перечитала стихотворение, и снова отвергла его, но всё, что попадалось дальше, ближе к началу сборника, подходило ещё хуже.
Ри вздохнула, выписала на листок первую строку: «Прекрасно в нас влюблённое вино», — положила в хрустальную пепельницу и подожгла. Пепел от прошлой неудачной попытки она высыпала из маленькой баночки прямо на скатерть, дунула в неё и прошептала очищающее заклинание. Листок, между тем, догорел. Ри ссыпала свежий пепел в баночку, плотно закупорила её и прицепила обратно к браслету. Оставалось проверить, изменилось что-то или нет.
Виски в бутылке оставалось на один глоток. Ри погоняла его во рту, пытаясь распробовать вкус, и поняла, что ничего не смыслит в алкоголе. Он только обжигал язык и больное горло, не больше.
В этот раз примерять амулет было особенно страшно. Ри боялась, что на лбу вырастет третий глаз — и хорошо, если именно глаз, а не что-нибудь похлеще. Ну, или жабры откроются… Впрочем, когда она застегнула браслет на запястье, ничего особенного не произошло. Сознание стало ясным и чистым, а голова перестала плыть и кружиться, даже лёгкая сонливость прошла, как после чашки кофе. И всё это — без лишних спецэффектов.
На радостях Ри попыталась чмокнуть в нос запрыгнувшего на стол Котлера, и чуть не отморозила себе губы.
Она сняла браслет, завернула его в первую попавшуюся бумажку — черновик «Заблудившегося трамвая», скомандовала часам разбудить её в полдень и, не переодеваясь, рухнула на кровать.
* * *
В дверь постучали. Ри подняла голову, растерянно оглядываясь по сторонам. «Это тот клиент или соседи? — подумала она. — И вообще, сколько я проспала?»
Из пустоты вынырнул Котлер, принялся тереться о ножки кровати и беззвучно мяукать, намекая, что пора бы поесть.
Стук повторился, и словно отвечая ему, часы пробили восемь раз.
— Я всё проспала, да? — пробормотала Ри. — И клиента, и репетицию…– И, опуская ноги на пол, крикнула:– Подожди, сейчас открою.
На пороге комнаты стоял Дан. На нём была куртка защитного цвета, а на шее красовался длинный разноцветный шарф из бабушкиных квадратов.
«У Нюсик там фабрика что ли?» — подумала Ри.
— Тебя не было, я пошёл тебя искать. Боялся, что с тобой что-то случилось.
Ри стояла, смотрела на Дана, пыталась пригладить встрёпанные после сна волосы и решительно не понимала, что делать дальше.
— … то есть, я всякого успел подумать. Нюсик вообще сказала, что это ты так решила меня отшить. Ну, когда я к ней заявился и стал выяснять, где ты живёшь… А потом смилостивилась. Услышала, как я сиплю после репетиции, шарф подарила…
Ри наконец сообразила, что делать, и махнула рукой, мол, входи, располагайся. Дан устроился на единственном свободном стуле, взял со стола початую бутылку текилы и принялся внимательно читать этикетку.
— Откуда у тебя это сокровище?
«Значит, клиент всё-таки приходил», — отметила Ри.
— Расплатились за заказ. Амулет, я вроде рассказывала.
Дан поставил бутылку обратно. Ри снова зависла, размышляя, угощать гостя или нет, но тут заметила, что, кроме початой текилы на столе лежал кирпичик упакованного вакуумом кофе и огромная, грамм на двести, шоколадка. Причём шоколадка устроилась на развороте Гумилёва как закладка.
С подоконника спрыгнул Котлер, бросился к Дану, начал ходить вокруг, тереться о ноги и неслышно мурлыкать– спина и бока призрачного кота едва заметно подрагивали, а по шерсти прокатывались белые электрические разряды.
— О, и ты здесь, приятель? — сказал Дан, делая вид, что чешет Котлеру лоб. — А я думал, куда ты подевался…
— Я его с пожарища забрала. Ну там, у Васильчиковых. А то чего скотинке пропадать.
* * *
Ри вытащила из груды инструментов ножницы, ловко надрезала уголок пакета с кофе, и по комнате тут же разлился терпкий аромат, такой мощный, что остатки сонливости сняло как рукой. Превосходный кофе, свежий! А главное — его много, можно не считать ложки, не вытряхивать в турку последние крупицы.
— Ты чёрный кофе любишь? А то молока нет, мы с Котлером остатки утром допили…
— Кто ж от такого отказывается? — усмехнулся Дан. — Тебе чем-нибудь помочь?
Ри помотала головой. Она гипнотизировала взглядом воду, которая никак не хотела закипать на электроплитке. Дан взял томик Гумилёва и погрузился в чтение. Периодически он морщил лоб, хмыкал и кивал.
— Как думаешь, он видел книгу?
— Кто?
— Мой клиент. — Ри дождалась, когда кофе закипит и быстро сняла его с плитки. — Вот ты сразу её заметил?
Дан пожал плечами.
— Тут столько всего… Я бы внимание не обратил. Ну книга, ну стихи… Пока ты мне про «Заблудившийся трамвай» не сказала, я и не знал ничего… Разве что твой клиент — большой знаток… Он похож?
— Не знаю, — сказала Ри, придирчиво рассматривая чашку и решая, мыть её ещё раз или нет. — Но он не был похож и на человека, у которого могут водится такие вещи. — Она махнула в сторону стола.
— И ты теперь думаешь, что он вломится к тебе, чтобы забрать книгу?
— Ну, в общем, да. — Ри разлила кофе по чашкам, и ту, которую сочла чистой, поставила перед Даном. — Ты как с шоколадом?
— Прекрасно. — Дан вдохнул аромат и от удовольствия прикрыл глаза. — Давненько я не встречал такого чудесного кофе!
За окном совсем стемнело. Ри бросила на часы взгляд, те замерли, словно задумались, и пробили девять раз.
— Если волнуешься, могу поставить защиту. У меня неплохо получается, — предложил Дан. — По крайней мере, все гитары до сих пор целы и со мной.
— А что, их тоже пытались украсть?
— И украсть, и просто испортить…
* * *
Склонившись над очередным тетрадным листком, Ри наблюдала, как Дан настраивает гитару. До полуночи оставалось два с небольшим часа, а она переписала стихотворение только один раз, начала второй, но не продвинулась дальше первых трёх четверостиший.
С одной стороны, на этот раз работа шла быстрее. Ри уже запомнила слова, и только иногда сбивалась на рифмах, но вот знаки препинания давались ей с трудом. Только она начинала уверенно переписывать строку, как выяснялось, что вон та запятая была лишней, а для тире не осталось места. Приходилось начинать всё с начала. Друза горного хрусталя помогала сосредоточиться на деле, но ненадолго, потому что на полу перед окном устроился Дан.
Он, конечно, предложил разделить работу и переписывать текст в четыре руки, но быстро сошёл
