покрытые рынком, интернетом, прибылью, а хвостик (пусть у пауков и не бывает хвоста) торчал к небу мерцающей башней «Ленэнерго» с остатками крупных, небитых еще природой и ветром пикселей.
* * *
Антона давно уже восхищал кирпич. Рядовой и лицевой, фасонный и лекальный, голландский, огнеупорный, клинкерный — каждый из них отличался друг от друга, каждый формировал неповторимый облик здания, района или целого города. Можно усреднить оттенок фасада, используя экземпляры из разных партий, можно нанести поверх керамическое покрытие или глазурь, а затем наблюдать, как на стенах проступает вечность. Кирпич темнел или выгорал, трескался или царапался, а построенный из него дом принимал естественный облик, как и всякая вещь, на которой остаются пометки эпохи, следы человеческих жизней.
Антон с детства запомнил коммунарский керамический кирпич. Подогнанный под стандарты, скучно-оранжевый после обжига, его выпускали на местном заводе миллионами экземпляров. Но коттедж, построенный в глубине поселка похитителей, проектировали то ли иногородние архитекторы, то ли скептики меркантилизма. Фасад выложили польскими клинкерами бургундского оттенка, узкими и блестящими, будто выкрашенными поверх краской. На фоне густого ельника здание выглядело инородным, инопланетным, но лес прикрывал его от проезжающих по мосту автомобилей, и коммунарцы даже при всем желании не могли позавидовать прогрессивной архитектуре, недоступной простому смертному.
Интерьер держал марку — на входе стоял минималистичный ресепшен из баварского бука, а сам вход преграждал тонкий турникет. Дизайнеры зарифмовали фасад с интерьером — выложили стены плиткой под кирпич и сбалансировали тон белой затиркой. В коридоре вереницей тянулись овальные портреты незнакомых Антону людей, чаще всего пожилых, но не откровенно старых, сохранявших в выражениях лиц бодрость духа и цепкость взгляда.
— Это кто? — спросил Антон.
— Что-то вроде предыдущих руководителей.
— Руководителей чего?
Сергей махнул рукой. Потом, мол, узнаешь.
В комнате, куда его привел Сергей, на тщательно отциклеванном паркете были разбросаны кресла-груши. На стене висела плазма. Валентиныч, какой-то мужик и женщина в черном платье переговаривались у кафедры, кроме них, на пуфиках сидели два парня и одна девушка, все трое — с мешками под глазами, слегка отекшими лицами и в измятой одежде. Казалось, будто они работали весь месяц и хронически недосыпали, ну или только-только приехали с музыкального фестиваля, где пили без остановки и танцевали ночи напролет. Заслышав шаги, Валентиныч обернулся:
— О, а вот и они! Здравствуй, Антон. Проходи, занимай свободное место.
Антон неохотно кивнул старику и плюхнулся на пуфик.
— Ладно, потом… — шепнул Валентиныч мужику, после чего окончательно повернулся к сидящим. — Приветствую всех на нашем онбординге! Каждый из вас уже немного в курсе, но давайте я проговорю: вы мертвы, это не хорошо и не плохо, так случается, все там будем, двум смертям не бывать и так далее. В отличие от большинства смертных вас не отправили дальше, вы задержались на земле в… Я бы так сказал, полуживом состоянии. Оратор из меня не очень искусный, поэтому я не буду долго вас мучить. Подробнее о нюансах и дальнейших планах расскажет ваша основная преподавательница. Прошу — Юлия Владимировна.
Валентиныч уступил место женщине. Юлия Владимировна схватила с кафедры пульт от Apple TV и приблизилась к новичкам. Антон тут же оценил смоки-айз и пухлые губы — скорее всего, накачанные, но накачанные весьма натурально.
Юлия не стала приветствовать аудиторию, она молча щелкнула пультом. На экране появилась презентация с уклоном в брутализм: крупный брусковый шрифт соседствовал на ней с контурными геометрическими фигурами.
— Вряд ли вы знаете, но каждый день в Коммунаре-на-Волге умирает в среднем двадцать пять человек. Что происходит дальше, не секрет: похоронные агентства колотят капиталы, а безутешные родственники носятся по инстанциям, отпевают покойника, закапывают, затем глотают слезы, глотают водку, ждут полгода, оформляют свидетельства о праве на наследство по завещанию… Скукота. Однако небольшой процент умерших получает уведомление. Таких людей мы называем наблюдателями — и с сегодняшнего дня вы становитесь частью нашего коммунарского департамента.
Юлия Владимировна переключила слайд.
— Чаще всего новички задают нам два вопроса. Первый: «Кто такие наблюдатели, для чего они нужны?» В сухом остатке вы такие же мертвые, как и те, кого закапывают на кладбищах. Исключение одно — вы все еще присутствуете в мире живых, правда, весьма опосредованно. Наблюдатели следят за тем, чтобы живые не вмешивались в запланированный ход событий. Легче всего объяснить вашу задачу на примерах. Допустим, один коммерсант решает убить конкурента, но конкуренту умирать пока рановато, он еще должен пожить, сделать что-нибудь полезное. Наша задача — не дать коммерсанту воплотить свой план в жизнь. Для таких случаев нам нужны помощники в мире живых. Эти помощники — вы, наблюдатели.
Юлия Владимировна пересекла комнату и встала за кафедру.
— Как мы отбираем новичков? По нескольким критериям. Во-первых, все вы относительно молодые. Стариков мы обычно не берем. Они и при жизни-то не очень эффективны, а уж после смерти совсем начинают разваливаться. В основном мы отбираем одиноких молодых, тех, у кого нет родственников или отношения с ними оставляют желать лучшего. Одинокая жизнь вам все равно бы не понравилась, чем дальше, тем хуже. Многие из вас уже выпивали, употребляли наркотики, впадали в депрессию и наживали неврозы, вас грызли сомнения и чувство собственной ущербности.
Антон посмотрел на спины сидящих перед ним наблюдателей. Некоторые напряглись. Парень с первого ряда вытянул руку.
— Да, слушаю.
— Но мы же могли еще принести пользу, чего-то добиться! Почему вы отобрали меня, а не какого-нибудь забулдыгу?
— Вас же Александр зовут, верно?
Парень кивнул.
— Свадебных фотографов много, Александр. Клиенты уже нашли вам замену. Пострадала только одна пара, потому что вы умерли за два часа до их регистрации. Вы преувеличиваете собственную значимость.
Валентиныч кашлянул.
— Впрочем, не будем переходить на личности. Раз вы здесь, значит, вы подходите по всем критериям. Отмечу лишь, что вы, в отличие от упомянутых выше забулдыг, люди неглупые, способные анализировать ситуацию и принимать решения. Перейдем к правовой части.
Юлия Владимировна отпила водичку из стакана и со стуком поставила его обратно на кафедру.
— У наблюдателей, как у и живых, существуют обязанности. У вас их всего две. Первая — беспрекословно выполнять задания. Ни в коем случае не отступайте от заявленного плана! Если вам сказали «найти и доставить», находите и доставляете. Надо ударить по голове и бросить под мост — бьете и бросаете. Первое время вам будет трудно, некоторые ситуации покажутся несправедливыми, диковатыми, откровенно жуткими. Не переживайте, мы не зря называемся наблюдателями. Пока что вами управляют страсти, но со временем вы научитесь относиться ко всему с позиции отстраненной от жизни личности, не судить и
