Больше никаких слов. Мне даже не надо их слышать, достаточно ненависти в глазах драконицы. Она ненавидела меня не за причастность к смерти сына, а за рухнувшие планы.
Дернув за рукоять меча, я продолжила наращивать на нем лед, заковывая лапу драконицы в своеобразную перчатку. А когда она потеряла равновесие… Один удар крыльями, сильный такой, чтобы ощутить под ними воздух. Три шага по такому родному льду в небесах. Короткий бросок. Безупречная острота клинка с трудом преодолевает преграду чешуек, но под давлением моего тела и дополнительного взмаха крыльев продолжает погружаться в твердую плоть. У меня был лишь один страх – что меч рассыплется, прежде чем выполнит свою задачу. Но вот я чувствую, как твердый лед упирается в кость позвонка. Как царапает его… и начинает рассыпаться. Правильно, большего от него и не требуется. Теперь мне надо лишь одно – разбудить в себе весь гнев и силу, данную Сери, магию ледяных драконов и асуров. Мгновение, за которое я вспомнила всю боль потери: как эта гадина отдала нас своим маньякам подручным, как приказала пытать и получала удовольствие от мучений того, кто в этот раз оказался «наблюдателем».
Из глаз хлынули слезы… Из рук же полился холод. Он скользнул по ледяному остову и вонзился сначала в драконий хребет, а затем и в мозг.
Как она кричала и плевалась огнем! Недолгие три секунды.
Затем началось падение.
Когда драконица оказалась на земле, меня взволновал довольно глупый, но навязчивый вопрос: могилу ей рыть меня не заставят? Иначе мне придется рядом с Каянэт окопаться.
«Любуешься? Она уже мертва, моя кровожадная».
– Да кто ее знает. Столько лет жила же она без сердца, может, без головы тоже сможет! – пожала я плечами.
И посмотрела на сидящего неподалеку дракона.
Желтоглазый, красночешуйчатый, с метелкой на хвосте вместо нормальной костяной лопатки. Да еще с такой ехидной мордой, что не узнать просто невозможно.
– Сери…
– Сомневаешься, Змейка?
Я встала неподалеку и боялась приближаться. Вообще, сильно опасалась, как бы это о-очень приятное видение не рассыпалось прямо на моих глазах.
– Ты…
А вот слов на такой случай я как-то не подготовила. Так что пришлось заткнуться, сжав кривящиеся в попытке удержать рыдания губы. В пару секунд преодолев оставшееся между нами пространство, я прижалась к теплой драконьей чешуе.
– Вот так-то лучше.
Странно все же – обниматься с драконом. Щекой и телом я прижималась к его груди, ощущая такое родное тепло своего Змея. Чешуйки царапали кожу, но звук уверенно бьющегося сердца стоил того. Одна его лапа обнимала меня, а самый короткий ноготок (угу, скорее когтище) ласково поглаживал спину. Горячее дыхание путалось в волосах…
Более счастливой я себя никогда не чувствовала.
Где-то внутри треснула ледяная корка, из последних сил сдерживавшая эмоции. Я изогнулась, чувствуя одновременно жуткую боль и облегчение. Так что смех сквозь потоки слез можно списать на это, а не напоминать о моем начавшемся сумасшествии.
– Тш-ш-ш! Ну все, успокойся. Я больше тебя не оставлю.
– Только попробуй, – предупредила я, вытирая мокрые щеки… о его рубашку.
А куда чешую дел?
Подняв голову от мужской груди, я заглянула в осунувшееся лицо дракона. Непривычно заострившиеся скулы, легкая бледность, синяки под глазами… Под любимыми желтыми глазами, в которых растекалась нежность.
Змей сжал мою ладонь, которой я гладила его по щеке:
– Какая ты холодная. Совсем замерзла. Давай я тебя погрею. Маленькая моя. Сокровище. – Сери крепко обнял и потер плечи и спину.
И как объяснить этому Рыжику, что рядом с ним мне ничего не страшно. Может быть так!
Я осторожно коснулась его губами, все еще опасаясь, как бы он не растаял. Дракон довольно муркнул и прижал меня к себе еще теснее.
Радужный свет заливал комнату. Блики играли на стенах, на потолке и даже на белых простынях, которые перестали напоминать мне эту богами забытую долину.
Если быть честной, то я плохо помню, как мы здесь оказались. Если бы не цветное дыхание ледяных драконов, то передо мной непременно встал бы вопрос: а где это – здесь? А так, путем умственных заключений… и безжалостной пытки Сери с помощью щекотки, которую, как оказалось, он боится до крайности, было выяснено – мы все в том же замке. По его словам долина закрыта для телепортирования, а меня, замерзшую и вцепившуюся в него клещом, надо было куда-то пристроить. Вот Дзинти и подсказал, что в замке частенько задерживалась Каянэт и верхние этажи вполне обжиты. После наших разборок чертоги, конечно, пострадали, главной башни как не бывало, да и силовой волной его прилично потрепало, но не зря же он тут стоит так долго, халтурой при строительстве и не пахнет. Сери недолго думал и сгрузил меня в спальне. Но, по его словам, отцепить меня от любимого было сложнее, чем ему воскреснуть. Так что пришлось пристроиться рядом… а уж остальное получилось как-то само собой.
– Ты воспользовался моей невменяемостью! – шутливо возмущалась я, устраиваясь на его груди.
– Да потому что твоей вменяемостью фиг воспользуешься.
Сери сжал мое лицо в своих ладонях и долго что-то рассматривал. Приподняв голову от подушки, он скользнул губами по моей щеке. Горько улыбнулся.
– Ты стала совсем белая. Что же я сотворил с тобой, мое сокровище.
– Сделал своей. Но ты знаешь, – я провела пальцем по его лицу, – я об этом почти не жалею. Ты, конечно, не прекрасный принц на белом единороге… не пыхти так, обиженный мой. И характер у тебя, надо признать, не сахар. Одно достоинство в смазливой внешности. И за что я тебя люблю, интересно?
– За скромность! – рыкнул этот нахал и одним броском перевернулся, подминая меня под себя.
Как будто бы я собралась сопротивляться! Надо оно мне было. С ним хорошо.
– Ты знаешь, что за нами наблюдают? – спросила я между поцелуями.
– Ну и пусть завидуют!
– Они не завидуют. Они наслаждаются. И вспоминают, как сами любили.
– Их право. Не отвлекайся!
– А Ильямина я завтра все же ощипаю. За сокрытие фактов.
Дальше мне болтать не дали…
Утро пришло вместе с осознанием: как-то не совсем уютно. Повозившись в сильных мужских объятиях, я все же не выдержала и приоткрыла один глаз. Осмотрела присутствующих и, заявив: «Идите вы все знаете куда?» – уткнулась носом в шею дракона.
– Куда? – совсем нетактично поинтересовались у меня.
Но вместо меня ответил Сери. Притом половины я так и не поняла. Какие-то имена незнакомые. А вот ко второй половине с удовольствием прислушалась и даже взяла на заметку.
Скользнув языком по солоноватой коже, я прервала поток этих занятных слов. Нечего пыл попусту растрачивать. Меня тут же сжали и принялись целовать.
– Хм… совсем совесть потеряли. – Легкий вздох… зависти.
– А она у них была? – Ой, сколько яда!
– М-да. Мы тут, понимаешь ли, летим со всех крыльев, торопимся. А они…
– На все самое интересное мы уже опоздали.
– Ну… если они вот продолжат, то все самое инте… ой, да что ты меня бьешь-то!
– Я те щас посмотрю! Не нагляделся еще, извращенец. А ну все вон отсюда!
Когда дверь закрылась, я выползла из-под задыхающегося от смеха Сери и осмотрелась.
– И все же драконам катастрофически не везет с Хранительницами!
Глава 9
Про розовых дракончиков
Любовь Дракона всегда требует страсти и ежесекундного напряжения. Она не совместима с привычкой. Привычка и довольство превращают любовь Драконов в совершенно иное чувство. Или она просто умирает. И иногда лучше бы она просто умирала…
Ян Словик. Трактат о Драконах
«Они хоть отлипают друг от друга?» Прозвучало ну о-очень скептично.
«Ага. Иногда. Но ненадолго».
По моему скромному мнению, это самое «иногда» бывает уж очень часто. Вот и сейчас, судя по всему, придется отрываться от теплого тела Сери и снова куда-то тащиться.
Почувствовав мое недовольство, Змей чуть сильнее сжал меня в своих руках и поцеловал в висок.
«Может, никуда не пойдем?»
– Ну уж нет. Я хочу решить все раз и навсегда. Хотя пятой точкой чувствую – не получится.
– Какое чувствительное место! – улыбнулся Сери, ощупывая мой зад.
Лизнув его губы, я грустно улыбнулась и отошла на пару шагов в сторону, проверяя целую сеть нитей-связок, стоивших мне пяти часов без сна. Я опутала нас так сильно, что даже сейчас чувствую быстрое от волнения биение его сердца. Позднее половину из этих нитей я сниму, дабы не мешали нам просто жить, но сегодня мне надо защитить его, надо уберечь от возможного влияния.
Могла ли я раньше подумать, что буду так трястись за жизнь дракона? Тем более этого желтоглазого, мерзопакостного, сволочного Сери? Да ни в жизнь! До сих пор считаю, что гуманней было прирезать меня во время драконьего эксперимента. Меньше бы мучилась.
