— Мне знакомо слово «радиотерапия». Если это даст мне дополнительное время, хорошо.
— Но вот только не надо защитой пренебрегать! Попадание внутрь организма пыли убьет тебя намного быстрее, если уж повезло избежать лучевой болезни один раз — во второй не нарывайся.
Понятливый больной не мог не радовать. А сказать ему что‑то хорошее никак не получится. Острый лейкоз, почти стопроцентная вероятность. Кровь еще не похожа на воду, не та стадия, но уже видно — что‑то не так. Болезнь очень быстро развивалась, онкология непредсказуема. Может убить в считаные недели, а может не беспокоить годами, и с каким именно случаем столкнулся сейчас, врач не знал. Крепкий организм еще не гарантия долгой ремиссии, а без лечения — это вообще только на усмотрение высших сил. Как они распорядятся, никому не дано знать.
— Короче, так, Алексей… Если много долгов — не отдавай. А вот с неотложными делами поторопись. И обязательно зайди. Завтра. Тогда я тебе скажу точно, без всяких предположений.
— Что сказал лепила? — участливо поинтересовался Глюк, надеясь, что в ближайшее время не потеряет напарника снова.
— Сказал, чтобы срочные дела я решал побыстрее.
— Во как…
— Да никак. С этим и раньше завещание писать начинали, а уж теперь… — Алексей усмехнулся, заметив оживление Глюка при слове «завещание». — Но до конца года я, возможно, еще доживу, поэтому ты не очень‑то рассчитывай на наследство и к автомату не приглядывайся!
— Ну вот еще! Больно нужен мне твой старый автомат! Давно бы сам поменял уже на что‑то толковое. А то пистолет в аренду брать беспонтово совсем.
— Не до понтов мне сейчас, Вадим.
Вообще, это мысль, ведь из автомата застрелиться — это ж постараться надо, пистолет удобнее. Но попозже, когда придет боль, симптомы станут непереносимыми. А там, может, и с оружием вопрос решится. В чем причина? Ночь без химзы? Вода? Или открытая рана и грязные тряпки?
Алексей давно не строил планов, спонтанные решения и без того давали неплохой результат, интуиция срабатывала безотказно. Удалось добраться до города, без проблем отсидеться в Новокосино. Да еще и Глюк удачно начал разыскивать Тимофея. Плыть по течению тоже можно, оказывается, не управляя ходом событий. Хватит! Пора снова взять инициативу в свои руки и решить, что делать дальше, хотя бы до конца года. Алексей ощупал шрамы — слишком пугающе выглядят, следы швов даже не исчезли. Врач сказал, что через месяц станет получше, такой срок Алексея вполне устраивал. Пусть Лена еще немного подождет.
Следовало определиться: остается ли он на Третьяковской, временно замещая убитого наемника, или ищет новое место обитания. Долго находиться в этой «криминальной столице» он не сможет, а другие станции требуют легального положения и документов. Что же делать?!
Сейчас совсем не было сил даже на то, чтобы думать, — мысли путались, из этого беспорядка невозможно выхватить ни одной зацепки. Алексею казалось, что он уже полностью принял и осознал слова врача, но это не так. Иначе не отказывал бы сейчас мозг и не стремилось бы к покою и неподвижности всегда активное тело.
— Слышь, тебе плохо совсем?
— Нет… Хорошо мне.
Так хорошо, что впору сдохнуть от тоски: угробил четверых и себя самого заодно уже во второй раз! Алексей ни о чем не жалел, только хотел знать: за что? Наверное, внешний вид полностью отразил его внутреннее состояние, потому что Глюк, посомневавшись немного, протянул ему какой‑то пакетик.
— Держи. Для себя купил, но… Тебе, похоже, хреново.
— Что это?
Можно и не спрашивать — наркотик какой‑то. Что еще мог предложить по доброте душевной этот бывший барыга? У него один способ решения всех проблем: уйти в приятные иллюзии. Искушение сильнейшее, ради единственного вполне определенного видения Алексей готов был душу продать. А Глюк искренне хотел помочь, просто не знал другого способа.
— Это… Грибочки местные. Качество отличное, уж я в этом разбираюсь! Не фуфло, даже голова болеть не будет.
— Спасибо, не хочу.
Очень хотелось! Невыносимо трудно отказаться! Но как же ему будет плохо завтра… И не от головной боли — оттого, что это всё нереально. Алексей предпочитал воплощать в жизнь фантазии, пусть это требовало затрат сил и времени, а не наоборот. Но Глюк подал неплохую идею: нужно чем‑то себя отвлечь. Срочно, немедленно и более привычным способом.
— Вадим, если хочешь чем‑то помочь, оставь меня сегодня одного. Уйди куда‑нибудь и раньше утра не возвращайся.
— Договорились, — Глюк зажал в кулаке не принятый напарником порошок, обдумывая, где бы потихоньку употребить его вечером самому. — Может, тебе выпивку достать? Или еще чего?
— Еще чего — это я сам найду. Спасибо за помощь.
— И не думай! Ты сейчас сам такое найдешь — замучаешься лечить! Я тебе покажу, где искать, только там девчонки не дешевые.
* * *
— Твой друг извращенец? — «мамочка» не тратила время на церемонии, задала Глюку прямой вопрос, требуя такого же конкретного ответа.
Глюк растерялся.
— Почему? Он нормальный, вроде… Не к мальчикам же пришел!
— Да я не про это. Садист или еще что подобное? Чего он в бордель приперся, когда с такой‑то мордашкой ему и забесплатно любая по гроб жизни благодарна будет за внимание!
— А, это… Вроде, нет. Он… — пришлось Глюку пропустить матерное слово, обидное для «мамочки». — Профессионалок не видал еще.
— Где ж ты такого нашел? Ну, теперь хотя бы понятно стало. А ты пошел вон отсюда! Нечего на товар глаза пялить, от тебя никогда патронов не дождешься, — уставшая женщина махнула рукой на Глюка, выпроваживая мелкую шушеру из «приличного заведения». — А вы куда собрались?! Как вас там… Алексей. Этот экономный засранец предупредил, что тут с пустым кошельком делать нечего?
— Он предупредил.
Даже если не существует определенной цены на услуги, дорогие подарки намного ускоряют путь к сердцу женщины. И не только к сердцу, в бункере Алексей такое уже видел. И все же какая‑то неуместная растерянность ощущалась в глубине души: где же те самые сложности, которые позже приносят ощущение победы? Слишком просто. Да нет, еще выбрать нужно! А вот это оказалось уже совсем не так просто…
Второпях от расстройства, что его посчитали неплатежеспособным, Глюк даже забыл про свои грибочки. Да жалко патроны тратить на такую ерунду! А если Лёха шибко правильный и ему ни наркотики, ни алкоголь не подходят — это уже его проблемы, пусть платит за развлечения подороже. Придется вернуться. Зато хоть посмотрит, на сколько примерно разорился напарник. Палатка уже оказалась занята, быстро же он освоился. Глюк замер в нерешительности, внутри находилось как‑то многовато народу, если полагаться на слух. Две штуки! И похоже, это до утра. Глюк подсчитал и ужаснулся — пистолет купить можно было! Ну, не самый лучший… Запросы напарника явно повыше, чем у Василия. Может, ему скидку сделали за красивые глаза? Уж слишком весело и живо звучал смех из‑за тонкой тряпочной стенки. Пропал вечер. Можно, конечно, взять потихоньку свою заначку, они ничего и не заметят. А если утром Лёха ему за это снова устроит выговор в своей неповторимой издевательской манере или вообще по морде врежет, как Васька? Не стоило рисковать.
Так он и продолжал топтаться на пороге. Ощущение неудобства и страх в сознании Глюка сливались примерно в одно понятие, причем понятие довольно позорное, ведь и напарник что‑то говорил ему об этом. А вместо того, чтобы пойти и выпить по–человечески — этот Лёха все‑таки извращенец! — вдруг напала задумчивость. Алексею легче, терять уже нечего после того, что «лепила» сказал. Вот и не боится ничего, теперь хоть в Мертвый перегон… Припомнить бы, что тот говорил по своей привычке всё подкреплять теорией. Заняться‑то нечем, и в палатку до утра не вернешься. В бар он еще успеет, на Китай–городе они не закрываются никогда, кто ж будет клиентов терять? Хозяина‑то уже нет, а заведения работают.
Страх прижился внутри уже давно, еще с тех пор, как Вадима Першукова не допустили вплотную к серьезным боевым операциям, вручив снайперскую винтовку. Он не был трусом, но и смелостью особенной не обладал. В рукопашной схватке или в бою с мутантом только путался под ногами и отлетал в сторонку с первого же крепкого удара — щуплое тело просто не позволяло оказать серьезного сопротивления. Боевой дух постепенно угас, и, понимая, что победа не светит никогда просто по физическим кондициям, Вадим с головой ушел в изучение возможностей СВД. Постигать науку пришлось почти самостоятельно, некому было объяснить, как правильно использовать случайно подобранное группой сталкеров оружие. В темных и изогнутых туннелях стрелять было некуда и не в кого, хотя и легче, поправки на ветер не требовалось. Зато теперь надежно удаленный от опасных перестрелок и поединков Вадим мог присоединиться к остальным на равных. Пока… Пока не остался без казенного оружия и не превратился со временем в Глюка.
