— Ну же, Блэр, не плачь, — прошептал мужчина, неверно истолковав мою реакцию. — Погоди минутку, сейчас все будет хорошо, — слова соседа звучали успокаивающе, а мне безумно хотелось закричать, врезать ему и потребовать этого чертового поцелуя, чтобы потом возненавидеть Индэвора, себя и… опять сбежать, на сей раз от шанса на старт новой жизни, который связывала с продажей Блэк-Лэйк.
Наверное, что-то такое отразилось на моем лице, потому что блондин замолчал. Осторожно вытянув из-под меня руку, он быстро встал, затем наклонился и поднял на руки меня. Я не сопротивлялась, мне было плохо. От понимания, что зря обидела своим недоверием хорошего человека, а еще от осознания собственных чувств к нему. К сожалению (или к счастью) безответных. Продолжая прижимать меня к своей груди, мужчина вернулся к машине и, открыв дверцу со стороны пассажира, почему-то не посадил туда меня, а сел вместе со мной сам.
Рэм издал радостный полулай-полувизг и лизнул мне плечо, до которого умудрился дотянулся, просунув морду между креслами. Он бы на радостях и еще что-нибудь облизал, но команда "место", брошенная хозяином, подействовала как стоп-кран для набирающего обороты поезда. Больше дог не пытался меня трогать, он лишь время от времени издавал странные звуки, выдающие его нетерпение, и довольно громко перебирал лапами. Мы же продолжали сидеть в незаведенной машине… молча.
Мистер Раш больше не успокаивал меня, не извинялся и даже не ругал. Он просто поглаживал одной рукой мои растрепанные волосы, а второй обнимал за талию. Не крепко, но надежно. И от этой простой близости, от ощущения защищенности и понимания, что мои мучения на сегодня закончились, я расплакалась, как ребенок. Не заревела навзрыд, нет… Просто слезы сами навернулись на глаза, и закапали на мужскую футболку, к которой прижималась моя щека.
Когда соленый поток иссяк и я, пару раз судорожно всхлипнув, наконец, затихла, Индэвор сказал:
— У нас на десерт сегодня пирог с яблоками — фирменное блюдо Розалинды. Хочешь?
Улыбнулась, не поднимая головы от его плеча, и тихо проговорила:
— Хочу. Но твои блинчики мне бы понравились больше, — за что получила-таки свой вожделенный поцелуй, правда, не в губы, как мне грезилось, а в макушку.
За ужином…
Я уже больше получаса старательно гоняла по тарелке несчастный гриб, изредка ковыряя горстку мясного салата, к которому почти не притронулась за все время нашей поздней трапезы. И это несмотря на то, что я весь день почти ничего не ела, жутко перенервничала на дороге и надеялась нормально поужинать вечером. Вот только аппетит пропал, как небывало. Кусок не лез в горло, а сосед по накрытому Розалиндой столу, упорно пытался подложить мне еще еды.
Сама миссис Палмер уехала домой задолго до моего возвращения со злосчастной прогулки, не забыв при этом сервировать стол к ужину хозяев. Как обмолвился Индэвор, домоправительница была из семьи эмигрантов, и готовила она на свой лад, однако никто никогда не возражал против особенностей ее кухни. Как не возражали и против других привычек этой деятельной особы, пять дней в неделю проводившей в доме мистера Раша. Мне же было как-то не по себе перед помпезностью сервировки. Накрытый белоснежной скатертью и заставленный пугающим количеством столовых принадлежностей, некогда простой и уютный уголок серебристой кухни теперь откровенно нервировал.
Не то чтобы я не была знакома с правилами этикета — в свое время Айнэ крутила любовь с каким-то жутко родовитым графом, и поэтому каждое утро у нас начиналось с урока хороших манер и изучения правил поведения за обедом в высшем обществе. Но так как я в это самое общество никогда не стремилась, а мама довольно быстро наигралась в сказку про Золушку, вскоре ежеутренняя повинность выбирать из ряда разнокалиберных ложек нужную для правильного поедания полусырого яйца, сменилась приготовлением привычных сэндвичей и кофе. И все же свой след в моей памяти этот этап нашей жизни оставил. Вот только вспоминать правила застольного этикета после крайне мерзкого дня мне совсем не хотелось. А пришлось.
Всю оставшуюся дорогу до дома мистера Раша мы говорили. Вернее это я рассказывала о своих приключениях, а Индэвор слушал и изредка задавал уточняющие вопросы. Особенно его зацепила черная птица с белым крылом, которая помогла мне слететь с дороги, но объяснить свой интерес чем-то большим, кроме банального любопытства, мужчина не смог. Или просто не захотел. Да я, в общем-то, и не настаивала. Уставшая, побитая, растрепанная и благоухающая попавшим на одежду брэнди, я наслаждалась теплом просторного салона внедорожника и удобством большого кресла с обтянутыми кожей подлокотниками, в котором готова была ехать хоть на край света.
Рэм мои эмоции не разделял, так как его сильно потеснили, сдвигая кресла, чтобы увеличить сзади место для МЧЗЧ. Бросать творение Вика на дороге Дэв не стал, хоть и косился на него крайне неодобрительно. Уже во дворе я осмелилась задать соседу мучивший меня все время поездки вопрос об условиях нашей сделки. Проще говоря, попросила его одолжить мне денег в счет будущей выплаты за недвижимость. А в случае разрыва предварительного соглашения, пообещала вернуть все до последней монеты, как только определюсь с работой и местом жительства.
Мои слова напомнили ему о назначенной на вечер встрече с нотариусом, которую он тут же попытался отменить, набрав его номер, но я остановила. Каюсь, после того, как лишилась всех покупок, сделанных в режиме строжайшей экономии, и разбила транспортное средство своего механика, деньги мне были нужны и очень. Поэтому оттягивать момент их получения от явно пожалевшего меня мистера Раша не хотелось. Вдруг передумает, когда я окончательно приду в себя, искупаюсь и переоденусь? Что мне тогда делать останется, сидя в доме без света, еды и интернета? Опять обивать его пороги, а это не всегда удобно.
Состроить жалобную мордашку при моем изрядно потрепанном виде труда не составило. Сосед сначала хотел возразить, но замолчал на полуслове, встретившись взглядом с моими грустно-просящими глазами. Решив не спорить, он отправил меня мыться и переодеваться к ужину, где и должен был присутствовать его друг Алекс. Он являлся владельцем нотариальной конторы, услугами которой обычно пользовался Индэвор. У меня же знакомых в здешних краях и вовсе не было, так что возражать против этой кандидатуры я не стала. А жаль.
— Несравненная мисс О'Ши, — рокотал над ухом Алекс, то и дело касаясь меня то рукой, то плечом. — И почему Лиам скрывал от нас такое сокровище? — склонившись ко мне так, что пришлось немного отодвинуться, мурлыкнул златовласый красавчик с такой холеной рожей, что, глядя на нее, хотелось удавиться под гнетом собственного несовершенства. Впрочем, вру! Удавиться хотелось вовсе не поэтому.
— Чтобы не украли, — буркнула себе под нос, продолжая сосредоточено ловить вилкой скользкий шампиньон. Цели съесть его я не преследовала, поэтому заниматься отловом гриба могла до конца трапезы.
— А что? Это мысль! — развеселился "принц", уже раз десять за вечер назвавший меня своей принцессой. — Хотите я вас украду, мисс Блэр?
— Не надо, — ответила с улыбкой. С приклеенной вежливой улыбкой, от которой сводило мышцы, но я все равно старалась держать лицо, соответствуя образу прекрасной дамы. Зачем? А черт его знает. Может, изысканная сервировка так действовала. Или надетое к ужину платье, оказавшееся единственным чистым нарядом в моем скудном гардеробе. А возможно, я снова стала жертвой заученной схемы, которая требовала не перечить мужчине. Или просто не хотела расстраивать и без того мрачного Индэвора, обидев неосторожным словом его приятеля.
Сначала Алекс мне по настоящему понравился, и я с удовольствием приняла выбранный им стиль общения: отшучивалась, смеялась и просто поддерживала разговор, довольная тем, что мой финансовый вопрос вот-вот разрешится. Потом, после заключения предварительной сделки с мистером Рашем и подписи заверенного нотариусом соглашения, гость предложил отметить это дело и в подтверждение своих слов достал из портфеля две бутылки коньяка. Тогда мне еще было невдомек, почему Дэв хмурится и напоминает другу, что его ждет ночная поездка домой. На волне хорошего настроения я согласилась на рюмку янтарного напитка. А масштаб своего промаха оценила после первого же тоста.
Чем больше Алекс пьянел, тем откровенней становились комплименты, которыми осыпал меня мистер "златовласка". Поначалу это было даже приятно, потом стало утомлять, и сейчас я едва ли не скрипела зубами, но при этом продолжала вежливо улыбаться и кивать на его реплики, изображая заинтересованность и не выпуская из пальцев вилку, чтобы он не пытался целовать мне руку. Индевор же угрюмо пялился в свою тарелку, ковыряясь в салате примерно с той же увлеченностью, что и я в своем. Это огорчало даже больше, чем подкатывания нетрезвого Алекса.
