«Сильно сомневаюсь, что даже такой взрыв, произведенный вплотную в замкнутом пространстве, может убить данное нечто в виде каменного изваяния, но возможно, была нанесена серьезная рана, и появился шанс добить нечисть. Сейчас я в полной боевой готовности, за два с небольшим дня я полностью восстановился и смогу нанести один сверхмощный удар издалека. Главное необходимо подтвердить состояние и местонахождение идола. К слову, а ведь пещера, в которую перенесли моего гомункула, находится совсем рядом с изначальным местом расположения пещеры Чудес, они буквально соседствуют друг с другом. Стоп! Пещера чудес расположена на месте бывшего полигона с инцидента в котором все и началось, но она гораздо меньше его по площади и если все расщипать правильно, то она будет находиться в правой его части, а тот самый холм, в котором укрывалась статуя идола, будет торчать прямо в центре бывшего полигона, примерно на том самом месте, где и была печать перемещения и гора трупов благородных».
Начал анализировать ситуацию с немного другой стороны, Зигфрид, тем временем не ослабляя бдительности, и по-прежнему следя за предполагаемым местом нахождения изваяния.
«Если все так, а это так, то данная проклятая статуя должна быть напрямую связана с изменением нашего мира, и всеми последующими искажениями. Теперь ее невероятная сила становится оправданно логичной, ведь она прямо или косвенно связана с тем непомерным, что изменило всю планету. Более того, теперь те разноцветные кристаллы в руках изваяния можно смело охарактеризовать камнями стихий, которые каким-то образом порождают духов стихий. Да чтоб их всех все начинает сходиться, если монарх и его семья заключает контракт с самой статуей, и затем они теряют часть воспоминания и самих себя, то их вассалы заключают договор с одним из камней, обретая ту или иную силу стихий, и также теряют часть памяти и подвергаются изменению характера. Да и вообще, теперь понятно откуда в этом мире вдруг появились духи стихий и им подобное, это все напрямую порождалось этой проклятой статуей. И еще не факт что она одна, хотя она, скорее всего, как минимум является главенствующей, раз расположена на месте пространственного разрыва».
Размышляя о том, как теперь вычислить остальные, возможно разбросанные по всему миру статуи, Зигфрид наконец заметил движение у обрушенного холма.
«Что это за… — вырвалось у него, когда гигантские глыбы из камня и спрессованной земли начали подниматься вверх вместе с травой и деревьями на них, — да сколько же у него силы, и как он это в принципе делает? Сиддха наподобие телекинеза? Видимо да, потому как нитей маны я не вижу. Плохо, если он владеет сиддхами, то бой с ним становится еще более непредсказуемым, — внимательно наблюдая за тем, как тысячи тонн породы взмывают к небу, продолжал размышления он, — а что если его способность поглощать ману противника это тоже сиддха? Что если каждый из его ликов обладает отдельной сверхспособностью? Как тогда его победить-то?»
Честно сказать способности противника начали ставить Зигфрида в тупик, слишком уж ультимативными они казались. Первоначальный план, основанный на добивании раненого врага, пришлось срочно менять, ибо сражаться с чем-то подобным в лоб, было слишком опасно.
В это же время ранее обрушенная часть холма, успела уже полностью воспарить к небу, а в уничтоженной взрывом пещере, начало твориться что-то непонятное. Некая грязно-серая пелена бурлила там и переливалась из стороны в сторону, формируя из себя антропоморфную фигуру безликого чудища.
Монстр, созданный из земли и грязи, потихоньку начал выбираться наружу и, оглядев окрестности, поднял свои безобразные руки к верху.
— Хуууу, — начал издавать он непонятные звуки, а глыба в небе стали менять свою форму, вновь становясь цельным куском ранее обрушенного холма.
«Этот монстр повелевает массами земли в тысячи тонн, более того, одновременно с этим он преобразует ее и полностью подгоняет под изначальный ландшафт, дабы восстановить предыдущий вид холма, — подмечал каждую мелочь Зигфрид, — а ведь сейчас все его внимание занято этой невероятной работой, да и большая часть энергии уходит туда же. Идеальный шанс для нападения, в любой другой ситуации, данное создание было бы очень грозным противником, но сейчас его можно убить одним мощным ударом».
Решив так, пребывающий в образе черного дыма, Зигфрид, начал создавать сам в себе плазменный сгусток сияющей энергии, в который с каждой секундой вливалось все больше магической мощи.
И вот, когда чудовище закончило формирование разрушенной части холма, и стало потихоньку опускать ее вниз, откуда-то издалека, из темных ночных облаков, вылетел ярко-алый сгусток силы, за пару секунд преодолевший расстояние почти в десять километров.
Монстр, не успевший вовремя среагировать на атаку врага, не смог ничего предпринять и плазменный шар энергии, пронзив его грудную клетку, вошел внутрь организма и произвел взрыв.
БАБАХ!!! И с ужасающей вспышкой, чудовище исчезло в ярком огненном шаре, а парящая в небе глыба начала падать вниз и с невообразимым грохотом накрыла уже разрушенную пещеру и поглощенного пламенем монстра.
В этот раз холм был разрушен полностью, можно сказать почти до самого основания.
«Отлично! Лучшей атаки и придумать нельзя, когда враг наносит сам себе больше урона, чем ты ему, — возликовал Зигфрид, который относительно малыми силами, смог дважды нанести просто огромный ущерб».
Наряду с этим, разрушенный холм и земля около него задрожали, а снизу начал доноситься тяжелый низкочастотный гул.
«Как я и думал, даже после всего этого идол все еще цел, хотя его земляной слуга, скорее всего помер. Ну, тогда посмотрим, на что он еще способен, — сказал про себя Зигфрид, настороженно готовясь действовать исходя из меняющейся ситуации».
— ГУУУУУУУ, — начал нарастать доносящийся из земли гул, и в какой-то момент, столп белого света выстрелил из земли, охватив собой весь холм и близлежащую к нему территорию.
Всего через секунду, свет иссяк так же резко, как и появился, при этом все чего он касался, испарилось, а вместо холма и земли возле него, теперь зияла огромная дыра, в которой невидно было дна.
«Расщепляющий луч? И таких размеров? — переполошился Зигфрид, только что увидевший в действии самое разрушительное оружие во вселенной, способное убить его даже в состоянии черного тумана».
Между тем из бездонного, геометрически ровного, отверстия, начала «выплывать» статуя многоликого четырехрукого идола, по-прежнему державшего в своих ладонях камни стихий. Вот только теперь, из спины полностью ожившего изваяния торчало нечто, похожее на исполинских размеров кабель, облаченный в хитиновую оболочку.
Данная жила, в диаметре своем составляющая почти метр, крепилась между лопатками статуи и связывала ее с непроглядно темной, неизмеримо глубокой, дырой внизу и, по всей видимости, передавало нечто оттуда прямо в идола.
«Что это еще за провод? — задавался вопросом единственный наблюдатель сего безумства, уже подготовившийся в случае чего моментально телепортироваться».
— Нашел! — вдруг заорал один из ликов статуи, и голова изваяния, провернувшись на сто восемьдесят градусов, уставилась на Зигфрида одним из шести своих обличий, которое широко раскрыв глаза и открыв рот нараспашку, неожиданно выстрелило из них белым, расширяющимся по пути движения, лучом.
— Врешь не возьмешь! — разделился на четыре части, находящийся в облике скопища мглы, Зигфрид, дав расщепляющему лучу пройти по центру и уйти за облака, — моя очередь, — выстрелил лазерным сгустком в идола, сразу из четырех своих частей, он, начав перемещаться в другое место.
— АААГГГ! — издал непонятный звук, находящийся сзади, шестой лик статуи и четыре лазерных луча, летящих прямо в изваяние, откланялись, кто куда, и ни один не долетел до цели.
Зигфрид в это время уже успешно телепортировался, убежав с поля боя без значительных потерь и оставив своего оппонента одного разбираться со всем здесь навороченным.
