— В смысле — человеческая?
— Это будет лучший вариант, — спокойно ответила Инга. — Но ее надо совсем немного, поэтому можно просто порезать себе руку. А потом желательно держаться подальше. Бешеная маковка разрушит все, что нужно.
Травница повернулась ко мне, сложив руки на груди. Впрочем, я и сам обо всем догадался. Настало время поговорить об оплате.
— Итак, что я получу, если дам тебе эти семена?
— Мою искреннюю благодарность? — сказал я. И Инга опять улыбнулась. — Я думал, что не все измеряется деньгами.
— Ты прав, конечно, не все. Но в то же время все покупается и продается. Исключений нет, надо лишь знать точную цену. Или то, что нужно твоему собеседнику. И если ты знаешь цену, то нет ничего невозможного. Тогда союзниками могут стать даже те, кто прежде держали нейтралитет или вовсе были врагами.
Я тяжело вздохнул. Все-таки общаться с умной женщиной — одной удовольствие. А не общаться — другое. Мне нравились тетеньки попроще. Или хотя бы моего возраста.
— Как бы то ни было, денег у меня нет. Да и едва ли они тебя заинтересуют. Но я могу замолвить о тебе словечко перед Великим Князем. К примеру, сказать, что Бешеную маковку мне дала Травница из Выборга.
Инга хитро сощурилась.
— Ты стал мудрей, Матвей. Или тебе кто-то подсказал, что мне интересно. Что, впрочем, тоже говорит о твоем уме. Я сомневаюсь, что ты просто попал пальцем в небо.
От этих слов почему-то похолодело внутри. Казалось, Травница видит меня насквозь. Я вообще не очень-то хотел подставлять ту же Наталью.
— У меня сильно развита интуиция.
— Самое лучшее, что ты можешь сделать сейчас — промолчать. Не люблю, когда мужчины грубо и неискусно врут. Итак, твоя цена меня полностью устраивает. Заключим сделку?
Я был, само собой, внимателен, как никогда. Как-то стало входить в привычку, что надо следить за каждым словом. Хоть в чем-то от рубежничества был существенный плюс. Ты начинал «фильтровать базар».
Сошлись на том, что я при удобном случае скажу Великому Князю, что семена для задания мне выделила Травница Инга из Выборга. Но рассказать Святославу я был обязан, поэтому здесь можно было даже не напрягаться. Клятва договора бы сделала все за меня.
Травница так легко согласилась на эту сделку еще и по причине самого растения. Ведь по сути, это был сорняк. Думаю, если бы я приложил усилие, то нашел его где-то еще. Проблема в том, что напрягаться как раз не хотелось. Поэтому, можно сказать, что мне повезло. От одного осознания этого внутри похолодело.
В общем, мы ударили по рукам, Травница вошла в теплицу к маковкам и достала со Слова нож. Учитывая, что я видел всю подноготную секретного хранилища Инги, это было даже забавно. Иными словами, она взяла нож со стола в теплице, где жили зеленухи.
Травница ловко и быстро срезала пару коробочек и выпотрошила их содержимое себе на ладонь. Семена оказались крупные, чем-то напоминающие тыквенные семечки, только более круглые. Странно, что никакой кислоты лично я не увидел. О чем сразу же спросил Ингу.
— Она появляется, только когда маковки уже зрелые, — объяснила мне Травница. — Но если ты сомневаешься, идем, покажу тебе кое-что.
Мы выбрались на задний двор. И на минуту у меня возникло даже какое-то подозрение, что все вокруг — это мираж. А Инга на самом деле обычный и вменяемый человек. Потому что на заднем дворе у нее царил чудовищный беспорядок. Здесь валялись разные вещи, которые обязательно пригодятся тебе позже, но не чаще раза в жизни. А, может, и никогда не пригодятся. Глядя на пустые горшки, доски, мешки с чем-то сыпучим, рассыпанный аквагрунт, покрытую вековой пылью мебель, проржавевший садовый инструмент, я отчетливо понимал, что Инга не часто сюда выходит.
— Возьми ту доску и положи здесь, — скомандовала она, ткнув наманикюренным пальчиком. У меня опять возник когнитивный диссонанс. Как с такими ухоженными ногтями можно возиться в земле?
Я послушно исполнил приказание, после чего Травница положила единственное семечко прямо на дерево.
— Под воздействием крови Бешеная маковка будет расти где угодно, — объяснила она.
Тут же вытащил откуда-то небольшую булавку — будто бы даже не со слова, а просто сняла с блузки — ткнула палец, и несколько крохотных капель сорвались с него и окрасили семечко в алый цвет. После чего Инга проворно, несмотря на собственные каблуки и бедлам вокруг, отскочила подальше. И потянула меня за рукав. Мы устроились шагах в двадцати от семечка. А Травница заодно еще создала какой-то непроницаемый купол. Видимо, нечто вроде щита.
— Нужно немного времени, — объяснила она. — А потом все случится.
Однако я уже видел, что происходит нечто странное. Создавалось ощущение, что кровь быстро испаряется. На самом деле семя Бешеной маковки впитывало ее, медленно набухая. И секунд через десять оно треснуло, а наружу пробился стебель, который стремительно стал превращаться в уже знакомый куст, опутывая корнями доску.
На полный процесс роста ушло около полутора минут. Вот только и это было еще не все. Главное отличие от того куста, что в оранжерее, — тот оказался незрелым. Наша напитавшаяся кровью семечка останавливаться не собиралась. Проявилось это в первую очередь в том, что плоды-коробочки потемнели до насыщенного бурого цвета, напоминая готовые разорваться фурункулы. И, собственно, предчувствие меня не обмануло. Довольно скоро с неприятным хрустом лопнула сначала одна коробочка, потом другая, третья.
Семена разлетались по округе с той самой обещанной жидкостью темного цвета. Выглядело это… отвратно и как-то пошловато. Но теперь хотя бы пришло понимание, как и что происходит.
На весь процесс созревания, образования куста и лопанья коробочек ушло от силы минуты три. Что меня, надо сказать, немного напрягло.
— А нельзя ли все это сделать быстрее? — спросил я.
— Можно, — ответила Инга. — Чем больше крови прольется, тем быстрее будут расти. А теперь идем, покажу еще кое-что.
Она убрала купол и мы приблизился к одной из коробочек. Кусок доски, на который пролилась та «кислотная жидкость» и часть плитки под ногами оказались оплавлены. Учитывая, что это было всего одно семечко, а Инга собрала несколько десятков — эффект меня устраивал. Да еще и крови там будет не пара капель, а побольше.
— Замечательно, — сказал я.
— То-то, а то разрыв-трава. С ней бы ты полчаса ждал какого-то эффекта.
После этого семена наконец перекочевали в мою ладонь. А следом уже отправились на Слово. Удивительное дело, но к походу в лабиринт все было готово. Даже подумать страшно. Подготовка безумного плана подходила к логическому завершению. Осталось всего ничего — просто осуществить его.
Травница щелкнула пальцем и перед нами появился домовой. Тот самый обросший седым волосом коротышка в костюме.
— Перенеси куст в оранжерею, ты знаешь куда. И собери все семена, ни одного не пропусти. Их в железный контейнер и мне в кабинет.
Домовой поклонился и стал шуршать, пытаясь навести порядок. Точнее, вернуть задний двор в исходное состояние легкого хаоса. А мы с Травницей пошли к выходу. Она даже взяла меня за локоть, как старого приятеля. И надо сказать, мне не было уж совсем неприятно.
— Ты приехал только из-за этого? — на прощание спросила Инга.
Мне даже показалось, что она хочет добавить: «Или из-за ларя?».
Что Травница в курсе реликвии, я догадывался. Только глупец будет думать, что она взяла себе под крыло парня на вырост, потому что увидела в нем перспективного рубежника. Можно сказать, что если в ситуации со спасением Наташи и был элемент случайности, то все происходящее дальше стало уже результатом серьезного проработанного замысла. Хотя это для тех, кто вообще верит в случайности.
— По дому еще соскучился, — уклончиво сказал я. — Спасибо, Инга.
— Ну если так, — кивнула она. — Береги себя.
— И тебе всего хорошего.
Когда захлопнулась дверь, я выдохнул. Нет, вот куда-куда, а в напарники Травницу брать точно нельзя. Она не из тех, кто готов играть на вторых ролях. И я сомневаюсь, что ей получится пожертвовать. Попробуешь откусить кусочек от Инги, глядишь, и зубы переломаешь.
