пробраться туда незаметно?
— О, ты тут. Я и забыла про тебя. — Зарина присела рядом. — Пряталась где-то, пока мы маньячину отвлекали?
— Да. За кушеткой. — Имбер не услышала скрытый в словах сарказм. — Когда появляется опасность, ноги действуют быстрее разума.
— Очаровательно. — Зарина сложила пальцы вместе и ощутимо щелкнула Имбер по лбу. От этого ее злость немного поутихла.
— Ай! За что?! — Маленькая торговка надулась.
— За дезертирство. Что думаешь насчет причуд Бюрократишки? Похоже, в нем есть потенциал флориста.
— Вы про его способность выращивать деревья из собственных волос? Никогда раньше не встречала подобную способность. Да я и стихийников других, помимо себя, не видела, и уж тем более не оценивала их по потенциалу. Но святая каракатица! Я, стихийник воды, без капли воды просто бессильна, а вытворять такое, будучи стихийником земли, не прикасаясь хотя бы к горсти земли, просто поразительно!
— Послушайте, вы вообще-то обо мне говорите! — гневно вмешался Хонор. — Хватит обсуждать меня в моем же присутствии!
— Лохмы с твоей башки удлиняются, как бобовые стебли Джека, доросшие до самых облаков. — Зарина ткнула пальцем в потолок. — И ты об этом молчал?
— Да я сам не знал! — Хонор дернул руками и замер. — Со мной только раз такое было. В детстве, лет в шесть. Из моего волоска, упавшего в землю, выросла фиалка.
— Полный финиш, — присвистнула Зарина.
— Господин Роуланд, — Имбер оживленно рассматривала его голову, — а значит ли это, что волосы у вас на голове в любой момент могут превратиться в цветы?
— Или в деревья, — добавила Зарина. — Бюрократишко, а клумбу слабо на башке вырастить?
— Замолчите обе! — ужаснулся Хонор. Повернувшись к ним спиной, он быстрым шагом добрался до Аселина и встал неподалеку. Рядом с ним ему было спокойнее. Он слегка дрожал. Правитель окинул его сочувствующим взглядом.
— Дамы, — Ленард пролез под ветвями и уселся прямо на пол, изящно подвернув под себя ноги, — может, вы мне расскажете, почему из волос Хонора внезапно появилась эта чудесная растительность?
— По моему мнению, а я не претендую на роль ученого или философа, — Имбер глубокомысленно наморщила лоб, — господин Роуланд сумел воздействовать на свои волосы без прикосновения к земле, потому что очень разозлился или испугался. Гнев и страх, а еще если эти эмоции возникают одновременно, обостряют восприятие, в том числе и восприятие природы, и силы стихийника несколько возрастают. Сужу по себе.
— Получается, Бюрократишко испугался за Братишку, и поэтому его переклинило, и он сумел за считанные секунды вырастить иву-гиганта? — подвела итог Зарина. — Надо же, иногда излишняя эмоциональность спасает от передряги. Даже жаль, что я не слишком эмоциональна.
— А почему Хонор испугался за Аселина? — Ленарду не терпелось услышать главное. — И почему окно разбито?
— Точняк, мы упустили самое важное. — Зарина отклонилась назад и уперлась в пол ладонью левой руки, а правой указала куда-то вверх. — У нас здесь опаснейший преступник завис.
— Тот, которого вы искали в Наркиссе? — Ленард тоже задрал голову, но с того места, где они сидели, ничего видно не было. Юноша вскочил на ноги, одна из ветвей хлестнула его по золотистым кудрям, но тот, поглощенный любопытством, ничего не заметил. Вслед за ним из-под ветвей выползли Зарина и Имбер.
— Что-нибудь видите? — Ленард наклонял голову то в одну сторону, то в другую, стараясь разглядеть Ловэля на верхушке.
— Наверное, он в коконе из ветвей. — Зарина изобразила пальцами бинокль. — По-моему, я его вижу. Вон там, у самого потолка торчит что-то отстойно розовое.
— Я тоже вижу. — Имбер почему-то пришла в восторг. Игра «найди маньяка на дереве» пришлась ей по душе. При всей своей умняшности и умении зрело размышлять она все еще оставалась ребенком. — А вон рука!
— Никого не хочу пугать раньше времени, но ваш преступник, судя по всему, не дышит. — Ленард сосредоточенно вглядывался в розовое пятно посреди черных ветвей. — Какой-то он тихий.
— Маньяки — они такие, — Имбер скрючила пальцы и изобразила нечто вроде забавного действия, которое производят герои мультфильмов, подкрадываясь к кому-либо, — тихие сами по себе.
— Я его убил? — Лицо у Хонора посерело.
— Я вижу его плечи, и они вздымаются в такт дыханию, — успокоил его Аселин. — Не волнуйся. Он жив.
— Как вы собираетесь поступить с ним? — Хриплый шепот Айры насторожил Аселина, и он осторожно дотронулся до плеча девушки.
— Вы в порядке?
— Сердце все еще бьется как сумасшедшее. — Айра болезненно зажмурилась, а потом посмотрела на Аселина. — Я не подхожу на роль правителя. У меня не получается держать себя в руках, как вам, или быстро приходить в себя после потери контроля над ситуацией, как можете это делать вы.
— Не вешайте нос, госпожа Иолонда. — Ленард, посмеиваясь, меланхолично махнул рукой. — Все приходит с опытом. Думаете, мы с Аселином изначально не боялись? Да мы от любой трудности готовы были спрятать голову в песок, оставив на поверхности лишь наши трусливые седалища.
Айра робко улыбнулась.
— У меня тот же вопрос, что и у девицы. — Зарина, шмыгнув носом, ткнула пальцем вверх. — Что будем делать с маньяком?
— Это очевидно. — Хонор быстрым движением пригладил свою повышенную лохматость и чуть поморщился, дотронувшись до места, откуда были выдраны волосы. — Он совершил особо тяжкое преступление и, согласно Закону Утопии, должен быть посажен за решетку. Но это меньшее, что ему грозит. За такое казнят.
Зарина смотрела на розовые кудри, рассыпанные по ветвям, на бледную руку, торчащую уровнем ниже. Чуть погодя она заметила лодыжку. Он без сознания? Ловэль Шакуилл — наемник, убивающий «ночных бабочек» на улицах Наркисса. Его участь решена? Казнь, вот что его ожидает. Стихийник воздуха, который, несомненно, превосходит по силам торговку Имбер и чиновника Хонора. Стихийник, который мог бы...
— Нет, — громко произнесла Зарина.
