- Да какой спектакль? - яначала догадываться, о чем пойдет речь.
- Нормальная такая мелодрама. С неожиданным воскрешением наследницы миллионов, с потерей памяти, с ДНК… Неплохо, неплохо. Конечно, ваши режиссеры отлично понимали, что нас эти, якобы найденные в офисе Макса, образцы Ирининого ДНК не убедят, но для следствия они могут стать хоть и косвенным, но доказательством. По крайней мере, наличие сомнений в смерти наследницы первой очереди станет непреодолимым основанием для отказа в передаче управления фирмой внешнему менеджменту.
- Вы ошибаетесь. Я и есть Ирина Авдеева. - Что и говорить, прозвучало это несколько неубедительно.
- Девочка, сколько можно толочь воду в ступе. Я надеялся, что вам не придется разжевывать. - Лицо Дольского скривилось в презрительной гримасе. - Ну что-ж, придется по другому.
- Да, признаюсь, после покушения на Ирину в Москве мы потеряли ее из виду. Но то, что она приехала в Санкт-Петербург и поселилась в своем доме, в Комарово.
- А вот, то, как решил обыграть ее смерть господин Максимов, это по меньшей мере непорядочно, если не сказать сильнее.
Выдобрый час пытаетесь меня обвинить неизвестно в чем. Ну как вам доказать, не помню я никакого Максимова. Понятно вам. Вы должны знать, что я все забыла. Это и врачи подтвердят. Меня больше всего бесила моя вынужденная беспомощность. -
Дольский только дернул щекой.
- Да, забыла! - Вспыхнула я. - Помню только, что работала в Москве. А из разговора с вашим, этим, менеджером, поняла, работала в Атолле. Логично предположить, что, могла оставить на рабочем месте какие-то… Ну то, что может стать образцом ДНК.
- Великолепно. А почему тогда вы этого дурачка в Москву отправили, а не на вашу Питерскую квартиру? Ведь это куда проще, и быстрее?
- Ну… - Я задумалась. - Не сообразила, наверное.
- Сообразительность здесь не при чем. Просто там не может быть ничего подобного, однозначно. А вот у Максимова, наверняка отыщется.
- Да при чем тут… - Я досадливо поморщилась, испытывая непреодолимое желание почесалось нос. - Вы что, думаете, я себя изуродовала из-за денег? Ерунда какая. Просто…просто в квартире наверняка убирают. Домработница или… Мне Глеб сказал, что они все туда уехали. - Выпалила я и удивленно замолчала.
- Слушай, ты… актриса, ты память парня не пачкай. Он там среди всех вас один нормальный был. И погиб ни за что.
- Как погиб? - мне отчего-то стало невыносимо тоскливо при мысли, что виденный мною только во сне паренек умер. - От чего погиб?
- Все, надоело. - Начальник службы безопасности погасил улыбку. Лицо его стало жестким, обострились скулы. - Не хотел по плохому, да видно придется. В заключение передай Максимову, что я в курсе, кто ментов на яхту натравил. Поздно узнал, жаль, но доподлинно. - Дольский тяжело вздохнул, потер лицо ладонями. - Понимаю - доказательств у меня нет, да против такого кита, как твой шеф они и не сработают, только сдаваться без борьбы мы не станем. Войны хочет? Будет ему война. А там уж поглядим, кто кого. Вам эта кость поперек горла встанет…
Он поднялся, посмотрел на меня с непередаваемой брезгливостью и вышел не произнеся больше ни слова.
«Что за ерунда тут творится? Яхта какая-то, война? Ничего не понимаю. - В голове была форменная каша. С одной стороны все рассказанное ранним гостем казалось форменным бредом, а с другой сидела где-то глубоко заноза, не позволявшая списать все на дурной сон. - Что-то во всем этом было от реальности, но что?»
- Ты это, слышишь. - Голос прозвучал из угла, где спала моя соседка. Грузная женщина лет пятидесяти, которую, как я знала, звали Мария Сергеевна, подняла от подушки голову.
- Что? - Я вздрогнула.
- Путают тебя с кем или нет, не ведаю,, только чую, темные дела творятся. - Произнесла тетка вполголоса. - У меня племяш в такую вот фирму шофером устроился. Машину ихнюю случайно стукнул. Так они у него квартиру взамен отобрали, на улицу выкинули. Сейчас днем и ночью таксует. Только все без толку.
- Я давеча по коридору ходила, слышала как наш врач кому-то говорил, дескать, выписать тебя хотят. - Вернулась к теме разговора женщина. - Так ты соглашайся, все одно лечить не станут. Да и эти…может отстанут.
- Да я и сама так думаю. - Вырвалось у меня, - то никак вспомнить не могла, а вспомнила, опять не то что-то… Вон какие дела завертелись.
- А ты опять забудь. Для тебя лучше будет. Пусть думают, что спутала.
- Поздно, теперь не отстанут. - Я и вправду готова была отказаться от столь опасных воспоминаний.
- Ну смотри, девонька, - Потеряла интерес к беседе Марья Сергеевна. - Только больно уж у этого голос нехороший, как бы беды не было.
Что и сказать, обещание неприятностей в словах гостя не понравились и самой. Однако сколько ни пыталась, отыскать выход не получалось. С одной стороны тревожила перспектива оказаться на улице без копейки денег, а главное без документов, с другой… А с другой не хот елось оказаться между жерновами сцепившихся в нешуточной схватке олигархов.
Переживать надоело быстро. Осторожно дойдя до столовой, позавтракала, вернулась обратно в палату, и попыталась заснуть.
Озарение возникло на самой границе сна. В бездумной полудреме.
Я решительно поднялась с кровати, выдохнула, собираясь с силами, и осторожно приблизилась к соседке.
- Извините, вы про своего племянника говорили. - Нерешительно начала я, присев на край чужой постели.
- Ну да. - Непонимающе отозвалась Мария Сергеевна. - Петька. Это который вчера приезжал. Они у меня сейчас живут, вот каждый день и ездиют, ухаживают.
- Так может и сегодня будет?
- А как не быть, к двенадцати обещались. - Женщина глянула на часы, стоящие у изголовья. - Тебе-то зачем?
- Вы вроде обмолвились, что шофер он, таксист? А мне как раз нужно в одно место съездить. Срочно. Врачей сегодня нет, а с Зинаидой я договорюсь.
- Это ты с ним сама говори… - Отмахнулась тетка. Мне его посиделки даром не нужны. С женой его я еще поболтать не прочь. Все время быстрее летит, а он только и знает, что про сволочей этих, которые у него хату забрали, ноет… А чего, пусть свозит. Только чего же ты… Прямо в халате и поедешь? Холодно ведь.
- Так вот у вас и хотела пуховик попросить. - Кивнула я на сиреневую китайскую обдергайку, которую Марья Сергеевна выклянчила у кастелянши, чтобы гулять во дворе.
- Да бери… - Легко согласилась соседка.
Петька, как назвала непутевого племянника Мария Сергеевна, здоровый рыжеватый парень, заглянул в палату без пятнадцати двенадцать.
- Теть Маша, здравствуй. Я в фойе подожду - Оповестил рыжеволосый родственник тетку и уступил место в дверях жене.
- Эй, Петро, ты погоди. - Соседка привстала с кровати. - Я тут с Зойкой поболтаю, а ты вон, пока, девушку отвези. Ей съездить надо, да и тебе деньги не лишние будут.
Петр покосился на меня недовольным взглядом, обреченно вздохнул, но спорить с благодетельницей не решился.
Я торопливо сунула ноги в стоптанные бахилы, и принялась скручивать с головы тугие бинты.
Ехать в виде египетской мумии мне не улыбалось абсолютно.
- Да ты чего? - Охнула Мария Петровна. - Тебе-же нельзя…
- Ничего… я пластыри оставлю и аккуратно. - Пробормотала я, продолжая работу. - А то совсем как не знаю кто…
Закончив, сунула бинты в карман, провела ладонями по спутанным волосам, накинула пуховик и шагнула к выходу.
- Эй, а куда ехать-то? - Поинтересовался Петр, когда мы остановились в ожидании лифта.
- В Комарово. - Огорошила я, и, торопливо, чтобы не дать времени на раздумья, добавила. - Заплачу, сколько скажете.
- Не… ну это пол сотни километров в один конец. - Затеял торги таксист. - А по тебе и не сказать, что при деньгах.
- Вот за деньгами и еду. - Сблефовала я. - В аварию попала, никто и не знает. Деньги дома возьму, и обратно.
- А не сбежишь? - Прямодушно поинтересовался рыжий водила.
- Куда? Ты на меня посмотри. Да мне и на перевязку вечером. Иначе гангрена… и привет.
- А не заразно? - Если честно, быдловатый племянник начал раздражать. - Ну ладно, четыре штуки готовь, и только потому, что тетка попросила.
- Отвечать не стала, лишь согласно кивнула, отворяя тяжелую дверь. Выскочила на улицу и задохнулась от сырого осеннего воздуха. Голова противно закружилась, в глазах замелькали белый мушки.
Прошаркав по заледенелому асфальту, опустилась на холодный винил сидения, пристегнула ремень.
Водитель неторопливо устроился за рулем, ткнул пальцем кассету, и завел двигатель.
- Разбитый «жигуль» медленно выполз из больничных ворот.
Ехала молча. Вернее молчала я, а вот Петр без передышки и, не особо выбирая выражения, костерил следующих в попутном направлении водителей. Ему все время казалось, что каждый норовит подрезать, или притереть его ласточку. «Козлы и раздолбаи» были самыми мягкими эпитетами, которыми мой возница награждал соседей.
