Но больше всего ему нравились двухчасовые лекции, которые им читал капитан. Конечно, молодому человеку, комсомольцу было очень не просто понять и принять многое из того, что говорил Бельдыев, но это было безумно интересно. Он рассказывал, что у человека есть особое невидимое поле, и оно имеет определенный цвет и толщину и что если его суметь перекрасить, то противника можно брать практически голыми руками. Но главное — это работа со своим внутренним пространством. Еще Сергею очень понравились практики на концентрацию воли и расслабление — капитан называл их медитациями.
Впрочем, многое из того, что приходилось изучать, давалось молодому разведчику очень не просто. Первый раз, когда его поставили к «доске» — так между собой ребята называли мишень для метания ножей — Сергей не на шутку струхнул. Капитан поставил его лицом к мишени, и когда над головой просвистел, а потом воткнулся в доску немецкий штык, Сергей даже присел от неожиданности. Но когда после серии бросков он повернулся, его охватил ужас. Кидал разные острые предметы Рустам, причем делал он это с завязанными глазами и со своей веселой ухмылкой. Сергей потом еще полчаса не мог в себя придти.
А занятия по рукопашному бою и вовсе были странными. Капитан практически не показывал никаких приемов, но много времени уделял умению «быть в настоящем моменте». Если бы не помощь Рустама и Степы, пришлось бы совсем туго.
Вообще, коллектив был удивительно дружный. Сергею иногда казалось, что он давно знает этих людей; просто они давно не виделись, а теперь снова встретились. И разбитной Рустам, и спокойный, себе на уме Степа были для него не обычными сослуживцами, а скорее старшими братьями. Три недели пролетели как один миг. И как это обычно бывает на войне, все закончилось в одночасье. Пробуждение было тревожным. Сергей быстро спустился с печки и одним движением впрыгнул в штаны.
— Пятиминутная готовность, — скомандовал вошедший Бельдыев и расстелил на столе карту. — Около полуночи вот сюда, в район пятой дивизии приезжает некто полковник Штайнман. Приедет туда этот крендель на час, не более. Нам он нужен живым и по возможности здоровым.
Степа слегка повернул карту на себя и грустно заметил:
— Это аккурат на стыках соединений.
— Да, фрицев там понапихано, — в тон ему продолжил Рустам. — А мы туда как идем, по воздуху, али посуху?
— Вы — два немецких разведчика, взяли языка, майора, — то есть меня.
— Никак повысили вас, — ухмыльнулся Рустам.
— Не умничай. Так вот, наши как раз одну немецкую группу накрыли. И они рассказали, что приезжает к ним нужный нам товарищ, с важной информацией. Наша задача — взять его и быстрым темпом привести.
— Ни че се, — протянул Степа. — Ну, туда еще, предположим, понятно, а обратно?
— А вот это самое интересное: местный дедок рассказал, что в усадьбе, которая у немцев штабом, есть ход. И кажись, немцы его не нашли еще. По нему и выйдем.
— А дедок не врет?
— Не, он от партизан пришел. Они там пошумят, как раз когда мы там будем, оттянут на себя часть немцев.
— А туда по этому ходу никак?
— Никак. По словам деда, тоннель заперт изнутри и заминирован. Выходим мы вот тут.
— Да… сто метров, и мы у берега.
Сергей заерзал на табурете. Бельдыев оторвался от карты и хлопнул его легонько по плечу:
— А ты прикрываешь наш отход и готовишь быструю переправу, — капитан повернул карту. — Для тебя душевное место есть. Ну что, теперь подробности и сбор.
Вот оно — первое задание. Эх, жаль, что не с группой! Сергей прислушался к себе, как учил капитан. Надо же, никакой эйфории. Только легкое возбуждение и собранность. «Такое впечатление, будто я этим всю жизнь занимаюсь», — мелькнуло в голове.
Когда капитан ушел, Степа посмотрел на Рустама и задумчиво спросил:
— «Шаман» какой-то взъерошенный, или мне показалось?
— Не знаю, по-моему, как всегда.
— А почему «шаман»? — осведомился Сергей.
— Ты только в глаза не назови его так, он этого не любит.
— У него и дед, и отец шаманами в Бурятии были, а он в армию пошел. Отца у него расстреляли, дед где-то в лесах, говорят, спрятался или в степи. А сам он тут… О нем много всякого рассказывают, говорят, он и у монголов учился, и у китайцев. Короче, везде, где мог. А вот зад лизать не научился, прямолинеен очень.
— Да, он в своем роде последний упрямый шаман…
— Ему поэтому и майора не дают, вон сколько лет все в капитанах. Да еще методики сомнительные у дяди Феди.
— Ага… думаешь, почему мы подальше от всех забираемся?
— Но ведь это же нужно для дела, для победы! — недоуменно вскинулся Сергей.
Степа с Рустамом переглянулись.
— Ты это, не шуми, Сережа…
— Ты, милок, об этих методиках лучше помалкивай, на всякий случай.
— Бельдыева один высокий чин прикрывает, — Степа ткнул пальцем в потолок, — поэтому его не трогают, ну и еще, конечно, за результат. А так…
— Да, — гордо заметил Рустам, — мы тут лучшие.
— Ну да, это я уже понял, — рассмеялся Сергей.
Дальнейшие события разворачивались молниеносно. Сборы, оружие, связь, транспорт, выезд. Сидя в машине, Сергей снова закрыл глаза и, сложив руки, как учил капитан, прислушался к своему состоянию. На мгновенье ему показалось, что появился какой-то маленький сбой.
— Товарищ капитан, а я там буду только на одной точке?
— Да, а что?
— Да нет… ничего…
— Говори! Тут мелочей нет. Если есть какие сомнения, лучше сейчас говори. Потом может быть поздно…
— Мне показалось, что для захода нужна одна точка, а для выхода другая.
Бельдыев обернулся и посмотрел на Сергея задумчивым взглядом.
— По карте мы как раз у выхода из тоннеля получаемся…
— Да, вроде так…
За два часа до выхода в землянке у полковника Рогова устроили срочное совещание.
— А дед ваш напутать ничего не мог?
— Мы с ним уж три месяца как. Он тут все тропы знает. К тому же это место прикрыто холмами.
— Вот тут еще деревья поваленные. Немцы их не разгребали, надеялись, видать, под переправу приспособить.
— Не пойму я, капитан, чего ты хочешь?
— Встречать будете нас на двух точках.
— А батареи, чтобы вас прикрывать, я куда направить должен?!
— У «Орла» будет рация, он сообщит.
— И как он узнает? Он же только на одной точке будет!
— У него «чуйка» хорошая.
— Ой, капитан, доиграешься ты с этими «чуйками»!
— Все, будь здрав, полковник.
— Ладно… С Богом, Федя!
Вокруг тихо моросил дождик. Сергей поднял лицо к небу: «Надо же, опять тишина. Или это во мне так тихо стало?»
— Смирно! Вольно…
Капитан медленно оглядел бойцов. По выражению лица стало понятно, что он доволен.
— Попрыгали… Хорошо, рысью.
Ночь была не просто темной, но еще и очень плотной. Дождь и слякоть усиливали ощущение скрытности. Зато линию фронта перешли ровно, как учили. Через два километра у реки капитан остановил группу. Степа с Рустамом скинули маскхалаты.
— Ну, натурально фрицы, — хмыкнул Сергей.
— «Орел» на точку, остальные — за мной. С этого момента говорить только по-немецки.
И повернувшись к Сергею, тихо добавил:
— Ты теперь наша опорная сила, слушай себя… Готовы? Рысью, вперед.
Сергей залег между холмами и, настроив рацию, затих. Дождь потихоньку прекратился, и на небе показались звезды. Лежа в низине, Сергей стал медленно сливаться с пространством, как учил Бельдыев. Каково это быть частью земли, реки, дерева? Деревом и землей оказалось стать гораздо проще; река в своем течении была очень изменчива и никак не пускала к себе. Постепенно сопротивление ушло, и у Сергея появилось чувство полного единения с миром. Где-то в правой руке кольнуло, не больно, просто как веткой кто-то ткнул. «Ползут и не одни, — мелькнуло в мыслях. — Точку нужно менять, а сообщать нельзя». Сергей медленно свернул вещи и, как уж, пополз в сторону поваленных деревьев. Буквально скатившись по глине с пригорка, Сергей вылез из грязи и через минуту скрылся за ветками бурелома. В ста метрах что-то тихо хрустнуло — и тут же все стихло. В кромешной темноте показались едва различимые три фигуры. Они быстро тащили за собой на плащ-палатке какое-то тело. Сергей издал условный свист. Двигавшаяся группа быстро развернулась и двинулась к деревьям.
— Молодец, что переполз, — тихо произнес капитан.
Степа с Рустамом быстро перетащили тело через деревья и выдохнули:
— Тяжелый, гад.
— Он живой?
— Живой, этот гений нам просто на руки упал: до ветру на улицу вышел.
— Ага, а тут Рустам на него, прям лоб в лоб. Ну и огрел немца.
— Ты, едрена мать, силу рассчитывай: опытный боец, а бьешь как баран. Вернемся, неделю рукопашкой заниматься будете. Боксеры хреновы, — прошипел капитан. — Вон посмотри, сейчас весь кровью истечет. А ему через час на допрос.
