Народ кивнул и сосредоточился на еде. А мне надо разменять сотенку шагов, потому как чувствую попытки организма капитулировать и расслабиться в тяжелом забытье. Вяло ворочалась функция, к удивлению, ни на что не намекая, и это уже само по себе показатель. Я потратился, признаю, и хорошо потратился — пиро точно выжрало кусок внутренностей, а может, сука, и от духовного начала отщипнула. Но метафизику не люблю.
Споткнулся на куске облицовки и резко присел, рыская прицелом. Нервишки, Джимми, выдыхай. То лишь тени — причудливые изломы и урбанистические норы. Но место под стоянку выбрано не самое удачное — помятые стенки павильона хоть и маскировали пламя, при должном умении легкий багровый флер заметить можно.
Вдалеке резанула зарница, метнув контрастные тени от развалин. Чего-то частишь Ось, намекаешь… Чуйка молчит, опасности пока нет — стремает лишь легким намеком, скорее в профилактических целях, чтоб не растечься волей в делах насущных. Привычное дело, да.
Вернувшись с обхода и успокоительно махнув на вопросительные взгляды, принял от Фрау тарелку горячего и набросился. Благодарный организм заурчал довольным моторчиком. А если еще закинуться био под добрый глоток воды, наступит то самое, во что нихера не верю.
— Отбой. Дежурим по старой схеме, — объявил я через полчаса, когда начали затихать усталые разговоры на тематику прошедшего боя. Типа поднырнул, ударил, расплескал вражескую плоть, а Крыса смешно визжала.
Зона одарила покоем. Рядовая ночь прошла без эксцессов, чему народ сдержанно порадовался в лице Замеса, которые кривовато потянулся и объявил:
— Ну че? На подвиг?
— А вроде умный, — прищурился тощий.
— Не сбивай костлявый, — попросил я, проверяя повязки. Вроде норм, хоть и чешется, зараза. — У Замеса сегодня подвиг.
— Командир, да я ж… — Умник пощелкал пальцами и немного побледнел.
— Да я не против, — отмахнулся. — Подвиг, так подвиг.
— Командир…
— Да не очкуй, — покровительственно сказала мелкая. — Мы ж прикроем, ежели что.
Улыбнулась Фрау, и Замес слегка приободрился, уверовав в дружеский стеб. Поторопился, что скажу. Пока кулинар кашеварила, заставил всех накоротко размяться и заняться амуницией. Проверка и техническое обслуживание, под моим необременительным присмотром. Ну, никто не пожаловался, хотя я открыт для диалога.
Через час выступили. Целевой вектор — указанная аборигенами высотка и трейлерный парк при ней. Спешить не станем — пройдем аккуратно и безопасно, попутно восстанавливая силы. У бойцов, что радует, никаких сомнений. Стычка с подземным сухостоем — лишь досадная помеха. А лагерь восходников — запланированная цель, вроде вкусного десерта. Но повторяю, рвать жилы ни к чему, сперва приценимся к подарку. А брать или похерить решим на месте. Слова местных — пока только слова, не подкрепленные фактами.
Через несколько часов впереди проявился монументальный зуб башни, что тускло поблескивал остатками конструкта над серостью бетонных холмов. Не впечатлило, хотя после катастрофы столь высокие здания — наперечет. Справедливости ради, я и в прошлой жизни не припомню, чтоб их как грибов понатыкали. Но есть и есть.
Поставил команду в ружье для усиления бдительности, и темп продвижения спал процентов на 20. Ползли бодрой черепашкой, одолевая сплетения улиц. А минут через сорок остановились в безликом дворике. Пора послушать, как звучат окрестности. Задорно ли, тревожно ли, а может и никак. До цели, условно говоря, рукой подать.
Минута прошла в затишье — сдерживали дыхание и внимали. Результат — хер там да немножко. В окрестностях почти тишина, за вычетом привычных звуков разрушенного города. Скучно, без огонька. Вот и бойцы замялись, начиная позвякивать амуницией.
Я огляделся. Дворик глухой — не зайдешь, не поймешь, что пилигримы встали на постой с недобрыми намерениями. Ни лучше, ни хуже остальных каменных мешков, сотворенных осыпями.
— Бдите, — сказал, выуживая из телеги СВД. — Схожу проверю, какие подарки нам приготовили.
— Подарки, — диковато улыбнулся Шест. Почти маньяк на полставки. Хоть и придуривается.
Его изучили, на него с намеком посмотрели. На том и ушел, занырнув в короб подъезда. Пусть сами справляются с нервами — задатки я им привил, теперь чутка самостоятельной работы, а затем контрольный срез. В свое время инструктора сразу начинали с экзамена, и тех, кто не словил кукушку в процессе, начинали учить. Типа естественный отбор.
Память, память. Сука. Я приник к стене, концентрируясь на маршруте через кривую улочку. Два шага, прыжок, нырок под столб, три шага и повторить. Затем напрячь слух. Повторить. Ритмика броска на минимуме мысли. Ноющие мышцы, приятная тяжесть оружия — нюансы реальности, от которых никогда не откажусь.
Остатки башни впереди плыли монументальной мачтой. Почти добрался, а патрулей так и не встретил. Следы туземного бытия попадались — распотрошенный мусор, вскрытые двери, блеклые пятна смятых пакетиков из-под неведомых припасов. А живой силы нет, что немного тревожит. Хотя есть вариант, что на задворках, далеких от основного театра действий, несут стражу почтенные долбое…
Наметив позицию в сплетениях металлических ферм огромного рекламного щита — в прямой видимости от площадки башни, осторожно устроился на постой. Притер зад к холоду металла и выставил винтовку.
А чуда не случилось. Виден кусочек ближнего радиуса близ высотки — дорожки, помятые киоски, технические будочки, оплывшие гнильем, и более ничего. Никакого движения с намеком на приглашение.
Лады, Джимми понял, да. Я слез, шипя от неудачного контакта с порванным металлом, коротким броском ушел в тень домов за обочиной и проследовал. Метров 150 крадущегося шага — аккурат, когда в пояснице проявились нехорошие покалывания. Но болит, значит живет, так скажу.
Новая точка наблюдения принесла первые результаты. Они же и последние. Со второго этажа развалин трейлерный парк предстал подробной разверткой. Площадка диаметром на сотню с неровным абрисом, очерченным сухим кустарником и остатками оградки. Десяток трейлеров за давностью времени вросших в асфальт и напоминавших полуразобранный конструктор для детей с фантазией. Развалено, растерто и наспех скреплено. Виднеется несколько разодранных тентов и грязные полотнища смятых палаток. Можно не гадать, хозяев парк менял не раз. Некогда среди вагончиков шумел декор из деревьев, ныне торчали седые пеньки. Общий концепт немного не понятен — кто и как совместил высотку с трейлерами.
Я невольно покосился на светлый росчерк оси в бесконечности. Сейчас о другом.
Сквозь прицел у трейлеров видна рядовая движуха. Восходники занимались делами насущными и выглядели немного напряженными. На переднем плане, у выезда на квартальную дорожку, общались трое — двое со шмалабоями, вроде часовых, и третий в хорошем бронике, судя по повадкам — старшой. Начальство раздавало ЦУ и поджопники, тыкая пальцем в окружающие развалины. Типичный лагерь на задворках мироздания — немного раздолбайства, немного скуки и попытки наладить дисциплину. Другой вопрос — успела ли до них дойти информация о фермерском обострении.
Я бы сказал — да. Сидят на одной точке, патрулей не гоняют, движения нервные, что им в диковинку и заставляет еще больше нервничать. И сучий старшой, проявлявший активность, несвойственную захолустью. Хотя с захолустьем могу ошибаться — об интересах культистов знаю немного и возможно тут для них просто космос и оргазм. А с Фермой так — легкий междусобойчик.
За полчаса наблюдения насчитал порядка двадцати целей. Типичные восходники — снаряжены посредственно, действуют по-любительски. Вернее, так и не понял за каким хером они шатаются меж вагончиков, изредка перекладывая куски фортификаций. Из привычного — только две группы часовых, занявших стационарную позицию на ржавых бочонках у периметра и наблюдавших в полглаза за подступами. Трое из них смолили самокрутки. Образцы караульно-постовой, мне в радость.
Выждал еще часок. Опыт настойчиво подсказывал, что должен быть патруль. Но не случилось, и я сполз по остаткам перекрытия вниз. Пора вернуться к бойцам и наметить штрихи операции. Не то, чтобы ожидал многого, если исходить из увиденного, но для обещания Амиго все в плюс. Ведь зона — территория чудес, бл…
