Подошла Вика:
– Что ты ищешь? Могу помочь тебе?
Он осторожно подвинул её, чтобы не заслоняла свет.
– Да, малыш, ищи следы крови, но осторожнее, не топчись тут особо.
Вместе они стали обследовать песок. Тут было множество следов ног.
Вика что-то спросила, но он слишком задумался, покачал ей в ответ головой, мол, погоди, позже, и она замолчала, продолжила поиск.
Они продолжали осматривать пляж, а Стас напряженно думал.
Соню ранили у воды, Кристину - в лагере. Значит, это сделал кто-то третий?
Методом исключения оставались Толик, Вика, Вася, Люба и он сам.
И вдруг он увидел ситуацию со стороны. Как бредёт лунатиком по пляжу, стоит над телом. В руках у него не было оружия, когда он очнулся, но мало ли, успел бросить его в воду. Чем могли ранить Соню? Судя по характеру порезов, это была “розочка”, отбитое горлышко бутылки. Стас вспомнил звук из своего сна - словно что-то разбилось. Мог он в лунатическом состоянии напасть на истеричную Соню, которая порядком уже достала? В этом странном месте сложно быть уверенным в собственной адекватности.
Когда он увидел в воде тело, первым подозрение пало на Кристину – несмотря на Сонины истерики, больше некому было всерьез желать ей смерти. Но Крис ранена сама.
Конечно, был ещё Вася и его ревность… Мог он попытаться убить жену, выбрав подходящий момент, когда подозрение точно оказалось бы не на нём? Хм. Насколько Стас мог судить, Вася любил свою истеричку. То, как он бросился её спасать, как выглядел, когда прибежал за ключами… Ну невозможно представить, что человек способен разыграть такой спектакль после хладнокровно рассчитанной попытки.
Ну и потом. Если бы Вася захотел, он убил бы Соню. Этот вопрос - почему убийца не довёл дело до конца, тоже требовал внимания. Может, это и не кто-то напал? А сам Стас? И не довёл до конца, потому что всё-таки спал и проснулся?
Стас потряс головой. Что за черт?! Наваждение какое-то. После муторного кошмара думалось плохо, голова сильно болела. Может ему внушили что-то? Бывает же такое. Воздействие наркотиков, чего-то ещё?
Он махнул Вике рукой, пойдём, мол, и вернулся к машине. Выключил фары.
Вика подошла к нему, неловко обняла сбоку, он приобнял её за плечи, прикоснулся губами к волосам. Бедная девочка. Создана для любви и тепла, а не по песку ползать в поисках улик.
– Что ты говорила там на берегу, Вик? – он вспомнил, как отмахнулся от неё.
Она серьёзно посмотрела Стасу в лицо:
– Мне снилось кое-что. Это, может, неважно, но…
– Это важно, малыш. Что тебе снилось?
– У нашей палатки стоял мальчик, он звал тебя. И во сне я тебя разбудила, ты пошёл говорить с ним. Это был Иван.
Стас кивнул. Он не понимал, как такое могло произойти, но вспомнил, что его сон как раз начался с того, что Вика его будит.
– Что это значит, ты понимаешь?
– Нет. Пока не понимаю. Давай будем считать, что это просто сон.
Несмотря на то, что он сам уже поверил, сны здесь были не просто снами, объяснять это сейчас Вике не был готов.
Вика покачала головой, но спорить не стала.
– Нам надо держаться всем вместе, – сказал Стас, и женщина кивнула.
Они пошли к костру. Оттуда уже шла Люба с аптечкой в руках. Она кивнула в сторону Васиной машины:
– Пойдёмте глянем. Крис я там укрыла спальником.
Они все втроем подошли к “хонде”. Вася как раз вылез с заднего сидения. Соня лежала поперёк машины, поджав ноги. Сквозь майку уже проступило красное пятно.
– Ну ты замотал, – возмутилась Люба. – Давай нормально её перевяжем.
В этот момент Соня слабо застонала и открыла глаза. Она была очень слаба. Пошевелила губами:
– Пить… дайте, – и после паузы добавила, – Пожалуйста.
Вася бросился к костру.
Стас подошел ближе, спросил:
– Соня, кто это сделал?
Та лежала с закрытыми глазами и на вопрос не отреагировала.
Люба втиснулась в машину. Ей было там неудобно, мало места, она вылезла обратно.
– Слушайте, давайте вытащим её, мне не подобраться так.
Стас всунулся в салон, попробовал приподнять Соню, но та застонала громче, отпихнула его руки.
Вернулся Вася со стаканом:
– Ты чего удумал? Не трогай её.
– Надо нормально перевязать, – пробормотала Люба, оглядев Васю. Вика тоже посмотрела на него и куда-то ушла.
– Я сам перевяжу, дайте бинт и антисептик.
Стас отошёл. Спорить с Васей смысла он не видел. Тормошить бедную Соню действительно было ни к чему, она и так изрядно мучалась.
Вася залез в машину и начал перевязывать жену.
– Ну что вы тут стоите? – недовольно пробурчал он. – Я справлюсь. Что там с Кристиной, посмотрите лучше, вы её там бросили у костра.
– Крис в порядке, – ответила Люба со вздохом. – Кажется, она тоже вчера перебрала и просто спит. Пульс ровный, крови совсем мало. У неё ссадина на голове, только выглядит пугающе.
В этот момент вернулась Вика. В руке она держала Васин свитер и какую-то майку.
– Оденься, холодно, – она просунула одежду в машину. Вася взглянул благодарно, кивнул:– Брось на переднее сиденье. Сейчас, перевяжу её… – он посмотрел на остальных, –
Только не стойте над душой.
Соня слабо постанывала, но терпеливо перенесла промывание раны и перевязку. От прежней истерики не осталось и следа. Ну или сил было слишком мало.
– Воды надо накипятить, – сказала Люба, и Стас поразился, как она не теряет головы в этом кошмаре.
Ребята вернулись к костру, оставив Васю ухаживать за женой. Помощи он явно не ждал, и их присутствием тяготился.
Из палатки вылез Толик. Выглядел он пугающе – иссиня белый, с тёмными кругами под глазами, в мятой рубашке и дрожащими руками. Он держался за голову.
Молча проковылял за палатки к кустам, и оттуда послышался характерный звук - его вырвало.
Толик вернулся на неверных ногах, запинаясь. Сел на бревно, уронив голову на руки.
Его трясло. Вика встала и налила ему воды. Толик благодарно взглянул на неё, начал мелкими глотками потягивать воду.
– Невероятно, – пробормотал он, утирая губы и оглядывая всех, – меня, кажется, отравили.
– Да-да, – саркастически заметила Люба, наливая в чайник воду, – сначала я выжрал литр вискаря, а потом отравился печеньками.
– Я не пил литр! – вскинулся Толик, тут же застонал и опустил голову, обхватил её руками. Стаканчик упал ему под ноги.
Стас подкинул полено в огонь. Из покупных это было последнее, дальше оставалось топить только ветками. Паршиво.
– Что с Кристиной? – Толик ошалело уставился на неподвижное тело под спальником.
– Хороший вопрос, – проговорил Стас, – как я понимаю, последним её видел ты.
Толик мучительно свёл брови, запустил пальцы в волосы.
– Я не помню ничего. Мы сидели втроём. Пили. В голову как-то резко ударило. Потом ты спать ушёл, – он замолчал, силясь вспомнить, – Потом мы говорили с Крис.
Какое-то мрачное воспоминание промелькнуло на его лице, он замолчал. Стас смотрел на Толика, его подозрения вернулись. Он подумал, что всё же плохо разбирается в людях.
– И что было потом?
– Я не помню, – беспомощно развёл руками Толик. – Я услышал крик Вики и пытался встать. Было… невыносимо. Как будто демидрола наглотался накануне.
***
Не надо было оставлять её одну. Что мне, дураку, стоило переночевать здесь? Ничего бы не случилось. Ну поорала бы немного. Подумаешь. А теперь. Она умрёт, и я что? Дурак.
– Вася, – прошептала Соня, пошевелив рукой.
Тот наклонился к её лицу. Во время перевязки она снова потеряла сознание, и долгие минуты он терзался мыслью, что убил её этими манипуляциями. Вася сидел в машине, положив голову жены себе на колени, поглаживая её волосы и держа за хрупкую ладошку.
Мокрую кофту он стащил, и укрыл женщину свитером. На себя напялил майку. Ему не было холодно, а вот Сонина рука была ледяной. По-хорошему, надо было нести её к костру, отогревать, пытаться поить горячим. Но он не мог идти туда, к ним. Кто-то из этих людей напал на неё. Только здесь, в машине, он чувствовал, что жена в безопасности.
