Томми сказал:
— А мне нужны слова, Джоди. Я вот таков.
— Знаю.
— Я не вампир. Я писатель. И сюда приехал быть писателем. Я хочу употребить во фразе слово «студенистый». И не один раз, а много, снова и снова. На крыше, под луной, в лифте, на стиральной машинке, и когда у меня совсем нет сил — я хочу лежать в собственном студенистом поту и употреблять во фразах слово «студенистый», пока не околею.
Джоди сказала:
— Знаешь, мне кажется, «студенистый» значит не совсем то, что ты думаешь.
— Да без разницы. Мне нужно это делать. Что-то писать. Я должен написать свою историю маленькой девочки в холокост.
— Мне казалось, ты хотел написать историю маленькой девочки на расистском Юге.
— Что угодно. Это важно.
— Ты же знаешь, что я уже это знаю, правда?
— Знаю, но теперь я это говорю. Мне нужны слова. Я люблю тебя, но мне нужны слова.
— Я знаю, — сказала она. — Пойдем, Фу тебя превратит опять в вербозного парня.
— А ты уедешь?
— Придется.
— Знаю, — вздохнул он. — Понимаешь, мне кажется, это слияние меня поглотило.
— Почему?
— Потому что ты тут лежишь совсем голая, а я не хочу тебя раскочегаривать.
— Правда?
— Погоди, дай подумать. Нет, ложная тревога, я в норме.
— Иди сюда, пис-сатель. Мебели поломаем.
«Ворон»
— Благ-будь Джа, что спослал нам такую огневласку и снежную печеньку, — приветствовал их Кона. — Добро пожалить, моя сладенькыя мертвенькыя сестренка. Добро пожалить на борт.
— Госпожа, — поправила его Джоди. — Сладенькая мертвенькая госпожа.
— Так-точ, гжа. Сёрано добро пожалить.
Судно было чудом техники и роскоши. Кона одолжил Псу Фу браслет безопасности, и тот зашел на борт и обезвредил охранную систему, чтобы судно не убивало всех, кто ступит ему на палубу. А потом они с Коной провели Джоди по всем закоулкам и показали тысячу разных способов, какими оно могло это сделать. Вся яхта была элегантной и избыточной смертельной ловушкой.
— Потом лучше опять включи все системы, — предупредил Фу. — У них такая система безопасности недаром.
Джоди с ним попрощалась и проводила с борта. У нее в одной руке остался ультрафиолетовый лазер, а в другой — герметичные пробирки для крови. Она спустилась вслед за эрзац-растаманом в глубочайший трюм судна, куда не ступала нога Пса Фу. Они подошли к широкой белой клинкетной двери с крохотным иллюминатором и тяжелым колесом из нержавейки, которое ее запирало.
Кона зажег свет.
— Он лишь чутка ультрафиолетьт, гжа. Чтоб этот пес-выблядок уплотняясь и не сбегал.
Джоди заглянула в иллюминатор. С другой стороны в него с рыком ударилась зверская морда — и отскочила, оставив на толстом стекле кровавый мазок.
— Ну, здравствуй, тыковка. Как ты тут?
Старый вампир зарычал. Илия когда-то обратил ее — их всех обратил, если верить легенде. Только теперь он больше походил на дикого зверя — весь голый, клыки оскалены. Он ревел на крохотный иллюминатор с той стороны.
— Он меня слышит? — спросила Джоди.
— Щщё как слышьт. Надо ему сказать, чтоб к задней стенке отышел, гжа. Мы со мной его там запирайм второй дверью. Как в шлюзе. Так старого паразита и кормим.
— Отойди к задней стенке, Илия. Мне нужно, чтоб ты кое-что для меня сделал.
Вампир на нее только рыкнул.
— Тада лана, — сказала она и надела солнечные очки, после чего незамедлительно пальнула прямо через стекло из лазера Фу — и одно ухо Илии обуглилось и отпало.
Илия заревел.
— Ой, я знаю — больно, должно быть. Ты слышишь, что-то ноет, Илия? Это у меня лазер перезаряжается. Где-то с минуту. Когда закончит, я тебе крантик отстрелю, если ты не затащишь свою антикварную задницу в шлюз. — И Джоди улыбнулась.
— Дрить, братушка, она сучка бессердечныя, точно те грю. Ее надо лучше слушыцца, да?
По-прежнему рыча, старый вампир попятился сквозь заднюю дверь, и Кона привел в действие запоры, запечатывая ее. А потом открыл тяжелую внешнюю клинкетную дверь.
Джоди поставила на пол пробирки и сказала:
— Значит, так, Илия. Мне нужно, чтобы ты наполнил их все своей сладкой кровушкой вампира в первом поколении.
Они опять запечатали внешнюю дверь, а Илия рычал и противился, пока ему не отстрелили второе ухо. После чего уступил. Через двадцать минут Джоди держала в руках четыре пробирки с кровью Илии, а старый вампир лакал две кварты тунцовой крови из стальной миски.
— Намано он буйт, — сказал Кона. — Ухи через пять-мин заживут, а потом надолго в туманность вылетит.
— А через сколько можно будет все художественные припасы погрузить? — спросила Джоди.
— Все уже на борту, гжа.
— Тогда — отдать концы, кэп.
— Слушаюсь, гжа.
Джоди повернулась к Окате — тот стоял, ни слова не говоря, и, вытаращившись, недоверчиво смотрел на происходящее.
— Это вам. — Джоди протянула ему четыре пробирки. — Я помогу. Надеюсь, вам нравится ночное освещение. Вам придется сделать множество оттисков. Но времени у вас будет предостаточно.
— Ладно, — сказал художник с мечом и улыбнулся.
25
Где представлены хроники Эбби Нормал — несостоявшейся носферату, дневного насельника с разбитым сердцем и свергнутого аварийного резерва Владычицы Тьмы в Большом Районе Залива
Умодробительных сил ночи у меня больше нет, мангавласой мартышки любви с улетнейшей тачкой тоже, даже хвостика у меня больше нет — а хуже всего, что нет и Графини. Мы проводили ее в море перед самым рассветом — имбецил-растафара навигировал «Ворона» мимо Алкатраса, пока мы стояли на причале и махали им вслед.
Тут подъехали на своем говенно-буром лягай-мобиле Ривера с Кавуто, выскочили такие из машины и типа: «Мы тотально насмотрелись сериалов про полицию и теперь знаем, как надо выглядеть упорными».
А Кавуто еще такой: «Не вздумайте шевелиться, мисс». И опять на меня водяной пистолет наставляет. Только теперь желтенький.
А Ривера такой подползает с другого края причала, как будто мы его не видим, хотя пирс пятнадцать шагов в ширину типа и укрыться там не за чем, а рассвет уже вот-вот.
Тут Томми такой: «Эй, ребята, наверно, я должен кое-что объяснить».
Но не успел он ничего больше сказать, я такая подскакиваю и типа вся: «Ррыык», — на них, и тотально руки-крюки, как у когтистого чудища, и жуткая рожа.
А они такие раз — и солнечные куртки свои зажгли, и как давай палить по нам с Томми из водяных пистиков, пока мы все насквозь не вымокли, и ржем как подорванные, пока чуть друг на друга не попадали. А Марвин такой из окна машины выскакивает и к нам несется, и на морде у него эдакое собачачье «чёоо?», птушто в трупнопсовых делах обычно ничего смешного нету.
А Ривера смотрит такой на Кавуто, потом куртку свою выключил, и Кавуто свою погасил, а водяной пистолет держит так, словно он вдруг превратился у него в руке в большущую желтую какашку. И весь такой: «Ну еб же ж твою мать».
А я вся ему такая: «Ох, попный медведик, я от тебя вся аж промокла», — и нас от этого еще по хи-хи пробило, а Марвин такой подбегает и давай меня в лицо лизать, от чего я еще сильней ржу, пока Ривера наручники не достал, и тут уж мы ржать прекратили.
Кароч, объяснили мы им про старых вампиров — что они теперь по правде дохлые, и как от кисок-вампиров избавились, и от Чета, и как всех остальных, типа нас, обратно поменяли, и все аще хорошо стало, а им париться нахуй больше не надо.
И Ривера такой: «А что с черным кораблем?»
А мы ему такие: «Он раньше был одного дофигаллионера-эксцентрика, но его захватили вампы, а раз теперь они померли, он поплыл домой».
А Ривера нам: «Но Император же говорил…»
А ему типа: «Сцуко, я тя умоляю. Император Сан-Франциско, защитник Алкатраса, Сосалито и острова Сокровищ, в смысле?» И сама фыркаю по-тяжелой.
Ривера мне такой: «Ладно, верно замечено».
И тут такие Животные на двух тачках подваливают, вываливают из них все втаренные водяными пистолетами и садовыми поливалками, Император с его собаками выпрыгивают — и все к нам давай, типа готовые драть всем жопы. Но их Ривера остановил и все разъяснил, и они увалили укуриваться, а Император по набке пошел — и смотрит, как «Ворон» такой вдаль отплывает к Золотым Воротам.
Тут и солнце тащемта взошло, и Ривера с Кавуто дорубили, что мы теперь тотально не вампушки, поэтому они Марвина забрали, влезли в свой говномобиль и сдристнули.
И вот мы с Томми стоим такие на краю пирса, а «Ворон» уже еле видно у Золотых Ворот — там паруса подняли, и они на солнце все серебряные.
И я такая: «Наверно, те деньги достать надо, что Графиня на крыше спрятала. Там типа триста тыщ долларов». А Графиня сказала нам, где искать, когда еще не уехала. Не нужны ей, говорит.
А он мне такой: «Ну да. Сейчас, наверно, туда трудней будет забраться, раз у нас нет суперсил».
