Выбившаяся из сил Лида осталась стоять снаружи – соваться внутрь совсем не хотелось. Вдруг это портал, проход, ведущий в другие миры?? И перейдя границу, уже невозможно будет вернуться обратно.
Начал сеяться снег. Колючий и мелкий, он словно атаковал Лиду – больно царапал лицо, норовил набиться под воротник куртки.
Нужно было что-то решать, но Лида не знала, что делать дальше. Страшно было в входить в домишко и так же страшно возвращаться – деревья сомкнулись за спиной, отрезая дорогу, а где-то вдалеке утробно и глухо послышался то ли стон, то ли плач.
-Лида! - позвали из домишки. - Лида, скорее входи!
Голос принадлежал Николаю, но она всё же спросила:
- Кто это? Николай!
- Да, да. Входи.
И всё-таки Лида колебалась, пристально вглядываясь в черноту проёма, пыталась разглядеть хоть что-нибудь, но не могла.
- Лида, - опять позвало изнутри. - Я жду тебя. Входи, не бойся.
- Давай лучше ты ко мне, - помявшись, предложила Лида. - Здесь как-то спокойнее.
- Не могу. Ты же помнишь, я изменился... - со вздохом донеслось из темноты. - Мне так плохо! Так страшно, Лида! Только ты можешь мне помочь. Только ты!
Сердце пропустило удар. Всё, что случилось с Николаем - из-за неё, из-за неё! И когда он позвал опять, Лида решилась. Сжав кулаки, шагнула в темноту...
Лида попала в длинный узкий коридор, под небольшим уклоном уходящий вниз. Стены отсвечивали тусклой болотной зеленью, и этот неверный свет больше скрывал, чем позволял рассмотреть.
Ни Николая, ни бабки-воровки в коридоре не наблюдалось, и, потоптавшись в нерешительности у входа, Лида всё же решила не рисковать и уйти. Однако её намерение провалилось – за спиной вместо двери появилась глухая стена!
Ноги немедленно сделались ватными, вдохнуть не получалось – от нахлынувшей паники горло скрутил спазм. Лида не успела подумать, что будет дальше - как в голове вдруг шепнуло:
- Иди вперёд! Николаша в норе, я чую!
Голосок был знакомый, дребезжащий – Лида сразу узнала заполошу, и напряжение попустило.
- Вы здесь?! – заозиралась она по сторонам, тщетно пытаясь увидеть волосатку.
- Дома я. – пробурчал голосок. - Мне сюда не пробраться.
- Но как же... – начала Лида, да голосок перебил. – Карманы проверь, непутёвая. Там будет ответ.
Лида не стала обижаться на обидное прозвище, послушно полезла по карманам. В одном обнаружилась всё та же опечина – отбитый от печки неровный глиняный кусочек. В другом же лежало рыжее пёрышко, совсем крошечное, с мизинец.
- Опечину при себе держи. В руке зажми, не выпускай. - отдавал распоряжения голосок. – Через неё правду увидишь.
- А что делать с пером? – Лида едва не выронила невесомую пушинку.
- Перо обратно упрячь, через него связь держать станем.
- Это... ваше? – наконец сообразила Лида. – Ваше перо??
- Нет, у Тихона из бороды подрала, - вдруг разозлился голосок. – Чего мелешь без толку, когда и так ясно!
- Ясно, ясно, - покладисто согласилась Лида и поспешила поделиться новостями. – У меня чурбачок украли. Заготовку. Та старуха забрала!
- Всё видала. Всё знаю. Попала ты, девчуля, в передел. – вздохнул голосок. - И сама влезла, и Николашу за собой потянула!
- Что значит потянула? – Лиде вдруг сделалось обидно. - Он не маленький мальчик. Сам отвечает за себя!
- Вы теперь в связке идёте. Друг за дружку несёте ответ. Крепко это запомни, поняла, Лида?
- П-поняла... – на всякий случай соврала Лида, хотя совершенно не представляла, как могут отразиться на Николае её действия.
- То-то. Здесь Николаша. В логове ихнем. Чую его. Так что, готовься. Дальше пойдёшь. Искать его станешь.
- Дальше? – вскрикнула Лида. – Одна?? Я не хочу туда! Мне страшно!
- Раньше думать надо было! Раз влезла - шуруй вперёд. Обратно дорога заказана.
- А вы? Вы пойдёте со мной?
- Дома я. – пробурчал голосок. – Пошла бы с тобой да не могу. Через перо связь держать станем.
Лида ничего не ответила. Снова накатил липкий страх, пощекотал спину мурашками, перемешал все мысли. В который раз она укорила себя за то, что отказалась продать старухе куклу-недоделку.
- Правильно не продала! – заполоша разом считала мысли. – Она под чёрное дело пойдёт. Тебе ж говорили!
- А толку... – Лида вяло отмахнулась. – Всё-рано чурбачок у неё.
- Забрать нужно! Остальные уничтожить!
- Остальные?
- Ну! Здеся все хранит. Погоди, увидишь сама.
- Не хочу... не хочу это видеть... – беззвучно шепнула Лида.
- Хотелки подальше упрячь. Встряхнись ужо, Лидуха, пора!
То ли приказ, то ли грубоватое обращение подействовали на Лиду – она заставила себя собраться и медленно двинулась по коридору.
Спуск был долгим. Под ногами похрустывало, над головой неслышно скользили тени... постепенно проявился запах – резкий, звериный, и Лида поспешно зажала нос.
Коридор внезапно окончился норой. Половина её тонула во мраке, в передней части вдоль стены все было заставлено разнокалиберными чурбаками и полешками. Некоторые смотрелись живописно - искусно выструганные и покрытые лаком, изображали причудливые фигуры. Большинство других было будто «из-под топора» – хоть сейчас можно пускать на растопку.
Коллекция лихарки! – сообразила Лида. Интересно, они уже... заполнены? Хотя как вместить в деревяшку человеческие чувства? Лида совершенно не представляла этого. Всматриваясь в эту странную выставку, она попыталась найти свою самоделку и не смогла. То ли фигурка затерялась среди остальных, то ли ещё не нашла для себя применения.
- Пришла-а-а... Что ж так медленно... Что так робко... – прошипело из темноты, и Лиде навстречу выступило нечто! Фигура ростом побольше телёнка покачивалась на четырёх хлипких ногах, длинный хвост волочился по земле. К крупному телу лепились тощие руки да несколько человечьих голов. Сбоку от них на обрубке шеи безобразной почкой лепился багровый нарост.
Головы походили друг на друга и в то же время неуловимо отличались. У одной на бледном синюшном лице застыла обречённость, складки кожи вокруг тонкогубого рта уныло провисли мешочками. Другая смотрела торжествующе, не скрывая злорадную ухмылку. Третья казалась равнодушной, поглядывала на Лиду исподтишка. А у четвёртой глаза были прикрыты. Эта голова будто спала.
- Недоля-злосчастие-кручина – голосок заполоши слегка задрожал. – Ишь, как зыркают, поганки. У лиха вон новая голова проклюнулася. И только доля, как всегда, почивает. Усыпляют они сестру, чтобы пакостить не мешала. Разбудить
