— Собираться? — с грустной усмешкой отозвался полковник.
Яжловецки на секунду сощурил свиные глазки, а после пробасил:
— А расследование кто вести будет?!
Антоний взял стул Млотека и придвинул к столу Собислава. Беляк молча смотрел, как тот пытался устроиться на его узкое седалище.
— Увидел из окна, как твой Лех подгоняет машину. На секунду подумал, ты бежишь.
— Только затем, чтобы поймать Гамбита, — уверенно ответил Беляк.
— Считаешь, он жив?
— Да. Все, кто попадался нам на пути, были пешками в его партии. Он сам не раз говорил об этом, а я пропускал мимо.
Полковник Беляк открыл изъятую из сейфа папку и вытащил жёлто-коричневую фотокарточку. Изображенный на ней мужчина был надменен и невозмутим. Сепия плохо передавала серебряный отлив эполет на чёрной униформе, но хищный взгляд и холодную змеиную улыбку она отразила достоверно. Яжловецки оценивающе оглядел портрет, а после спросил:
— Ты уверен?
— Абсолютно, — жёстко ответил Собислав. — Он знал обо всех моих действиях, подводил к нужным событиям и убивал свидетелей. Он якобы нашёл записку в торговой лавке и якобы не нашёл Берту Миник. После его визита скончался арестант. Он подвёл убийцу к столу президента и сам его ликвидировал.
— У тебя есть более объективные доказательства?
— Ещё нет. Но когда Дефензива была беспристрастна?
Антоний Яжловецки зарыл лицо в толстой ладони.
— Продолжай.
— У меня всегда были подозрения, — начал Беляк. — Вы говорили о его результативности в жандармерии, и это правда. Я через Рихарда изъял дело из архива. — Полковник кивнул на папку. — Он действительно был лучшим, но есть загвоздка. О его прошлом почти ничего неизвестно. Чем он занимался до политического сыска, чтобы так ориентироваться на службе? Через что он прошёл за два года в плену?
— Это не аргументы.
— Ещё нет, — согласился Собислав. — Но почему он решил перевестись в Дефензиву ровно тогда, когда началась история с визитом Бесского?
— Предположим, — скептически отозвался Яжловецки.
Собислав вытащил из кипы бумаг ещё одну фотографию и протянул её гетману. Запечатлённый на ней мужчина лежал спиной кверху, обнажённый по пояс. Ранение нанесли выстрелом в затылок, размозжив несчастному голову.
— Две недели назад, третий блокпост. Неизвестного схватили при попытке проникновения в Варсавию. Через час прибыл некий следователь. Он должен был убедиться, что это дезертир, и ликвидировать. Обычная практика, не будь арестант моим информатором, о чём, уверен, тот моментально доложил.
— Жандармы должны были запомнить убийцу.
— Я ещё проведу допросы, — заверил Собислав, — но сначала поймаю Корсака. Если я ошибаюсь, то и ответственность будет только на мне.
Яжловецки молчал. Его сощуренные глазки не двигаясь пронзали Беляка, замерли на животе скрещённые пальцы.
— Хорошо, — наконец прохрипел он. — Твой план.
— Отправить группу задержания и привезти сюда. Или в Казематы. Дом обыскать на предмет улик.
— Мероприятия утверждаю, — кивнул гетман Антоний. — На адрес поедешь сам. Найди за что зацепить этого гада, и утром мы его повесим. Но если провалишься… — Яжловецки встал. — Ответишь перед Сеймом. Головой.
***
Honker Собислава остановился у въезда во двор. Полковник выбрался с пассажирского кресла, расстегнул коричневый дождевик и пиджак под ним, облегчая доступ к кобуре. Лех Млотек вышел с водительской стороны, держа за цевьё верный Mini-Beryl. Сумерки затемняли вокруг все закоулки, уличные фонари не работали. Холодный ветер задувал под плащ, из-за чего Собислав испытывал мелкую, еле заметную дрожь. Звоном в ушах отдавали натянутые нервы. Ощущение скорой развязки одновременно давило и подбадривало полковника. Долгая война с невидимым противником подходила к завершению. Сегодня или никогда.
Посторонних вокруг не наблюдалось. Дом Януса Корсака напоминал Собиславу собственный: такой же длинный четырёхэтажный муравейник, половина квартир которого не имела хозяев и давно не привлекала мародёров. У подъезда караулили два оперативника в непримечательных тёмных куртках. Собислав знал, что на самом деле их было больше: на крышах засели снайперы, а в ближайшем проулке стоял фургон. Подозреваемого ждали. Дежурившие оперативники кивнули Собиславу и отступили от двери. Её тут же открыл Лех, с удивительной для его могучей фигуры грацией юркнув вовнутрь подъезда.
— Не отсвечивать, — приказал полковник.
Получив в ответ кивок, Беляк последовал за Млотеком. В темноте было сложно что-либо различить. Квартира подпоручика Корсака находилась на втором этаже. Млотек поднялся по лестнице первым, держа пространство перед собой на прицеле укороченного автомата: у Гамбита могли быть вооружённые приспешники. Собислав, сжимая пистолет, двигался следом. Когда они поднялись на подъездную площадку, Лех аккуратно потянул ручку массивной двери, и та поддалась, будто хозяин и не собирался возвращаться домой.
Собислав предпочёл бы, чтобы квартиру штурмовал «Гром», но Яжловецки распорядился схватить подозреваемого лично, не привлекая ни внимания гражданских, ни ресурсов сторонних служб. Потому приходилось полагаться на опыт Млотека, заточенный на поиск растяжек, мин и засад. В темноте узкого коридора проступали очертания дверных проёмов. Лех подался вбок, проверяя открытую комнату, а Беляк двинулся в зал. Он достал из кармана плаща миниатюрный фонарь и, щёлкнув кнопкой, прорезал черноту помещения тонким, но мощным лучом. Во многом квартира агента Корсака напоминала ему собственную: такую же просторную и пустую. Свет фонаря прорезал потолок с трещинами и жёлтыми от потёков пятнами, вытянул на обозрение одинокий плафон со старомодной электрической лампой. Дальше следовали кресла, ковры, книжные полки — и все они стояли лишь для того, чтобы собирать слои пыли. Поскакав в дальний угол, световое пятно остановилось на ещё одном предмете мебели. Собислав, аккуратно двигаясь вдоль стены, вслушиваясь в собственное дыхание и в шорохи Млотека в соседней комнате, и держа наготове пистолет, медленно подобрался к шкафу. Тот был высокий, под два метра, и сделанный из чёрного дерева. Посередине проходила щель, разделявшая дверцы. Беляк, взявшись за округлую ручку, потянул её и посветил вовнутрь.
— Млотек! — позвал Беляк.
Автоматчик показался в дверном проёме, приблизился к командиру и заглянул в шкаф, посмотрев на подсвеченное полковником место. На пустой полке аккуратно пристроился крупных габаритов пистолет с чуть косой рамой с нижней стороны ствола и выпирающей из рукояти клавишей-предохранителем. Такие экземпляры встречались крайне редко, и последний в распоряжение Дефензивы попал от покойного замминистра Порлянского. Эти пистолеты стали визитной карточкой элитных подразделений Федерации, в том числе эмиссаров. На полке сотрудника контрразведки Бравой Вольности лежала «Гюрза».
В этот момент под потолком зажглась люстра. Вмиг отступила тьма, сохранявшая вокруг атмосферу склепа. Полковник Беляк и агент Млотек одновременно вскинули оружие в сторону коридора, где у входа в комнату стоял высокий блондин с узким змеиным лицом. Одна его рука медленно опускалась с выключателя на стене, другая сжимала направленный в сторону офицеров Ragun.
— Я не приглашал вас, пан Беляк.
— Тебя не задержали? — удивился Собислав. — В любом случае это конец. Я только что нашёл улику. Мы проведём экспертизу, но я уверен: именно из него убили моего информатора. Ты качественно внедрился в наши ряды, но я всё же поймал тебя, Гамбит.
Корсак внимательно смотрел на Собислава, не пытаясь ни сбежать, ни выстрелить. Наконец, он коротко усмехнулся, поднял пистолет дулом вверх и аккуратно опустил его на пол.
— Не станешь сопротивляться? — усомнился полковник. — Метаться, отрицать обвинения?
— Зачем? — в недоумении спросил подпоручик Корсак. — Не хочу давать вам повод к убийству, пока мы не поговорим. Ведь мы с вами дошли до кульминации, пан полковник. До самого конца. Мы оба шли к этому моменту, выполняя миссии, предназначенные только для нас.
