Но получилось хорошо. Настолько, что Райт побледнел, слившись цветом со своим мерзопакостным костюмчиком, и тихо, вкрадчиво, процедил:
— Еще одно слово — и я от тебя что-нибудь отрежу.
Так он со мной еще ни разу не разговаривал. Все синяки, ссадины, и порезы предупреждающе заныли. Я же осознала, что если я заткнусь, то получу возможность понаблюдать как Райт уродует трупы. Нет! Я продолжила, добавив еще больше язвительности:
— Может, ты компенсируешь? «Дорогая» говорит: «Голос!», и ты отвечаешь: «Гав!» А здесь можно не лебезить, да? Привязанная к кровати женщина не заставит вылизывать свою обувь?
— Заткнисссь! — практически по-змеиному прошипел он.
Дальше все происходило так быстро, что я едва поспевала, чтобы осознавать происходящее. Раз — и он уже рядом, а я получила смачный удар в челюсть. Я пыталась отползти, благо, скованы только ноги — и поняла, что у Тома все это время с собой был нож. Потому что его лезвие впилось мне в спину. Я кричала, не запоминая слов, а он просто резал, как придется. Я поняла: если он немного сильнее надавит — это станет похоже на разделку живого мяса.
Два — и очередной удар левой куда-то в живот заставил меня замереть. У меня не было сил от души ударить в ответ, а слабые попытки отмахаться ничего не давали. Сердце колотилось, как бешеное, а в нос ударил запах моей собственной крови. Он терпкий, с ноткой металла, и почему-то казалось, словно он теперь будет со мной всегда. Очень недолгое «всегда», правда.
Я поняла, что избегать хотя бы части ударов не получится хоть сколько-нибудь долго, и Райт поймал меня, вцепившись в волосы. Только в этот момент до меня окончательно дошло: он давно снял с меня парик. Потому что руки Райта с силой вцепились в спутанные пряди и меня прошибло болью. Казалось, словно он сейчас снимет с меня скальп или свернет шею, слишком резко дернув голову в бок.
Но ничего из этого не произошло. Он шипел неразборчивые оскорбления и с остервенением резал по коже неизвестно что. Я сначала кричала, потом хрипела, и, наконец, начала шипеть от боли. Кровь везде, она пропитала матрас. А потом он, вновь неожиданно, безо всякого перехода и совершенно нейтральным тоном произнес:
— Ты должна быть наказана, Элис.
Так, словно речь о погоде или разновидностях пингвинов, или о чем-то еще более обыденном. А потом он елейно улыбнулся, и я увидела, как нож все ближе и ближе движется к… моим глазам.
Глава 28
Изначально эта глава была последней главой первой книги. Но я подумала, что это будет слишком негуманно по отношению к читателям, так что вечером понедельника выйдет эпилог. Приятного чтения!
То же время, где-то в городе
Рик едва ли не бился головой об стены. Кассандры не было нигде. И ладно — не было, к этому он уже привык и смирился, что ее явно поймал маньяк, но никто и не собирался помогать ее спасать!
Сначала он наведался к Гавейну Брауну. Тот даже согласился встретиться, хотя место выбрал странное: Браун позвал Рика в морг. А там — в тишине и окружении свидетелей, которые никогда больше не заговорят, сидя прямо на столе, где обычно проводили вскрытие, без обиняков сказал следующее:
— Я не имею права тебе помогать без приказа Берта. Вот так вот, в обход всех остальных дел — не имею. Ты можешь подать в розыск, объявить свою Элис пропавшей без вести, но… Во-первых, мы оба знаем, что это ненастоящее ее имя, на чем вы с Джеффом попадетесь, и скорее сами получите срок за мошенничество. А во-вторых, искать ее будут в штатном режиме. Не лучше, чем самого маньяка, которого должны были помочь поймать вы двое. Чтобы объявить твою подружку в розыск и бросить на поиски только ее одной значительные силы, нужен приказ Бертрана. Точнее, приказ Андерсена, но он полностью подчинен О’Дэйли. Без шансов. Мой тебе добрый совет — уезжай отсюда и забудь о ней. Она почти наверняка уже кормит где-нибудь червей. Она явно не последняя соска, готовая вешаться тебе на шею.
Как Рик не сломал Брауну челюсть, не понимал даже он сам. Очень, на самом деле, хотелось. Вместо этого, он лишь процедил, вложив в слова всю ненависть, которая у него была:
— Надеюсь, тебя так тоже кто-нибудь забудет. В канаве с дерьмом, например.
И после этого ушел, не оборачиваясь. Если Кэсс выживет — он найдет мудака и припомнит это. Если нет — ему станет все равно, кто и что говорил. А пока не стоит тратить время на конфликты с законом. Если его закроют — поиски точно прекратятся. Любые или почти любые — Скала наверняка роет носом землю.
Следующей «станцией», которую он посетил в поисках помощи, стал, естественно, Бертран О’Дэйли собственной персоной. Рик воспользовался тем, что у него был номер высокопоставленного засранца, и потребовал встречи. Он даже сел в машину перед этим звонком, надеясь сразу же рвануть к мэру, когда тот согласится на встречу. Когда, а не если!
Только он не согласился. О’Дэйли, выслушав все требования Рика, суть которых сводилась к необходимости поискового отряда для возвращения Кассандры, просто рассмеялся в трубку. А потом сообщил:
— Вы с ней — бесполезные куски дерьма. Вы не получите от меня ни цента, и ни цента я не собираюсь тратить на поиски твоей подружки. Вы должны были найти этого ублюдка! Продвинулись ли вы в этом хоть на дюйм? Кажется, нет. Так что и никакой помощи тебе не положено. Ну, может пару роз на могилку твоей подружки пришлю, — жирный ублюдок, казалось, смаковал ответ как дорогое вино. Ему нравилось чувствовать себя на коне!
— Я все еще могу обнародовать записи, — скрипя зубами, процедил Рик. Это был блеф, но вдруг сработает?
— Раньше, чем ты это сделаешь, тебя найдут в каком-нибудь темном переулке с простреленной башкой, — усмехнулся мэр. — И тогда уже никто не станет искать твою подружку. Даже Джефф — я думаю, он просто найдет себе еще одну мелкую сучку, — он снова рассмеялся и отключился.
Рик от души швырнул телефон куда-то на заднее сиденье машины. А потом закурил. Он давно бросил, но пачка лежала в бардачке вместе с зажигалкой, и теперь ему было достаточно паршиво, чтобы найти ей применение. Ублюдок-ублюдок-ублюдок! Кто? Рик и сам не знал, о себе он это, или об О'Дэйли.
Он выкурил несколько сигарет подряд, думая и поминая всю родню О’Дэйли и Брауна до десятого колена, а также их связи с козами, ослами и ламами. А потом в голове всплыло ровно одно, в высшей степени идиотское, имя: Рэивиэль.
Он ведь обещал помочь, верно? Говорил, что может привести их к маньяку, и даже утверждал, будто кроме него никто не сможет? Так пускай действует, черт возьми! Кроме него… просить явно некого. А сам Рик решительно не справляется.
Признавать это Алаверо не нравилось. Со-вер-шен-но. Только выбора не было. Либо он обратится за помощью к неведомой херне в человеческом обличии, либо Кэсс умрет. Если уже не умерла. Только вот где эту неведомую херню искать?!
Мыслей на этот счет не было вообще никаких, и Рик решил наведаться к Скале. Похоже, у этого негра в данном конкретном городишке сил и возможностей оказалось куда больше, чем у него самого, и, быть может, он все-таки что-нибудь узнал.
Приняв решение, Рик не захотел больше ждать, и сразу поехал к клубу. Он все еще не помнил, как тот называется, но это и не имело особого значения. Главное, он мог найти клуб в череде переулков и неоновых вывесок. Благо, его здание все еще напоминало бюджетную версию Пизанской башни — не пропустишь, даже если очень захочется.
На дворе был вечер — самое начало рабочего дня для заведений, вроде этого. Клуб уже был открыт, но туда еще толком никто не пришел. Не было толп, шума и бесчисленных танцовщиц. Только одна, извивающаяся на шесте перед длинноволосым типом знакомого вида. Серьезно? Неужели он ждал его… здесь?
Рик подошел к фигуре, удобно развалившейся в мягком кресле, где обычно сидел Скала. Чутье не обмануло — это был именно тот, кого он как раз собирался искать. Хотя и не вполне похожий на свою личину «Рэя Виоло», но одетый вполне по-человечески: в прямые джинсы, темную футболку с логотипом какой-то рок-группы, и, судя по содержимому вешалки рядом с ним, в черную кожаную куртку. Вернее, пришел он сюда явно в ней, а сейчас снял. Рик встряхнул головой. Мысли путались, он не знал, что сказать, чтобы Рэивиэль действительно выполнил свое обещание.
