[3] Козодой. Не слышали как поет эта ночная птичка? Останьтесь одни дома, выключите свет и включите запись. И подготовьте чистую смену нижнего белья.
Глава 2
Курган оказался небольшим холмиком, сантиметров сорок в высоту и примерно полтора метра в ширину.
— Может, даже скифское золото найдем… — Мечтательно протянула Катерина, старательно ковыряя глинистую землю со своей стороны кургана. — О нас статью напишут в научном журнале…
— Не думаю. — Коротко ответила Зина, стоя над девушкой со стареньким фотоаппаратом «зенит». Работа шла медленно, приходилось тщательно фиксировать на пленке каждый снятый пласт грунта, чтобы потом не восстанавливать картину по памяти. — Это малый курган, вряд ли тут останки кого-то очень важного.
— Так нако́й он тогда нужен нам? — Люда с противоположной стороны зло воткнула свою лопатку в холм. Что-то металлически звякнуло.
— Людочка, прошу, осторожнее. ؙ— Зина опустила фотоаппарат, и он тяжело закачался на ремешке на ее шее. — Если нет золота – не значит полное отсутствие артефактов.
Она подошла и встала за спиной девушки, внимательно наблюдая, как та осторожно вынула лопатку, и начала разгартывать землю руками, в тайне радуясь, что с первого курса завела привычку возить с собой на раскопки толстые медицинские перчатки – девушку бесило ощущение грязи под ногтями.
— Может, нас обманули и это могильник, а не курган? — Люда с отвращением, двумя пальчиками извлекла из раскопа шейный позвонок. — Пришли за скифскими сокровищами, а раскопаем сибирскую язву…
Катя, которую наука интересовала больше, чем чистый маникюр, отшатнулась и закрыла лицо локтем.
— Не говори ерунды. — Отмахнулась Зина. — Могильники закапывают глубоко и не оставляют над ними холмов, тем более не маскируют их под курганы.
— Говард Картер[1] с вами бы поспорил. — Максим в раскопках не участвовал. Он, как самый опытный турист, был занят лагерем.
Парень старательно копал яму для костра[2], орудуя штыковой лопатой, одолженной у Бабы Паши.
— Максим, не пугай девчат. Картер просто надышался спор могильной плесени в замкнутом пространстве. И умер от грибковой пневмонии.
— Зинаида Борисовна! — Катя, подняла руку, будто была в аудитории. — Мне кажется, это свежие кости… Ой!
Девушка вдруг осознала, что только что сказала и отшатнулась от кургана.
— Это точно не могильник.
Зина быстрым шагом обошла курган и наклонилась над девушкой.
— Однозначно. — Твердо ответила она, садясь на колени, и внимательно рассматривая находку Катерины.
Девушка не успела раскопать весь череп, его макушка белела в рыжеватой земле и Зина, сев на колени, начала старательно очищать его, стараясь не повредить.
— Принеси-ка мне чайную ложку. — Она озадаченно поджала губы. Теперь страшилка с могильником не была для нее такой уж глупостью. Споры чумы и сибирской язвы могли сохраняться в земле столетиями, вполне могли остаться с Русско-Турецкой войны.
Зина аккуратно взяла в руки пожелтевший от времени череп, внимательно его разглядывая.
— Катя, почему ты сделала такие выводы? — Спросила, наконец она, принимая из рук девушки чайную ложку.
— Цвет, фактура…
— Цвет костей зависит от среды, в которой они находились. А фактура действительно странная. Нет глянца.
Зина поднесла череп к уху и аккуратно постучала по черепу ложкой[3], прислушиваясь к звонкому, деревянному звуку.
— Ребята… — Она окинула взглядом своих студентов. — Откладывайте инструменты, аккуратно собирайте лагерь обратно, постарайтесь не натоптать еще сильнее. Мы уходим.
— Они действительно свежие? — У Люды стянуло кожу на голове от ужаса и отвращения.
— Не знаю. Им может быть год или пятьдесят лет, но точно – не древние. Как закончите – встретимся у Прасковьи Никитичны. Я пошла к участковому.
***
Дом участкового был в том же хуторе, что и дом Бабы Паши. Соседи, можно сказать.
Зина толкнула скрипучую калитку, сделанную из сетки, натянутой на сколоченный из досок каркас и вошла во двор.
Прошла по брусчатой дорожке мимо ухоженного, и по-мужски скупого сада, посередине которого, как памятник самому себе, на вытоптанной площадке стоял черный мотоцикл с коляской.
Это вселило в Зину надежду. Значит участковый на месте.
Уже на крыльце женщина услышала работающий в доме телевизор.
Она постучала маленькое низкое окошко, чтобы обозначить своё присутствие, и, не дожидаясь приглашения, вошла внутрь.
Участковый, высокий и поджарый мужчина, одетый по-домашнему в майку-алкоголичку и растянутые, с пузырями на коленях спортивные штаны с лампасами, лежал на диване.
Его пышные усы вздымались от мерного дыхания, а на глаза была натянута фуражка, видимо, чтобы свет не мешал хранителю порядка предаваться заслуженному полуденному сну.
Зина подошла к нему, и осторожно, пальцем толкнула в плече.
Участковый всхрапнул, и отмахнулся от нее сквозь сон.
— Здравствуйте! — Зина уже настойчивее потрусила его плече.
— Ааа?! — Он рывком встал, осовело вертя головой по сторонам.
