Я вижу твою боль и страх, министр, как опытный рентгенолог видит застарелый перелом. Ты объят ресентиментом, жалостью к себе, жаждой мести. Они терзают твою душу.
Но не так у меня. Жалость и месть мне неизвестны. Да будет человек избавлен от мести: вот мост, ведущий к высшей надежде.**
Знаешь, ведь некоторые сарматы, не те, что сейчас гостят у тебя, а другие, предлагали мне предать тебя смерти за то, что ты сделал в сорок третьем, министр. Я отказал им в этой просьбе. Но почему они желали твоей смерти? Из жалости к убитым тобой женщинам, старикам и детям. Жалость привела их к жажде твоей крови. Но на твое счастье, я не ведаю жалости, поэтому я запретил лишать тебя жизни. Я отпущу тебя, как только ты сделаешь то, о чем я прошу.
Но твое горе понятно, твой жалкий мирок растоптан, твоя щучья котлетка прилипла к подошве моего ботинка. Твой уютный мирок был хрустальным, прямо как украденный у тебя сервиз, и теперь от него остались лишь осколки. Ты никогда не ведал Любви и Воли, и откровение Подвига неизвестно тебе. Только жалость и злоба.
Но я буду учить тебя. Я сделаю это из Любви, поскольку люблю каждого своего врага, даже столь жалкого, как ты. Что бы я делал без врагов? Как бы познал радость битвы? Поэтому, я помогу тебе. Я возвышу тебя, и это будет час твоего Торжества, ты станешь правителем величайшей страны мира, а потом будешь низвергнут в бездну забвения. Но ты познаешь Подвиг, впервые в жизни вкусишь безумства за пределами госплана, разума и логики.
Ты изменишься.
Наступает ночь, и все дорогое тебе растворяется в ней, твоя любимая гнусная материя гниет под ледяными звездами Моей Воли и Власти. И в ненастной ночи остается лишь последняя истина — человеческие решения. Нет ничего выше решения, и каждое из них Подвиг.
И тебе придется принять решение, прямо сейчас. И варианта сидеть под столом нет, поскольку я не желаю этого. Но ты можешь вылезти из-под белой скатерти, застилающей твой жалкий разум, и принять Час своего Торжества.
Или можешь принять смерть от сарматской сабли. Выбор за тобой, но я заставлю тебя сделать выбор, первый действительный выбор в твой жизни.
Вот такая вот загогулина, министр.
В комнате загремели тяжелые шаги, говоривший человек наконец вошел. Руки у Запобедова дрожали, в штанах вдруг стало тепло, а по ноге что-то полилось. Министр приподнял скатерть и выглянул наружу.
От тяжелых шагов вошедшего сервант задрожал, стоявший на полке гипсовый Сталин, весь запачканный кровью телохранителя Леонида, зашатался, а потом упал и разбился вдребезги.
Вошедший был страшен. Его голова почти касалась потолка, его плечи едва втискивались в дверь. Лицо казалось вырубленным из старого дуба, в волосах был лед, а в глазах — сталь. На руке у человека не хватало пальца.
— Я пойду! Хорошо! Я пойду, пойду... — закричал Запобедов, — Но дайте мне сперва сказать, прошу... Я обязан... Раз уж вы все равно захватите власть... Вы должны знать! Никто не знает, кроме сотрудников... И они должны были уничтожить все документы в случае опасности... Но мой умерший в прошлом году брат был генералом КГБ, поэтому я знаю... Есть секретная программа... Вы должны знать, или будет беда...
— Что это он несет? Под дурку косит? — спросил Шах-Ирридиев.
— Говори! У тебя минута, — приказал Ледовласый.
— Послушайте... У нас в стране действует секретная программа... Она связана с детьми и субстанцией, закодированной под названием Гриб...
* «Good guys only win in movies» — песня С.С. Саtch, выпущенная в 1989 году. Автор слов и музыки — Дитер Болен.
** Фридрих Ницше, «Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого».
Цитируется в переводе В.В.Рынкевича под редакцией И.В.Розовой, М.: «Интербук», 1990
