— Нет.
Чёрт бы тебя побрал, папаша! Внутри у меня эмоциональный взрыв, но внешне я сохраняю невозмутимость. По крайней мере, хочется в это верить. Вторую ночь он крадёт у меня право на законный сон. Долго я протяну в таком режиме, интересно?
— Я бы хотела выспаться, — кулаки сами собой сжимаются, челюсти тоже. — Если ты не против, — цежу.
— Не против, — Ян пожимает плечами и встаёт с кресла. — Спи. Кто мешает?
Он аккуратно берёт дочь на руки, несёт к кроватке, укладывает, а я смотрю на это и не нахожу приличных слов. Наглость — второе счастье, но кого-то здесь пора поставить на место.
— Я поняла, почему ты к нам ходишь, — щурюсь, смотрю на дикаря и, наверное, испытываю страх, но это сейчас неважно.
— Почему? — он надменно ухмыляется.
— Говорят, тебе вместо дома вагончик старый выделили…
— Балок, — поправляет меня дикарь. — И что?
— В доме ночевать приятнее, чем в дырявом балке, — скрещиваю руки на груди. — Желаете хорошенько выспаться на удобном диване? — ёрничаю. — А с утра что предпочитаете — чай или кофе? Завтрак в постель подать или на стол накрыть? — меня несёт.
— Ты казалась умной бабой, — дикий папочка цокает и качает головой. — Не разочаровывай меня, Лера. Лучше сумки пойди разбери.
— Какие сумки? — опешив, гляжу на Яна.
А он взглядом показывает — в кухне.
И действительно офигительно! На столе пачек десять каши, которую я просила купить. Зачем столько?! Неясно. Машенька этой кашей не питается, я использую её только в качестве «успокоительного».
Стоп-стоп, речь шла про сумки. Опускаю взгляд и смотрю на два объёмных пакета с логотипом известного магазина. Ревизия показывает, что в них банки с фруктовым пюре, соки в маленьких пачках, подгузники, девчачья одежда и игрушки. Я опытный покупатель и могу с уверенностью заявить — тут добра тысяч на пятнадцать.
Ян с ума сошёл? Или пытается свести с ума меня? Оборотень какой-то… Одна его ипостась — грубый, хамоватый дикарь, а другая — заботливый отец и моралист.
— Помочь? — гордый собой дикий папочка заходит в кухню.
— Спасибо, конечно, — я дую щёки, — но не стоило так тратиться.
— Сам решу, — обрубает Ян.
Разговор снова зашёл в тупик. Наверное, дикарь ожидал, что я останусь в восторге от широкого жеста, а мне неловко. Он старался — понимаю, и дочка утром обязательно оценит — особенно новые игрушки, а я лучше промолчу. С Глебом мне пришлось пройти огонь, воду и медные трубы, чтобы отчитаться за купленное для дочери, а тут почти чужой мужик тратит на Машу немаленькие деньги. Я просто не знаю, как вести себя в такой ситуации.
***
Сегодня ночью оборота у дочки снова не случилось. Это значит, что дежурства я продолжу. У меня для вас плохие новости, Валерия — хмыкнув, смотрю на красивую спящую девушку.
Лера не выдержала вторую бессонную ночь подряд и вырубилась часа в три. Но прежде для спокойствия придвинула кровать с Машей к дивану и просунула руку между прутьями. А я в кресле ютился. Если это, по мнению Леры, лучше, чем растянуться на полке в балке, то мне добавить нечего. Придумала же.
Встаю, разминаю затёкшие мышцы и, натянув толстовку, выхожу из дома. Сегодняшнее утро мать и дочь проведут без меня. Есть дела, которые откладывать не стоит.
Я выхожу со двора, шагаю к машине, но не дохожу — останавливаюсь. На часах пять утра, а по дороге катится ментовская Нива. Чую, по мою душу.
— Здоров, — Колян выходит из машины и тянет мне руку.
— Проблемы? — традиционно не отвечаю ему взаимностью — держу руки в карманах.
— Догадливый, ёлки-палки, — участковый хмурый, как туча. — В нашем лесу рысь объявилась. Её уже куча народу видела, — сдвинув фуражку на лоб, чешет затылок.
Понятно, что Колян не про обычного хищника речь ведёт. Оборотень в округе ошивается. Только я тут причём?
— Сам разберёшься, не маленький — сажусь за руль с чётким намерением свалить.
— У нас лесничий есть, — тонкий намёк мента понятен.
— Я тебе за что заплатил? — мне от его наглости даже смешно. — Чтобы ты мне корочку сделал. Всё.
— Так я эту корочку вместе с главой деревни для тебя лепил. Если народ пойдёт с жалобами насчёт рыси, то-о-о…
— Что — то? — спрашиваю с раздражением.
— Дело может дойти до проверок с района, а там вскроется, что у нас лесничий липовый. Эти проблемы никому не нужны, Ян.
— Ошибаешься, — попытка Коляна напугать меня трещит по швам. — У меня проблем нет, — завожу мотор. — Кстати, если вскроется, что лесничий липовый до того, как я улажу все дела в этих краях, ты вернёшь мне деньги. С процентами.
Точную сумму оставляю за кадром — так интереснее. Нервишки у Коляна звенят, как надо. Он молча кивает — всё, теперь можно ехать. Я оставляю участкового наедине с тяжёлыми мыслями и мчу по улице.
Паркую машину возле балка, раздеваюсь и встаю на четыре опоры — оборот. В нос бьют сотни ярких запахов, подушки лап приятно щекочет мокрая от росы трава. Хорошо-о!
А теперь погнали.
Несусь по дороге к лесу, оставляя позади Любушки — моя цель дальше. Намного дальше. Мне предстоит пробежка в несколько десятков километров. Я спешу домой, в стаю. Точнее, туда, где теперь живёт десяток волков — все мы не так давно были частью большой сильной семьи. Пока мой отец не сошёл с ума под старость лет и не погубил почти всех и всё. Сейчас он отправился к луне на вечный покой, а я вынужден разгребать последствия его сумасшествия…
…Уставший, но довольный пробежкой, я с вываленным из зубастой пасти языком иду по заимке. Крепкие добрые дома из кругляка на пятаке земли, похожем на теннисную ракетку, окружённую рекой — это и есть поселение стаи. Хорошее место, тихое и красивое, но я бы предпочёл ему родную землю. Но её теперь занимают другие оборотни.
В поселении тихо — мои волки ещё не вернулись с ночной охоты. Придут днём, выспятся, а вечером я соберу всех у костра, чтобы сообщить хорошую новость, которую все давно ждут.
— Ян!
Со стороны пирса с привязанными к деревянным столбам лодками ко мне бежит Поля. Она на охоту со стаей не ходит, одна кормится, вот и шатается по заимке, когда другие заняты делом.
Я прохожу мимо Полины — двигаюсь к дому, а она за мной топает. Приходится обернуться и грозным рыком дать понять, чтобы отвязалась. Но Поля только головой мотает и продолжает семенить за мной. Глупая девчонка. Хотя… Мозгов хватает, чтобы понять, что я её не трону, значит, не такая уж глупая. Молодая и упёртая.
Полина открывает дверь, чтобы я мог зайти в дом, и тоже переступает порог. Одного взгляда хватает, чтобы девушка поняла — не стоит мешать мне обернуться и переодеться. Она остаётся в гостиной-кухне, а я иду в комнату.
Приятно оказаться в комфортном, уютном жилье после этих чёртовых Любушек, где всё разваливается и насквозь провоняло людьми. Как Колян умудряется жить там да ещё и радоваться жизни — я не понимаю. Волку нужна стая, а одиночки… Мне не понять.
Натягиваю штаны, футболку и выхожу к Полине.
— Ты вернулся… — она слазит с высокой табуретки у кухонной стойки и делает пару несмелых шагов ко мне.
— Генератор надо завести, — иду к двери.
Поля ходит за мной, как привязанная. Я ковыряюсь с генератором на улице — рядом стоит, иду в гараж за топливом — шагает за мной.
— Ян, я так рада, что ты вернулся, — лопочет. — Я очень скучала.
— Ты меня сообщениями завалила. Я не успел соскучиться, прости, — извинения роли не играют, и девушка это прекрасно понимает.
— Я боялась, что ты не вернёшься, — опускает пушистые реснички, гладит носком ботинка сочную траву.
— Страха тупее этого придумать сложно, — заявляю негромко и завожу генератор.
Теперь можно сварить кофе. И пожрать было бы неплохо. Настроения для охоты нет, а желудок пустой. Надо придумать что-то по-быстрому.
— Ты голодный, да? — Полина безошибочно угадывает мои желания. — Хочешь, я приготовлю? Или зайца для тебя поймаю?..
— Займись своими делами, — встаю у двери дома, преграждая девушке путь в гости. — Если их нет, я организую.
