— Ну попробуйте, — сказал он. — Никто вас не проведет, идите сами. Но если через полчаса они не выйдут, — он посмотрел на священников, — я штурмом возьму здание.
Офицер обернулся на стоявшего рядом вельможу, но тот равнодушно смотрел в сторону.
— Хорошо, — сказал Захарий, — я согласен. Только не начинайте раньше.
Он повернулся и пошел через раздавшиеся перед ним шеренги солдат. Приблизившись к церкви, Захарий заметил в ее дверях двух людей с арбалетами в руках. Он немного замедлил шаг, раздумывая как поступить, но решил не тратить время на уговоры, а потому, не говоря ни слова, стал быстро приближаться к дверям.
— Стой! — раздался оттуда отчаянный крик. — Ты кто такой?
Вместо ответа Захарий вынул Азадор, и направил его острие в сторону говорившего. Тот повернул арбалет в сторону своего товарища, и выстрелом в упор убил его, а сам, бросив оружие, достал меч, и с воем пробежал, мимо уже входившего в церковь Захария, в сторону окружавших храм солдат, где его сразу встретили несколькими ударами копий. Захарий на входе обернулся, и махнув римлянам рукой, призывая их подождать, скрылся в дверях. Закрыв за собой дверь, он воззвал к Нар-Хотепу, Властелину Ночи, и весь храм погрузился во тьму. Однако, особая аура этого места не давала заклятию полностью проявить свои свойства, и защитники Стиихона не впали в оцепенение, как ожидал Захарий, а попытались напасть на него, хотя и не видели ничего в темноте. Но Захарию мрак не был помехой, и он, видя ослабленное действие магии, в одну минуту сам расправился с тремя сторонниками опального полководца, который стоял, прислонившись к стене, и даже не пытаясь сопротивляться. Когда все было кончено, и тьма немного рассеялась, не выдержав давления света, буквально рвавшегося внутрь из больших окон, Стиихон увидел Захария, идущего прямо на него, и лежащих на полу своих солдат. Он понял, что для него все кончено, но облик подходившего человека показался ему очень знакомым. Он попытался вспомнить, где мог его видеть, но Захарий сам рассеял его сомнения:
— Фавий Стиихон, — громко сказал он, — я пришел за тобой. Ты вспоминаешь, где мог видеть меня, так вот, я, Захарий, я привел к тебе Радагаса, и ты знал меня под именем Базиль Корнелий. Я верховный посланник Неназываемого. Суд человеческий, ждущие тебя люди снаружи, даже и не предполагают, что высший суд уже состоялся. Ты должен идти со мной, Стиихон.
— Я помню вас, — сказал Стиихон. — Вы тогда так неожиданно исчезли…Я понимаю, что все кончено, я проиграл…
— Ты не проиграл, — прервал его Захарий, — ты сделал то, что тебе было предначертано. Люди вообще не играют, играют ими.
— Я убью себя сам, — сказал старый полководец, потянувшись к своему мечу.
— Самоубийство не одобряется ни нами, ни верхними силами, этим ты причинишь себе еще больший вред. И не думай, что если ты сделаешь это в храме, то таким образом защитишься. Храм пуст, и посланники Создателя тобой не интересуются. Пойдем, солдат, — Захарий протянул руку.
Стиихон не взял ее, пройдя мимо, но все же направился к выходу.
— Не убивай меня сзади, — только попросил он.
— Не волнуйся, — ответил Захарий, уже достав Эренор, — мучить не буду.
Они вышли из дверей, и жаркое летнее солнце осветило их. По рядам солдат, стоявших полукругом перед входом, прошло движение, и несколько человек, во главе с офицером, отделились от общей массы и направились в их сторону. Стиихон повернулся к Захарию:
— А почему я должен верить тебе, если ты уже обманул меня? Может быть эти люди вовсе не хотят…
— Потому что! — Захарий, не давая ему договорить, и видя приближение солдат, ударил его мечом прямо в сердце. Эренор прошел насквозь, сам найдя свою цель.
— Шилох Азн! — воскликнул Захарий, и видя, что шедшие к ним от неожиданности остановились, не теряя времени, схватил только начинавшую появляться из тела душу Стиихона, буквально вырвав ее из полуоткрытого рта, и резко отпрыгнув в сторону, исчез в открывшейся арке.
Захарий не стал сразу переходить на девятый уровень, желая для этого как следует подготовиться. Поэтому сначала они оказались в том самом безвременье, куда когда-то привел его самого Эльстрат. Пока Стиихон изумленно озирался по сторонам, Захарий стоял, закрыв глаза, стараясь сконцентрироваться. Использование магии и заклинаний не давалось даром, и потребовало от него немалых энергетических затрат. Предстояло совершить еще один, последний рывок, и потом, наконец, дать себе возможность полноценно отдохнуть после безупречно выполненной работы. Захарий был очень доволен и горд собой, и сейчас он стоял посреди бесконечного пустого пространства, чувствуя себя настоящим Черным девилом. Сильным, жестоким, но справедливым. Таким же увидел его, вдруг сделавшийся маленьким и кротким, Стиихон. Захарий подал ему руку, и тот безропотно вложил в нее свою ладонь.
— Пойдем, Фавий Стиихон, — громко сказал Захарий, — мир безвременья губителен для аоры человека. Она быстро иссыхает и уменьшается здесь.
— Как это? — спросил тот.
Захарий глянул на него сверху вниз:
— Был ты Стиихон, а можешь стать недоразвитым и забитым существом, когда снова появишься на земле. Но зато сейчас ты последний миг еще можешь чувствовать себя тем, кем ты являлся. Наслаждайся!
Захарий уже открыл арку, и тихонько потянул своего подопечного за собой. Тот вдруг попытался перекреститься в последний момент, но получил сильный удар по руке, и они шагнули в яркий оранжевый свет.
Захарий привел Стиихона в лабиринты девятого уровня, но кольцо Рамаля быстро нашло Морта, который оказался на месте, в одном из дворцов, и через мгновение они уже стояли перед ними.
— Славься, Владыка! — приветствовал его Захарий.
— С возвращением, друг мой, с возвращением! — Морт улыбаясь смотрел на него, совершенно не удивившись его неожиданному появлению, потом перевел взгляд на Стиихона.
— Так, этого в шестую ячейку четвертого яруса, — громко сказал он куда-то в сторону.
И тут же сзади подлетели два черных длинных змея, и обвились своими холодными скользкими телами, вокруг беспомощной и обреченной аоры.
— Фавий Стиихон, — обратился к нему Морт, — за причиненные страдания, предательства, вероломства, ты удостаиваешься ста пяти годам панеона. Пребывание назначаю тебе в каменной ячейке, без сна и воды. Забирайте его!
Змеи развернулись, и утащили аору Стиихона, быстро и тихо скрывшись за углом.
Морт проследил за ними, и перевел взгляд на Захария:
— Ну, что, могу выразить только свое восхищение, друг мой. Исполнено все идеально, ни одной ошибки ты не совершил. Устал?
— Действительно, чувствую тяжесть, — признался Захарий, — но не настолько, чтобы думать только об отдыхе.
— Ну и отлично! Тогда пойдем, у меня есть к тебе еще одно дело.
Морт взял Захария под руку, и пошел рядом с ним.
— Сейчас давай чуть побыстрее, — сказал он, и они буквально молнией понеслись по бесчисленным каменным коридорам.
В этот раз Захарий оказался в другой части уровня, еще неизведанной им. Обиталище Морта представляло собой хитросплетение все тех же коридоров, только вместо каменных мешков-могил, в тверди были вырублены достаточно большие комнаты, и несколько больших залов. В них постоянно встречались девилы, суккубы, ведьмы, темные духи-тени, и множество других сущностей. Они прибывали сюда, кто за новым заданием, кто за пополнением особой энергии, которую не могли сами получить в иных местах, как это делали высшие девилы. Морт провел Захария в свои личные покои, где ничто не могло их потревожить.
Они сели, друг напротив друга, за круглый стол из черного мрамора, на котором стояло две чаши, сделанные из человеческих черепов.
— Угощайся, — кивнул Морт Захарию на один из них, и череп сразу наполнился темной густой жидкостью.
Захарий взял необычный сосуд двумя руками, и жадно приник к нему, делая большие глотки. Живительная влага мягко разливалась внутри, наполняя его свежими силами. Захарий опустошил его целиком, поставил его на стол и вопросительно посмотрел на Морта.
— Еще?
Захарий кивнул. Морт в ответ указал рукой на соседний сосуд, который тоже наполнился почти до краев. Сделав последний глоток, Захарий некоторое время сидел молча, предаваясь сладостной неге, вдруг охватившей его сознание. Он уже чувствовал себя так, будто и не было утомительных переходов и переговоров.
— Хорошая кровь, — наконец сказал Морт. — В Западной Африке нам было большое жертвоприношение, так они перерезали всех своих детей, от трех до восьми лет. Хорошо поработали там наши слуги, и у нас теперь есть большие запасы. Возьми домой один из черепов, и при словах «Блан Торог», он будет всегда готов к твоим услугам, никогда не пустея.
