— Почему я, все же?
— Радагас послушает тебя. Мне, если откровенно, вообще все равно, что тут у вас происходит. Я пришел за ним, и я его заберу, а остальные вопросы будут решать другие. Я делаю только то, зачем послан.
Сакр начал догадываться:
— Если я откажусь, я завтра умру?
— На рассвете римляне уничтожат лагерь. К ним уже пришло два свежих легиона.
Отбросив курицу в сторону, Сакр вскочил и зашагал из угла в угол.
— Денег дадите? — наконец спросил он.
— Сколько надо?
— Две тысячи солидов.
Захарий усмехнулся, и мысленно обратившись к Мамму, через минуту вытащил из-за спины мешок.
— Здесь две с половиной тысячи, — сказал он оторопевшему Сакру. — Сейчас я пойду к Стиихону, и договорюсь с ним. Так что, тебе скоро принесут от него бумагу, но я не знаю, кто это будет, да и неважно это. Остальное твоя задача. У меня мало времени, но как видишь, я быстро делаю дело.
— Постойте! — окликнул его Сакр, когда Захарий уже собирался выходить из шатра.
Тот оглянулся.
— Почему, все же, не с Радагасом сразу вы решили договориться?
Захарий улыбнулся:
— Ладно, Сакр, я отвечу тебе. Это не такая уж и большая тайна. Я сделал тебя нашим человеком, когда ты согласился на все, взяв золото. Это раз. Второе, Радагас должен умереть, его время пришло. Иначе его пришлось бы обмануть, а своих людей мы не обманываем.
Он подмигнул Сакру, так и оставшемуся стоять на месте, и вышел на улицу.
Захарий свободно миновал лагерь, и направился в обход холма, туда, где стояла биваком римская армия. Он чувствовал себя легко и спокойно. Дело продвигалось быстро, магия, вложенная в дар Соттога и всех Властителей, и ставшая частью его самого, помогала ему быстро находить нужные слова и легко убеждать людей, даже не прибегая пока к прямому воздействию. Поэтому он так же свободно прошел в римский лагерь, и легко получил право на встречу с Стиихоном. Здесь царила совсем иная атмосфера. Вокруг все бурлило, и огромная армия уже зажгла вечерние костры, готовясь к ужину. Шатер Стиихона представлял собой круглое сооружение, обтянутое фиолетовой материей. Сержант, приведший Захария от передовых постов, сказал несколько слов дежурному офицеру, и тот, зайдя в шатер, скоро вернулся и пригласил Захария пройти внутрь. Стиихон ужинал, и был не один. Вокруг него за столом сидело несколько генералов. Они разом повернулись к вновь пришедшему. Захарий, смотря прямо на Стиихона, сразу перешел к делу:
— Приветствую вас, господа! У меня к вам дело, не терпящее отлагательств. Меня зовут Базиль Корнелий, и я представляю здесь самого императора.
Не взирая на удивленные лица присутствующих, он, без тени сомнения, продолжил:
— Вы меня, возможно, не знаете, но я отношусь к числу самых близких к императору людей, — Захарий покрутил на пальце кольцо Рамаля, — он вызвал меня из Британии почти сразу, как вы выступили в поход. Орды Алариха и Радагаса топчут наши земли, и кроме непосредственной войны с ними, приходиться задействовать и силу дипломатии.
— Что вы хотите нам этим сказать, Базиль? — медленно спросил Стиихон. — И какие у вас есть доказательства, относительно вашего высокого положения и полномочий при императорском дворе?
Вместо ответа Захарий положил на стол перстень с печатью. Это было самое обычное кольцо, снятое им с одного из убитых готов, но под действием магии, для его собеседников, оно виделось одним из Больших императорских колец, дающих карт-бланш своему обладателю.
— А относительно первого вопроса я могу сказать, что завтра на рассвете готы сдадутся вам без боя.
Захарий с удовольствием смотрел на удивленные лица присутствующих, которые явно не ожидали подобного развития событий, и разом возбужденно загудели, в ответ на его слова.
— Я разгромлю Радагаса с Сакром, и без этого, — тем не менее сказал Стиихон.
— Несомненно, но соглашение достигнуто, и я думаю, что пять-семь тысяч сохраненных солдатских жизней не будут вам лишними в дальнейшем.
— На каких условиях достигнуты соглашения? — все так же мрачно спросил командующий.
— Они складывают оружие перед вами, и уходят через ближайшую границу. Радагас, и несколько высших офицеров, готовы стать заложниками, пока последний германец не пересечет рубеж империи.
— Прекрасно, — уже более мягко сказал Стиихон, — а дальше?
Захарий смотрел на него в упор, желая дать понять, якобы свои сомнения, и это у него получилось.
— Можете говорить при этих людях, — сказал Стиихон, — это мои верные соратники.
— Как угодно. Так вот дальше, — продолжал Захарий, — вы казните Радагаса, который все равно возьмется за старое.
— А как же уговор с ним? — улыбнулся Стиихон, в то время как его офицеры хранили молчание.
— Когда дело касается выгоды для империи, все договоры, как вы знаете, мало стоят, — усмехнулся Захарий.
— А какие гарантии? — спросил один из генералов.
— Мое личное присутствие.
— Хорошо, я согласен, — Стиихон встал из-за стола, и с ним поднялись его офицеры, — у меня нет оснований не доверять вам, Базиль. Проведенная вами работа несомненно заслуживает уважения. И я приглашаю вас немного пройтись по нашему лагерю. Давайте подышим свежим воздухом.
Захарий склонил голову в знак согласия. Выпив вина, офицеры разошлись по своим легионам, а Захарий и Стиихон медленно пошли вдоль бесконечных палаток и костров, где разместились солдаты. Уже наступила ночь, и Захарий действительно с удовольствием вдыхал уже забытые им запахи.
— Какая выгода вам, Базиль, от этого всего? — спросил Стиихон. — Только не говорите мне о империи и долге.
Захарий ждал этого вопроса, и ответ на него уже давно был подготовлен.
— Ваша популярность и так высока. А после сохранения армии, и ухода обезоруженных готов, она станет еще больше. Император еле сидит на своем троне, как и многие его предшественники, в последнее время. Я думаю, вы понимаете, что я открываю вам свои карты. Я верю, что вы сможете вскоре стать императором сами, или возвести на трон своего сына.
Стиихон молчал, но Захарий чувствовал, что семена падают в благодатную почву.
— Я готов отказаться от своего участия в этом деле, чтобы все лавры достались вам. Взамен я хочу вернуться в Британию ее протектором. Вы же, сумеете навести порядок в империи, я не сомневаюсь. Так что никакого альтруизма с моей стороны, как видите, нет.
— Может быть все же оставить жизнь Радагасу? — в раздумьях спросил Стиихон, и тогда Захарий понял, что и на этот раз он победил просто и легко.
— Нельзя. Так вы покажете силу и мудрость одновременно. Что особо якшаться с этими варварами, если они понимают только силу? Я повторю, что Радагас без раздумий даст кучу обещаний, и так же легко потом от всего откажется. Пусть пострадает за своих людей, а они, без вождя и оружия, нескоро снова войдут в силу. Что такое стадо без пастуха? Потом вы уничтожите Алариха, и все. Зачем воевать на два фронта?
— Хорошо, — наконец согласился Стиихон. — Я вам верю. Такой шанс бывает раз в жизни, и грех его не использовать. Завтра утром мы принимаем остатки готов, они пройдут через строй солдат и лучников, бросая оружие за сто шагов до этого. После, два свежих легиона идут с ними до границы. Как только они скроются из вида, мы казним Радагаса и остальных. И заметьте, я не спрашиваю, что вы там наговорили готам. Вы давали им обещания, а не я, значит и грех на вас.
При слове «грех», Захарий усмехнулся.
— Все правильно, — сказал он. — Ваше решение верное, а будущая диспозиция идеальна.
— Тогда пойдемте спать, — сказал Стиихон, — завтра непростой день.
— Согласен.
Они вернулись к большому шатру полководца, и Стиихон, в знак уважения, выделил в нем Захарию довольно большую часть. До рассвета оставалось еще несколько часов, и Захарий, лежа на удобном матрасе, практически уснул, хотя он и не нуждался в этом, и уже забыл, что это такое.
Утро не принесло неожиданностей. С рассветом затрубил рог, армия была поднята на ноги, поставлена на заранее определенные позиции, и вскоре через ее строй прошли почти восемь тысяч готов. Захарий кивнул Сакру, который шел среди них, а затем устремил взгляд на Радагаса, и на еще пятнадцать готских военачальников, которые пришли сдаться вместе с ним. Все шло по плану, и когда через полтора часа вереница готов скрылась за холмом, сопровождаемая римлянами, он подошел к Стиихону и сказал:
— Осталось совсем немного. Смело делайте следующий шаг, и вы, Фавий Стиихон, вернетесь в Рим сильным, как никогда!
Тот кивнул, и подозвав к себе одного из офицеров, коротко сказал:
— Пленников отведите за большой солдатский шатер, и туда же пусть подойдет третья когорта второго италийского легиона.
