голову моментально сковало холодом. Всё остальное надёжно защищал дырявый кардиган. Она расстегнула пуговицы, накинула его на голову, сунула руки в карманы, закуталась поплотнее, вся сжалась и решительно прыгнула вниз.
Мир преобразился мгновенно. Непроглядная белизна обернулась покрытой снегом железнодорожной насыпью с гребнем жёлтой решётки наверху. Чуть выше на фоне серого зимнего неба темнели макушки сосен. Ри огляделась. Слева из ниоткуда возникла металлическая лестница с перилами, обведённая по боку нахоженной народной тропой.
Она обернулась, уже понимая, что увидит. Переход через пути, такую же лестницу по другую сторону от них, тропинку, идущую между сосен. Не хватает только…
Ри не успела закончить мысль, как услышала предупреждающий гудок «Сапсана», а через несколько секунд волна воздуха чуть не сбила её с ног: серебряная стрела скоростного поезда насквозь прошила заблудившийся трамвай, не причинив ему ни малейшего вреда, и полетела дальше.
«Интересно, пассажиры там что-нибудь почувствовали? — подумала Ри и тут же себя одёрнула: — А они там вообще были?»
Промокшие до колена ноги пощипывал мороз. Пора было выбираться из сугроба и думать, где искать Дана. Она прошептала согревающее заклинание и двинулась в сторону лесенки, напоследок сказав трамваю:
— Ты уж дождись нас, ладно?
* * *
— Обещали чудесные места и удивительные страны, а привезли в Комсомольскую рощу, — ворчала Ри, поднимаясь по лесенке. Впрочем, Комсомольская роща теперь тоже проходила скорее по разряду «удивительных стран»: год назад туман добрался и до неё, так что прогуляться по заасфальтированным дорожкам и покормить синичек теперь можно было разве что во сне.
— А может, никуда мы и не поехали, а просто спим на лавочке на Трёхе, — продолжала она. — И Дан никуда не падал, просто он уже проснулся, а я всё ещё сплю.
Издалека большая круглая поляна казалась безлюдной. А может, на ней и правда никого не было, и первые нечёткие силуэты возникли на ней из пустоты, как только Ри задумалась о них, как это случилось со скоростным поездом?
Мимо, быстро отталкиваясь палками, промелькнул вдоль по насыпи лыжник в жёлтой куртке. Где-то залаяли, давясь и хрипя, две собаки. Явственно запахло шашлыками. Комсомольская роща наполнилась жизнью.
Вот на футбольном поле в мгновение ока воздвиглась снежная крепость, и две команды мальчишек-подростков принялись кидаться снежками. Один крепко слепленный снаряд пролетел над головой Ри. Ей захотелось ответить наглецу и запустить в него снежком пополам с заговорённой солью, но она ограничилась только громким возмущением.
Надо было поторопиться с поисками Дана. Воображение подкидывало картины, одну хуже другой: вот Дан ударился обо что-то головой, лежит в отключке и замерзает в сугробе; вот он сломал ногу и не может выбраться к людям… А если не ногу, а спину?
Между тем, людей на поляне становилось всё больше: чинно гуляющие семейства с детьми, бодрые спортивные старушки, компании с мангалами. Вот по широкой дороге с конной базы привели запряжённого в сани белого коня в яблоках, и мужчина в костюме Деда Мороза зазывал детишек покататься. Ри смотрела на него, как зачарованная, боясь и одновременно ожидая то, что должно быть дальше.
Она поняла, куда и когда попала, и в сердце воткнулся раскалённый гвоздь, едва Ри узнала её: зелёное пальто, павлопосадский платок, трость и потёртая индийская сумка в руках. Тот самый поворот головы, те самые согнутые под тяжестью прожитых лет плечи…
Ри захотелось бросить всё, подбежать к ней, окликнуть, обнять и тут же, на месте, превратиться в десятилетнюю девочку в белой кроличьей шапке. Забыть про туман, про амулеты, про всю свою взрослую жизнь, просто кинуться на шею к бабушке, да так и остаться здесь навсегда.
Она вспомнила этот день в мельчайших подробностях. Зимние каникулы. Бабушка с утра напекла оладьев (от мысли об оладьях со сметаной Ри сглотнула слюну), они с дедом посмотрели «Морозко» на чёрно-белом телевизоре, и как раз пришло время для прогулки. От их дома до Комсомольской рощи было рукой подать, и погода была такая чудесная: лёгкий мороз, солнце играет на увитых белым кружевом ветвях, снег скрипит под новенькими скидами. Они с бабушкой идут вдоль железнодорожных путей, бабушка рассказывает про своё детство в деревне, Ри слушает, и всё это кажется ей продолжением утренней сказки.
На поляне они обычно долго не задерживались, сразу шли на Синичкино место кормить птиц. Если насыпать в ладошку зёрен и стоять неподвижно, то синица прилетит к тебе прямо в руки, царапнет палец острыми коготками, клюнет ласково — и тут же упорхнёт. А если прийти пораньше и подождать, можно увидеть играющих на ветвях белок. Ри в тот день загадала, что непременно их дождётся.
Но до Синичкиного места они тогда не добрались — встретили Деда Мороза с конно-спортивной базы, и Ри сама не понимала, как вместе с кучей детей оказалась в его санях. Она запомнила только, что от белого коня в яблоках пахло потом и навозом, но это было ничего, потому что они летели по зимнему лесу как в новогодней сказке, и деревья мелькали, и колокольчик под дугой громко звенел.
Ри помотала головой. Она много раз, когда ей было плохо, возвращалась мыслями в этот день, делала передышку и снова бросалась в бой. Он согревал её, давал поддержку, но всё равно оставался только давно прожитым прошлым. А у неё оставались дела в настоящем.
* * *
Она судорожно вздохнула, вытерла глаза полой кардигана, чувствуя, как на морозе слёзы превращаются в льдинки прямо на ресницах, и пошла прочь от толпы детишек, забирающихся в сани к Деду Морозу. Надо было сосредоточиться и подумать, где сейчас находился Дан. Радиус поисков был довольно широк. Если заблудившийся трамвай ехал по рельсам, Дан мог выпасть из дверей хоть в Брянцеве. А если нет? Если надо прочесать весь район с заходом в Юность, и сделать крюк на Дорошиху?
От отчаянья Ри захотелось завыть. Сама не понимая, что делает, она пошла в сторону Синичкина места, и лишь тогда заметила главную странность этих мест. Лес, дорога, прохожие с детьми и собаками возникали перед ней постепенно, словно проявлялись на фотобумаге. Только что впереди никого и ничего не было, а вот уже она нос к носу столкнулась со стариком в шапке-петушке и синей олимпийке. Ри остановилась, резко обернулась. Поляна и сани с белым конём в яблоках виделись отсюда смутно, подрагивали и мерцали, готовые исчезнуть.
«Этот мир существует, пока я на него смотрю, — подумала Ри. — А что, если Дан провалился в
