Вечером мне удалось позвонить дочери и маме. Все с ними было в порядке, и они беспокоились обо мне. Мужу написала, он уже был в курсе, но из командировки вырваться было сложно.
На следующий день меня перевели в палату, а через три дня после этого выписали из больницы. Отек к тому времени с ноги спал, а рана полностью зажила, слава врачам, спасли меня от яда Арахны и угарного газа.
Со временем мне стало казаться, что события того вечера были плодом моей фантазии, что все было именно так, как я рассказала пожарному инспектору. Я сказала ему, что помогла донести сумки бабушке, когда к ней зашли в квартиру, она начала в меня кидаться зажженными бумажками, поэтому я спряталась от нее на балконе. Мне поверили, ведь часто старики с деменцией поджигают свои квартиры.
Жизнь продолжалась: дом, семья, работа, стирка, уборка и далее по списку, обычная повседневная рутина. Я чувствовала легкое недомогание и постоянную усталость, списывала на недавнее пребывание в больнице и отравление. Но, в одно обычное утро я обнаружила свои негустые волосы лежащие отдельно от меня на подушке. Рванула к зеркалу — зрелище удручающее, на голове колосился жесткий черный ежик в полтора сантиметра длиной. Я закрыла глаза, снова открыла, картинка в зеркале не изменилась, а волосы продолжали лежать на подушке.
Мысли хаотично проносились в голове, то они устраивали канкан, то резко срывались с места и перепрыгивали друг через друга. Твою ж налево. Как я сейчас в таком виде пойду на работу, что вообще происходит и какого органа все это отвалилось. Может это побочка от лечения, или от угарного газа, или от бабкиного яда. Благо муж не видел меня такую красивую, вечером уехал к родителям помогать с ремонтом и заночевал у них.
Позвонила на работу, сообщила начальнице, что немного приболела, и мне надо отлежаться. Разбудила дочь, накормила завтраком и отправила в школу. На ее вопрос ответила, что решила кардинально сменить имидж и перекраситься, но, кажется, краска попалась не качественная и волосы отвалились. Она мне посочувствовала, попыталась подбодрить, дескать волосы не уши, отрастут.
Теперь мне нужен парик, я не готова ходить в этом возрасте с лысой головой. Намотала платок на голову и поехала в ближайший торговый центр. Когда примеряла парик, встретила напарницу, теперь начальнице доложится, что я в рабочее время по магазинам шляюсь. Она на меня как-то странно посмотрела, поприветствовала и пошла дальше. Обычно любит языком потрепать, а тут даже не остановилась, ну да Бог с ней. Выбрала парик с каштановыми волосами до плеч и в обновке отправилась домой.
Вечером за ужином все молчали, муж периодически косился на мою новую «прическу», но не решался спросить. После трапезы все же поинтересовался, что со мной происходит.
— Думала перекраситься и постричься, вот взяла у Танюхи парик поносить, — зачем-то я ему соврала.
Спать то в парике я все равно не смогу. Но ложусь я всегда позже него, он уже храпит, а встаю раньше, так что думаю, пронесет.
Домашние уже легли спать, а я отправилась в душ. Голова под париком ужасно чесалась. Сняла его и поразилась, за день волосы отрасли еще на полтора сантиметра. Притом они были жесткими и густыми. Сюрприз, если так дело пойдет, то мне и парик завтра не понадобиться, пойду на работу с короткой стрижкой. Денег только жалко на этот аксессуар.
Утром я походила на героиню «Криминального чтива». Если они будут расти с такой скоростью, то завтра я буду похожа на девочку из фильма «Звонок». Ногти на руках тоже отрасли за ночь на сантиметр. Муж, когда проснулся, меня не узнал. Говорит, какая-то ты не такая, странно это все. Не меняй так резко свой внешний вид, да и с линзами перебор. Не девочка уже.
Подошла к зеркалу, на меня смотрела женщина с бледной кожей, черными волосами и глазами, как у пресмыкающегося. Потерла веки, все осталось по-прежнему. Вспомнила, что у многих животных есть двойное веко, решила попробовать. Схлопнула, получилось, вернулись прежние глаза.
Что же со мной происходит, и в кого я превращаюсь? Мне было страшно.
Глава 3
Первые звоночки
На работу, первый раз за все время, я пришла на двадцать минут раньше. Через час после начала рабочего дня все стали на меня поглядывать и перешептываться. Затем меня вызвала к себе начальница, ну вот сейчас словлю нагоняй за вчерашний прогул, видно Надька сдала меня с потрохами.
— Присаживайся, дорогая, — указала она мне на ближайший стул. — Ты чем-то больна? Не нужно скрывать этого, у нас коллектив хороший, мы можем тебе помочь. Правда, больничный тебе оплачивать полностью не сможем. Ты нас тоже пойми, нагрузка возрастет на всех, а тебя не будет.
Я на нее смотрела, не понимая, что происходит. Решила промолчать, чтобы не провоцировать больше на появление новых вопросов. Поблагодарила ее за внимание и заботу, и вышла из кабинета.
К концу рабочего дня все успокоилось, то ли народ устал обсуждать меня, то ли был занят мыслями о предстоящем вечере, то ли все уже привыкли к моему новому образу. Так было легче, и я спокойно закончила все запланированные на день дела. Собралась и отправилась домой.
Есть хотелось невероятно. Зашла в ближайший супермаркет, купила пару лотков куриных запчастей, вечером приготовлю в духовке, и отправилась домой. Дочь застала меня в коридоре, доедающей сырое куриное крыло из упаковки. Другой лоток валялся на полу и был полностью опустошен.
— Мам, ты чего? — спросила она меня с испугом.
— Не знаю, — честно ответила я ей.
Собрала пустую упаковку с пола, выкинула и пошла за новой порцией запчастей. Надо себя контролировать, что-то нехорошее с памятью творится, да и есть сырое, никогда не входило в мою привычку. Хотя после съеденного я чувствовала себя хорошо, может какой гормональный сбой, а вдруг я опять беременная. Надо будет сходить к врачу.
Купленная курица была доставлена до дома целой и невредимой, не пострадала от моей кровожадности и аппетита. Я ее благополучно разделала и запихала в духовку. Буду надеяться, что такого больше не повториться.
Вечер прошел спокойно, ужин, дочкины уроки, обсуждение коллег мужа и скидок в супермаркете, планирование поездки на выходные. Все как всегда. Вечерние процедуры и благостный сон.
Очнулась ночью от холода, я стояла босиком на улице около нашего подъезда. Ну, вот к сыроедению еще и лунатизм прибавился. Радость, то какая. Теперь еще вот нужно домой как-то попасть, дверь то закрыта. Позвонила в домофон в квартиру на втором этаже. Там всегда собирались всякие компании, и, судя по доносящимся из открытых форточек пьяным голосам, эта ночь не была исключением. Мне открыли, и я проследовала в свою квартиру, благо дверь у нас не захлопывается.
Следующий день не отличался от предыдущего. Единственное отличие — весь день хотелось сырого мяса. Вечером прикупила вырезку и слопала ее прямо в подъезде нашего дома. Была удивлена, что сырое мясо очень мягкое и немного сладковатое, но весьма приятное на вкус. Лунатизмом не страдала, но на всякий случай натянула на себя плотную пижаму и носки, а в карман сунула ключи.
Прошло несколько спокойных ночей. Я уже успокоилась и расслабилась. Пижаму сменила на игривую шелковую ночную сорочку в кружевах. И по классике жанра очнулась я снова на улице, но не у собственного подъезда, а на пятачке, где у нас собирается всякое отребье. По ночам там торгуют дешевым пойлом, веществами и кто его знает, еще чем. Пара десятков глаз уставилась на меня, какая-то девка заржала, как лошадь, кто-то присвистнул. Я развернулась и побежала. В след неслись смешки, улюлюканье и свист.
Вроде обошлось, я почти добралась до собственного дома. Но кто-то дернул меня за руку и развернул к себе.
— А ну постой, красавица. А ты ничего так.
Передо мной стоял, покачиваясь, здоровенный парень, от него несло перегаром. Он сгреб меня своими ручищами и попытался поцеловать. Я увернулась.
— Ах ты, сука, еще не нравится, — и ударил меня по лицу кулаком.
