Внезапно я вспомнила, почему лежу на полу, и тут же заглянула под кровать. Девочка все еще была там, только отодвинулась в дальний от меня угол и свернулась клубочком, упершись коленями в пол и глядя на меня из-под грязных волос. Она была по-настоящему прелестной. Солнце уже выглянуло из-за горизонта и заливало комнату мягким светом, поэтому теперь я могла рассмотреть свою гостью получше. Вообще-то я вижу мертвецов при любом освещении, но, чем темнее, тем серее кажутся призраки. Сейчас я отчетливее видела под слоем грязи светлые локоны. И кристально-чистую глубину синих глаз.
Моя рука все еще лежала под кроватью, и у меня в ладони определенно что-то было. Я поднесла руку ближе, чтобы посмотреть. Это были щепки с того места, где девочка царапала кровать. Я попыталась перевернуться набок. Для этого надо было сбросить со спины Артемиду. Она все еще храпела, и сдвинуть ее хоть на сантиметр оказалось так же легко, как сдвинуть небольшую гору.
- Боже ты мой, Артемида, ну-ка слезай давай. Вечно так с собаками, - поделилась я с феей.
Однако фее, похоже, до моих слов не было никакого дела. Иногда так бывает. Умостившись наконец-то на боку, я еще долго провалялась на полу, надеясь подманить девочку ближе. И, может быть, уговорить перейти.
А потом я услышала тяжелое дыхание, причем это явно была не Артемида. Встав на колени, я выглянула из-за кровати. В дальнем углу спальни между тумбочкой и торшером под леопардовую шкуру стояла еще одна девочка. Только эта была старше. На вид лет девятнадцать, но очень похожа на фею. Светлые спутанные волосы, с головы до ног покрыта скользкой маслянистой грязью. Из одежды на ней была лишь короткая ночная сорочка. Босые ноги изранены, будто она от кого-то отбивалась или пыталась убежать, перед тем как умерла. Я не могла не задуматься, были ли эти девочки родственницами. А потом заметила на шее у старшей следы от веревки. У феи я такого не видела, но ее шею прикрывали волосы, плюс она лежала в такой позе, что рассмотреть что-то наверняка было невозможно. Зато со старшей мне удалось определить вероятную причину смерти. Ее душили, и, судя по лопнувшим кровеносным сосудам в глазах и опухшему лицу, скорее всего так она и умерла.
Проснулась Артемида и сунула голову под кровать, принюхиваясь. Я переживала, что она испугает фею, но девочка, напротив, казалась очарованной. Черты ее лица смягчились. Еще бы чуть-чуть, и она бы, наверное, улыбнулась. Еще бы чуть-чуть...
- Присмотри за ней, хорошо? – попросила я Артемиду и обошла кровать, чтобы попытаться поговорить со второй девочкой.
Как и фея, она выглядела ужасно напуганной. Широко распахнутые глаза смотрели в никуда. Руки были подняты, словно она пыталась защититься. Когда я прикоснулась к ней, она съежилась и, прикрыв руками голову, всхлипнула.
Иногда моя работа – редкостный отстой. Что пришлось вынести этим девочкам? Что напугало их настолько, что теперь они боятся даже собственной тени? Я сама недавно прошла через все прелести ПТСР, поэтому понимала, что значит бояться собственной тени. Но, как правило, смерть в некотором смысле исцеляет. Люди не забирают свои страдания в вечность. А эти девочки, казалось, застряли в последних секундах жизни.
Мне нужен был план. Сначала – кофе. Потом дядя Боб. Случилось что-то ужасное, и этих девочек наверняка уже ищут.
Куки будет весь день на занятиях. Я даже подумала на некоторое время отложить ее обучение, но потом поняла, что жить в мире станет куда безопаснее, если она хоть чему-то научится. А подвести целый мир я просто-напросто не могу.
Я заскочила в дамскую комнату посидеть на фарфоровом троне. Только я уселась, как опять услышала всхлипы. На этот раз из гостиной. Не может быть. Еще одна? Чувствуя себя гораздо лучше (совсем другое дело – теперь мне на мочевой пузырь не давили пятьдесят килограммов), я выглянула в гостиную. Поначалу никого, кроме мистера Вонга, я не увидела. Звуки слышались откуда-то возле него, но сам мистер Вонг не стал бы их издавать. Он был моим постоянным соседом с тех пор, как я переехала сюда жить. Ни разу за все это время ничего не изменилось – он по-прежнему парил над полом в углу, молчаливый, как луна. Ни разу ничего не сказал, ни разу не сдвинулся с места, так что я сомневалась, что сегодня он бы вдруг взял и начал хныкать.
Я прошла на цыпочках к Софи – дивану из магазина подержанных вещей – и увидела третью женщину. У нее тоже были светлые волосы, но явно не натуральные. Латиноамериканская внешность. Около двадцати пяти лет. Но волосы были такими же грязными, как и у первых двух. Правда, светлые пряди висели отдельными пучками, будто их осветляли впопыхах или под каким-то давлением. Выражение ее лицо было таким же напуганным, поведение – таким же странным и бессмысленным.
Что, черт возьми, происходит? Без дозы кофеина мне ни за что не разобраться. Я повернулась и пошла на свидание с мистером Кофе. Каждое утро мы с ним общаемся на разные темы. Он в основном бурлит, испускает пар и готовит эликсир жизни. Я в основном зеваю и жалуюсь на раннее время, погоду, мужчин… В общем, на все, что приходит в голову.
Когда он закончил свою пафосную речь (что-то о том, что я люблю его только за носик кофейника), я поняла, что у меня не осталось чистых чашек. И средства для мытья посуды. Метнувшись в ванную и обратно, я вымыла несколько чашек шампунем, после чего полезла в верхний шкафчик за спрятанным там сокровищем. Точнее за сливками, в которых нет ни грамма молока. Кто-то назвал бы меня продажной шкурой и шарлатанкой за то, что я пользуюсь искусственными заменителями нормальных продуктов, но дело в том, что всякие заменители приносят мне счастье. Как щенки. Или как Джордж – душ Рейеса.
Открыв шкафчик, я увидела еще одну женщину, свернувшуюся там в комок. Я отскочила, испустив визг, похожий на скрип ржавого колеса, и схватилась за сердце. Кто-то может подумать, что, будучи ангелом смерти, я давно должна привыкнуть к неожиданному появлению мертвецов. Ничего подобного. До сих пор они застают меня врасплох. Впрочем, в этом есть и светлая сторона. Сейчас скачок адреналина помог мне прояснить мысли. Правда, не так чтобы очень – мне все равно требовался кофеин. Зато я проснулась в достаточной степени, чтобы задуматься, не надела ли я нижнее белье шиворот-навыворот. Потому что внизу что-то определенно было не так.
Я начала осторожно приближаться к женщине, как вдруг мое внимание привлекло какое-то движение. Я глянула вверх. Вверх! У меня на стене сидела еще одна женщина. Этой на вид было около тридцати. Она вполне могла быть натуральной блондинкой. Точно не знаю. Она ползла по стене к потолку, а потом съежилась в углу.
Я повернулась вокруг своей оси, заметив не меньше пяти новых женщин. Все были напуганы, грязны, покрыты одной и той же маслянистой мутью и, насколько мне было видно, задушены. У меня екнуло сердце. Все они не могли умереть недавно. Наверняка я бы услышала что-то в новостях. Потом до меня дошло, что их одежда и прически из разных времен. Одна из них в классической рубашке марки «Faded Glory» выглядела моей современницей. У другой светлые волосы были собраны в хвост яркой пушистой резинкой – такие были популярны лет двадцать назад. При виде ужаса в их глазах и того, как они буквально парализованы страхом, у меня сердце кровью обливалось.
Открылась моя входная дверь.
- Доброе утро, - сказала, войдя, Куки, почти готовая схлестнуться в битве с окружающим миром.
Мне она показалась не выспавшейся, к тому же под глазом у нее расплылся премерзкий фингал.
- Привет, - отозвалась я, притворяясь, будто ничего не замечаю.
Я налила чашку кофе и ей и добавила туда все, что нужно добавить.
- Что скажешь?
- О чем? А-а, о синяке? Его, считай, и не видно.
- Не смей так говорить! – возмутилась Куки и указала пальцем на синяк. – Это заработанная честным трудом травма. И я собираюсь высосать из нее все, что смогу. Например, завтрак мне приготовила Эмбер.
- Не может быть.
- Может. И он был очень даже ничего, когда я вытащила кусочки скорлупы.
- Класс. – Я попробовала кофе. Почавкала, облизнулась. Сделала еще один глоток и передала чашку Куки. – На, попробуй.
Она попробовала, отдала чашку мне, тоже почавкала и облизнулась.
- Что это такое?
- Не знаю. Мистер Кофе еще никогда меня не подводил. – Я глотнула еще раз. – Может быть, это не он. У меня кончилось средство для мытья посуды, поэтому пришлось взять шампунь. Наверное, плохо прополоскала.
- Ты помыла посуду шампунем?
- Выбор был между шампунем и абрикосовым скрабом для тела.
- Тогда нормально. Немного шампуня тебе не повредит.
- Я тоже так подумала. Не могу я начинать день без кофе. Кто знает, чем он тогда закончится? Кстати, как считаешь, это очень плохо, что, всякий раз, когда у меня заканчиваются сливки, у меня появляется легкая склонность к самоубийству?
