— Милая миссис Маккерли, вы можете пройти в выбранный номер: удобства прямо в нем, завтрак и обед за счет заведения, так что расслабьтесь, ни в чем себе не отказывайте.
— Благодарю вас! — изобразила радость я. — Рикки, пошли туда скорее, я хочухочухочу в номер! — я передала сумки мальчику и схватила «мужа» за рукав, потянув вперед. Тот покорно поплелся за мной, а я — за молчаливым Слэем-младшим.
Наши апартаменты оказались в самом конце коридора на втором этаже, где, кстати, было еще больше поддельной живописи на стенах, а пол украшала красная ковровая дорожка. Темно-зеленая дверь с золотыми цифрами 127 выделялась в первую очередь тем, что остальные двери номеров были белыми. Интересный способ выделить номер «люкс». Я подождала, пока Тимми откроет дверь, и забрала у него сумки.
— Спасибо-спасибо-спасибо! Дальше мы сами, правда, милый? — уточнила я у Алаверо.
— Конечно, дорогая, — с ощутимым ехидством в голосе отозвался он. Затем забрал ключи у мальчишки. А тот, наконец, заговорил, к моему удивлению — басом.
— Внизу есть кафе и бар, там же висит расписание завтраков и ланчей. Я вам буду звонить в номер, прежде чем что-то привезти, если не ответили, значит, не хотите. Если передумаете, то внизу на ресепшн можно попросить подать еду позже. Если что-то понадобится — звоните в звонок около двери. Чем-то еще могу помочь?
— Нет, спасибо, можешь идти, — отозвался Рик, и мальчишка, кивнув, быстро убежал по своим делам.
Стоило двери номера закрыться, Алаверо сбросил маску покорного муженька и поинтересовался у меня со всей возможной язвительностью:
— И долго ты планируешь изображать круглую дуру с открытым ртом?
— Сколько потребуется. При дураках себя редко сдерживают, а уж при «карманных» женах лощеных самодовольных типов, вроде тебя, и вовсе не стесняются хвастаться всякой дрянью. Тебе придется смириться.
Он рассмеялся и покачал головой, видимо, решив мне не отвечать. Затем, дождавшись пока я поставлю сумки, широко улыбнулся и рухнул на кровать. И уже оттуда полюбопытствовал, снимая рубашку:
— Ну что, дорогая, как насчет хорошенько выспаться?
Я только головой покачала. Приехали мы довольно поздно, маскарад меня утомил, и я правда хотела спать, но сначала нужно смыть макияж и переодеться. Спать на одной постели с этим павлином… иррационально не хотелось. Мне казалось, я самим этим, довольно невинным действием, переступаю какую-то невидимую грань в наших недоотношениях.
Алаверо, несомненно, просто забавлялся, и я не планировала посвящать его в то, насколько мне неуютно. Я просто достала из сумки набор косметики, зубную щетку и симпатичную бежевую льняную пижаму с котятами. Стоило бы разобрать сумки сейчас, но я малодушно отложила это неприятное занятие на утро. Зверски болели ноги, а спать хотелось так, что у меня слипались глаза. Даже голод не чувствовался.
Рик наблюдал за моими действиями так внимательно, что становилось не по себе. Я напоминала сама себе: мы взрослые люди, приехали сюда по делу и вполне способны не поссориться за жалкий месяц. Это успокаивало. Чуть-чуть. Я испытала подобие экстаза, когда, наконец, смыла косметику, но из ванной вернулась быстро. Жаль, нельзя было снять парик: здесь к нам могла зайти горничная, пока мы спим, и ей не стоило знать, что я скрываю даже такую мелочь.
Когда я прошла в спальню Алаверо валялся на постели в одних пижамных штанах, и скучающе смотрел в телефон. Я невольно задержала взгляд на сине-черных полосках его брюк, после чего услышала ехидное:
— Тебе особое приглашение нужно, чтобы лечь? Или залюбовалась?
Я поморщилась, затем выключила свет.
— Поделись самооценкой, мне пригодится. Я просто…
Он не дал мне договорить:
— Просто восхищена моей красотой? Не бойся, приставать не буду. Даже если бы это была не ты, я не могу трогать женщину в пижаме с котятами. Я не растлеваю детей.
Я закатила глаза и молча легла рядом, отодвинувшись на соседнюю подушку. Понимала, что реагировать на его детские подначки — последнее дело, так что спросила:
— Есть какие-то идеи насчет расследования?
Он нахмурился:
— Кэсси, у тебя совсем нет чувства юмора. Чуть что — сразу о работе. Сейчас — никаких. Первый день будем с тобой активно светиться во всех местных злачных местах города и слушать. А потом я пробегусь по ключевым фигурам, которые о нас знают: поговорю с начальником копов и мэром, разговорю пару официанточек — они обычно многое замечают. Слишком мало данных, чтобы делать выводы. Ты не согласна?
— Вполне, — я устало зевнула. — Спокойной ночи, Рик.
— Спокойной ночи, — согласился Алаверо.
А потом чему-то рассмеялся, и встал. Я услышала, как скрипнула дверь в ванную, и успела подумать, что это надолго. Глаза слипались, и я решила, что не буду его ждать, вскоре провалившись в сон.
Глава 3
Я проснулась и обнаружила себя прижатой к дорогому напарничку. Он подгреб меня практически под себя, причем складывалось ощущение, будто он сделал это, когда пришел, а не во сне. Признаюсь, лежать в его объятиях было удобно, пах он приятно — гелем для душа и чем-то мускусным, возможно, свежим потом. Но я решительно не рассчитывала, что он настолько серьезно возьмется изображать моего мужа. Наглость — его второе имя.
Но я обратила внимание на другое. Если я уже проснулась, а он — известный «жаворонок» — еще спал, значит, ночью времени даром не терял. И есть смысл надеяться, что это не значит «искал очередную женщину». Хорошо бы, так оно и было. Я аккуратно попыталась вырваться из его железных объятий, но ничего не получилось. Тогда попыталась неаккуратно: он даже не шелохнулся. Дунула в лицо — чихнул. А потом расхохотался и отпустил. Резко, так, что я чуть было не упала.
— Ты идиот?! — поинтересовалась я мрачно, тут же вставая с кровати.
Синие глаза Алаверо искрились весельем. Я снова вспомнила пугающее презрение, которое было раньше, и хмуро дернула его за нос, благо, лежал он достаточно близко. Ребячество, знаю. Но бесит!
Он вскрикнул от неожиданности, а потом снова расхохотался.
— Надо же, у тебя все-таки есть чувство юмора! Чуть-чуть, правда, но это уже прогресс. Умывайся и пошли завтракать. Пусть к нам привыкнут.
— Как давно ты не спишь? И какого дьявола ты ко мне лезешь?!
— Давно, часа полтора как. Это было забавно. Ты бы себя видела! Злой нахохлившийся воробей со съехавшим париком. Еще и взглядом меня прожечь пыталась, — невозмутимо отозвался он, поднимаясь.
Я швырнула в него подушку, которую он со смехом поймал, и, подхватив косметичку и шмотки «на выход», ушла в ванную. Спустя сорок минут я снова была Элис Маккерли, а Рик улыбался, напоминая довольного кота. Я только вздохнула. Приехали по делу, а он ведет себя, как маленький ребенок.
Есть решили в кафе при отеле. Вдруг что интересное услышим. И я понимала, что день будет напряженный и скучный одновременно, придется внимательно следить за окружающими и пытаться извлечь из сплетен что-нибудь полезное. Я даже отправила Алаверо, обрядившегося в узкие серые джинсы и синюю рубашку-поло, вести светские диалоги.
А сама несла бред и внимательно слушала. Дамочка в розовых рюшах за соседним столиком упомянула, что ее приятельница как-то очень уж спешно съехала. По обрывкам я поняла, что речь о любовнице Бертрана, и усмехнулась про себя. В разговоре с Алаверо такой же напыщенный франт успел рассказать про хорошенькую жену главного бухгалтера крупной фирмы, младше него раза в три. Из слов франта быстро стало ясно, что он с ней переспал, и я снова вспомнила: еще одна жертва.
Полный мужчина с красным от выпитого лицом орал, что видел убийцу, и никто никуда не съезжал, а светловолосая толстушка, по-видимому, жена попыталась его успокоить и настойчиво просила перестать нести чушь. Знала бы она, как прав ее муженек. Я погрузилась в разговоры, как в поток, и чувствовала больше их, чем вкус пищи, которую ела. Мне становилось все больше и больше не по себе, потому что Бертран действительно умудрился скрыть смерти туристов! А потом я вспомнила фото с мест преступления.
