— Мда, — согласился я.
— Могу списать на то, что ты волновался перед нашей встречей и решил немного принять для храбрости. Вот только забыл, когда встреча и начал вчера.
— Корпоратив был на новой работе, — сел я за столик. — Немного не рассчитал.
— Беги оттуда, сопьешься. Ты вообще как? Можешь вести диалог или работает автоматическая система?
— Зоя, да все нормально. Просто моя оболочка не успевает регенерировать за всем телом. Ты уже что-то заказала?
— Нет, тебя ждала.
— Молодой человек, можно вас, — позвал я официанта. — Порекомендуйте какое-нибудь фирменное блюдо.
После короткого разговора мы заказали две порции трески в прованских травах, два зеленых салата с ягодами годжи и чизкейк. Я тупо продублировал все, что выбрала Зоя. Разве что от десерта отказался. Не могу сказать, что хотел кушать. Взял скорее из воспитания, чтобы девушка не чувствовала себя неудобно. Но вот к сладкому у меня душа точно не лежала.
Когда зашел вопрос о том, чем бы смочить столь изысканные блюда, Зоя замахала руками, заявив, что мы не пьем. Официанту хватило такта и желания заработать чаевые, чтобы не хмыкнуть. Он-то сразу понял, от кого тут разит перегаром.
— Глядя на тебя, — шепотом сказала Зоя, когда гарсон отошел, — сразу хочется навсегда бросить пить. Тебя бы надо на рекламные баннеры, ратующие за трезвый образ жизни.
Я улыбнулся. Поддевать — это хорошо. Собственно, сам виноват. А раз подставился — получай. Но что мне понравилась, Зоя не стала при официанте размазывать меня, как паштет по хлебу, как любят делать многие женщины. «Мой-то так напился, ужас какой» и все такое. Это не просто хороший, а отличный знак.
— Ты документы взяла? — спросил я.
— Матвей, какой ты скучный и неинтересный тип. Я это свидание вытаскиваю, как могу, а ты…
— Я просто хочу закончить с неприятными процедурами, чтобы мы к ним больше не возвращались.
— Сейчас официант подумает, что я плачу тебе, чтобы ты поужинал со мной.
— Пусть думает, что хочет.
К моменту, когда мы уладили все правовые вопросы и избавили от противоестественный связи Зою с бухгалтерией, принесли салат. Ну, что я скажу — салат как салат. Даже вкусный. Правда, назывался он более красиво, чем выглядел. Или это во мне рассольник говорил.
А вот треска очень даже зашла. Сам я рыбу готовил редко и не сказать, чтобы хорошо. Разок пожарил пикшу, так меня бес так разнес, что нанес глубокую кулинарную травму на всю жизнь. Треска же буквально таяла во рту. И даже мои потрясенные попойкой рецепторы отмечали восхитительность этого блюда.
Но в то же самое время я постоянно чувствовал невероятное напряжение. Нет, не из-за Зои. У нас на удивление складывалась непринужденная беседа. Она делала какие-то забавные замечания относительно еды, я порой даже остроумно отвечал. Однако было что-то другое. То, что я не мог объяснить словами.
Похмелье? Да нет, точно не оно. После домашнего лечения и впихивания в себя огромного количества еды, организм понял, что у него нет других вариантов. И стал постепенно включать все системы жизнеобеспечения. Можно сказать, я почти отошел.
Но я чувствовал наличие чего-то если не враждебного, то чужого. И это очень сильно напрягало. Вот Зоя весело ковыряла чизкейк, рассказывая о том, что учудил у них повар. А у меня мурашки по спине бегали. Будто кто-то смотрит на тебя через оптический прицел.
В какой-то момент я вдруг почувствовал чужой хист. Так явно, словно кроме него вообще ничего не существовало. И обернулся.
Через три столика от нас сидел тот самый воеводский ратник. Который не остался в коридоре вместе с Печатником и Моровым. Который не присоединился к всеобщей попойке. Который наблюдал за мной в Подворье.
Вот и сейчас он пытался проделать во мне дыру внимательным взглядом. Но хуже того, что я не мог сказать, сколько рубцов у этого рубежника. У него будто бы вообще не оказалось хиста. И в то же время я точно чувствовал исходящую от него силу.
У меня было много вопросов. Кто он такой? Почему преследует меня? И как нашел здесь? А то, что этот тип явился по мою душу, никаких сомнений нет.
— Зоя, подожди минутку, я в туалет.
Глава 6
Я почему-то был уверен, что ратник проследует за мной. Нет, у нас не существовало стадно-туалетного чувства, как у большинства девушек. Это они в уборную не могут по одной ходить. Может, их пугает белый фаянс или еще что, не знаю.
Однако я стоял и медитативно мыл руки не больше секунд пятнадцати, пока ратник наконец вошел в туалет. Нет, не сказать, что я был невероятно уверен в себе — ножны предварительно расстегнул. На всякий случай. И прежде, чем отправиться сюда, забрал портсигар. Мой домашний очкошник был тише воды, ниже травы. Значит, ничего особенно опасного мне не угрожало.
Рубежник прошел сначала мимо, зайдя в кабинку. Я вздохнул. Тяжело с людьми, которые не умеют говорить ртом. Я вот умел. Поэтому и воспользовался тем, что в туалете мы были вдвоем.
— Чего ходишь за мной?
Створка кабинки медленно открылась и рубежник вышел обратно. Выглядел он смущенным, и я облегченно выдохнул. Значит, не наемный киллер. Они вроде не особо стесняются. Уже хоть это радует.
К слову, при тщательном рассмотрении оказался он чуть старше меня. Долговязый, но не худой, а скорее жилистый. С длинной челкой и вообще каким-то небрежным причесоном. Нос горбинкой, лопоухий, глаза огромные. Одет в толстовку, потертые джинсы и растоптанные кроссы. Как его только сюда пустили? А, ну да, рубежник может продавить волю любого чужанина. Все время забываю.
— Я Витя, — представился он. — Витя Следопыт.
— Хау, Витя Следопыт, я Широкая Спина На Которую Ты Все Время Пялишься. А если без шуток, то Матвей… — я подумал и все же добавил: — Бедовый.
Почему-то мое прозвище невероятно обрадовало Витю. Он торопливо закивал, то ли соглашаясь с уместностью придуманного погоняла, то ли находясь на своей волне.
— Я ратник у воеводы, ведун, — продолжил он заниматься самопрезентацией. — Мой хист связан с поиском нужных людей.
Вообще, мне начинало казаться, что бес меня в наглой форме нае… обманул. Говорил, чтобы я никому не рассказывал про свой хист, а тут все этой информацией направо и налево делятся, словно она ничего не стоит.
— Это как? — спросил я.
— Сложно. В общем, я вроде как свожу людей. Нужен кому каменщик, я его нахожу. И если человек довольным остается, то у меня хист растет.
Я еле сдержался, чтобы не улыбнуться. Это немного походило на мой промысел.
— Воевода как узнал, к себе взял. Я после пятого рубца могу почти точно сказать, подходит для работы человек или нет. Потому Илия часто со мной советуется.
Блин, а ведь правда крутой хист! Это почти как тот шарик, который отвечал на все вопросы из «Трассы 60».
— Очень интересно, — признался я. — Но давай вернемся к нашим баранам, за мной зачем следишь?
— У меня последние несколько месяцев все плохо. Дела не ладятся, из рук все валится, страхи постоянно душат и… жить неохота.
Ого, а он действительно очень похож на меня. Разница лишь в моем невероятном жизнелюбии. Но суть в том, что Витя неожиданно стал бедовым.
— Поздравляю, у тебя депрессия, — заключил я.
— Я же рубежник, — возразил Витя.
— Ой, прости. У тебя особая, рубежная депрессия.
Мой портсигар призывно завибрировал. Угу, вот и помощь зала подоспела.
— Можно, — разрешил я бесу.
Григорий вылез и осторожно, как кот, которого периодически пинали, приблизился к Вите. Обнюхал его, недовольно фыркнул и вернулся обратно в портсигар.
— Пусть кулон снимет, — буркнул он.
— Витя Следопыт, будь добр.
Рубежник нехотя стянул через голову серебряную цепь с украшением, очень похожим на мое. Тот же закрытый руками глаз, разве что форму пальцев другая. Ну, и сам кулон повнушительнее. Из разряда «уже не украшение, а штука, которой можно нанести увечье». Хотя бы понятно, почему я не видел его хист. Сейчас вот сразу определил — шесть рубцов.
