силы.
Дим вдруг резко поднялся с земли и весь подался вперёд, на встречу кому-то, показавшемуся в начале переулка.
— Чего это он так подорвался? — спросил Сен, приподнимая бровь. — Бабу что ли свою увидел?
Кто-то приближался, Дим сделал несколько шагов к нему и замер. В том, как он двигался, как стоял, сквозило что-то неуловимо детское, будто из-под личины взрослого вдруг выглянул парнишка лет десяти. Ри вспомнила, что видела то же самое у Дана и Ди, когда они встречали своих фантомов.
Наконец человек, которого так ждал Дим, приблизился настолько, что его стало можно рассмотреть. Это была женщина лет примерно тридцати, одетая в много раз перестиранное старьё, растрёпанная, с синяком под глазом. В руках она несла сумку, в которой в так шагам звякало и булькало. Лицо у женщины было бледное и одутловатое, как бывает у давно и сильно пьющих. Но сейчас, судя по походке, она была трезва.
Дим больше не мог стоять на месте. Он кинулся к женщине и обнял её так крепко, что едва не сбил с ног. Та заулыбалась, взъерошила ему волосы, полезла в сумку, вытащила оттуда что-то маленькое и протянула Диму.
— А я и говорил… — начал Сен, но тут Дан показал ему кулак и прошептал:
— Идиот, заткнись…
— Обижаешь, Кэп, — возмутился флейтист, но замолчал.
Дим аккуратно перехватил у женщины её ношу, взял под руку и повёл к дому. У калитки они задержались, пока искали ключи. По крайней мере, так предположила Ри. Женщина шарила по карманам, хлопала себя по бокам, Дим, пользуясь возможностью, вытащил из сумки две прозрачных бутылки и устроил их в траве под забором. Наконец ключи нашлись, и после возни с замком пленник и его странная спутница скрылись за забором. Напоследок Дим помахал рукой Ри, намекая, что ждать его не надо.
— Ну и что это было? — спросила Ди по дороге к трамваю. — Кто-нибудь что-нибудь понял? Что это за мадам такая?
— Мать, — задумчиво проговорил Дан. — Его мать. Пьющая. А тут, похоже, пришла из магазина трезвая, и даже гостинец ему принесла. Не забыла.
Ри явственно увидела две прозрачные бутылки, спрятанные в траве. В детстве Дима этот счастливый день явно закончился безобразной пьянкой, и тогда у него не было ни сил, ни возможностей что-то с этим сделать. А теперь, если её амулет работал хоть на четверть, может быть, у него появился шанс переиграть прошлое и свою прежнюю судьбу.
* * *
Первым, что они увидели, когда вернулись, был Джесси, задорно поднявший заднюю лапу на трамвайное колесо. Трамвай звенел, сыпал искрами. Нюсик наблюдала за своим питомцем со снисходительной улыбкой и не предпринимала ничего, чтобы прекратить осквернение волшебного транспорта. Вик сидел на подножке с отрешённым видом.
«Сняла-таки накопитель, — подумала Ри. — И как только уговорила?»
— А ханурика этого вашего где потеряли? — спросила Нюсик, когда Ри, Дан и остальные подошли поближе.
— Маме на перевоспитание оставили, — ответил Дан.
— Это дело хорошее… Ему не повредит…
В трамвай они поднимались долго. Вик, после того, как с него сняли амулет, стал вялым и слабым. Ну хоть не отключался больше, и то хлеб. Ди пробралась в салон через вторые двери и тянула басиста за руки, Дан и Сен толкали его в спину.
Нюсик устранилась от погрузки любимого, благо, у неё был для этого подходящий повод: Джесси, покончив с трамвайными колёсами, устремился дальше по улице. Перед ним открывались новые территории, куда не ступала ещё лапа пса-исследователя.
Ри могла бы последовать примеру скрипачки и тоже воспользоваться вторыми дверями, но она продолжала стоять на дороге. Если бы её кто-нибудь спросил, чего она тянет, Ри не нашлась бы, что ответить. Она только чувствовала, что не надо было так спешно убегать от Дима и его матери, надо было дать ему возможность передумать и вернуться, и теперь ждала, что он или прибежит, чтобы уехать с ними, или хотя бы скажет, что точно решил остаться.
Но никто не пришёл. Нюсик поймала своего пса, Дан и Сен загрузили Вика в салон. Можно было ехать.
Когда Ри вскочила на подножку, тяжёлая рука Нюсик сунула ей что-то в карман.
— Держи, мужикам не показывай. Я специально ждала, пока они отвлекутся. Сильно не отсвечивай.
Ри просунула пальцы в дырочки на вязаном кармане и нащупала амулет-накопитель.
* * *
Трамвай вновь летел сквозь туман, и белые щупальца тянулись к окнам, тянулись к дверям, пытались ухватить за ноги Дана, сидящего на подножке, и в бессилие обрушивались вниз. Ребята играли, даже побободрее, чем в прошлый раз: чувствовали, что эта безумная ночь заканчивается. Вик дремал, привалившись к могучему плечу Нюсик.
— Значит, он обратно на Квадрат приедет? — спросила она у Ри.
— Ага.
— А вы в прошлый раз прям ко мне на нём завалились.
— Завалились, — рассеянно кивнула Ри. — Там слова нужные есть. Но я их не помню.
— Вспоминай, — Нюсик погладила Вика по волосам. — Он не дойдёт.
— Могла бы, давно сама всё сделала. С тех пор, как Дим меня зарядом в спину шибанул, всё из головы вылетело.
Нюсик вздохнула:
— И ты молчала… Про этих всё рассказала, — она кивнула на басиста, потом махнула рукой туда, где сидел Дан. — О ханурике этом позаботилась. А про своё молчала, как партизанка на допросе.
— Так тебе не до того было. Джесси, — тут Ри наклонилась, погладила пса, лежащего между ней и Нюсик, — потом вот любовь. Я и не лезла.
Нюсик пожала плечами.
— Может, мы на него опять? — Ри похлопала себя по карману, где лежал амулет. Джесси оживился в надежде, что его будут кормить, поднял голову, завилял хвостом.
— Даже не думай! Я еле уговорила снять.
Джесси недовольно посмотрел на хозяйку. Кормить его явно не собирались.
— Извини, брат! — только и сказала Нюсик. Пёс мотнул головой и опять лёг.
Ри не выдержала, встала со своего места и начала рыться в пакете, где ещё недавно лежали хлеб, колбаса и ещё что-то по мелочи. Теперь там было пусто. Зато на окне, капая красным на лавку, висел кусок мяса — будущий шашлык, припасённый заботливой Ди. Пошарив под сиденьями, Ри нашла огромный мясницкий нож и отрезала кусочек для Джесси. С людей не убудет, а псу какая-никакая радость.
— Слушай, а ты
