Рассвет на реке наступил мгновенно. Это в гуще леса он проявляет себя постепенно, отвоевывая у темноты метр за метром, а на середине реки, где кроны деревьев не создают сплошной тоннель, он приходит сразу. Выглянуло солнце, и всё… светло.
Солрс и Крис уже проснулись, справили малую нужду в дальнем углу прямо на брёвна плота и теперь жевали свое мясо, запивая его водой.
Место, где надо высаживаться, Марк увидел издалека. Приметное дерево с почерневшим от времени стволом и редкой листвой. В прошлый раз, когда следопыт посещал это место, листвы на нём было куда больше, значит, дерево постепенно умирает, и скоро надо будет искать какие-то другие ориентиры.
Жаль…
С этим деревом у Марка связаны кое-какие не самые плохие воспоминания.
Эх… Камая, Камая! Где ты теперь? Жива ли?..
Причалив к берегу, следопыт первым делом свернул защитную сеть, а потом вместе с Крисом начал резать лианы, высвобождая брёвна и пуская их вниз по течению.
— Зачем? — недоумевал Крис. — А обратно как?
— Обратно пойдем другим путем, — спокойно отвечал Марк, сталкивая в воду последнее бревно. — На этом плоту против течения всё равно не выгребешь.
Отдохнувшие за полдня и ночь путешественники взяли хороший темп, и уже к полудню сквозь непроглядную листву появились первые просветы.
Благодаря Марку удалось избежать крупных неприятностей и не нарваться на местных хищников или наступить туда, куда совсем не следовало.
Пару раз проходили по самому краю какой-то зловонной трясины, и Солрс однажды, оступившись, провалился почти по грудь. Но Крис с Марком вовремя пришли ему на помощь и кое-как вытащили здоровяка на относительную сушу. Это и стало единственным приключением за этот дневной переход. Вонь, распространяемая от Солрса, по мнению Криса, разгоняла всех тварей вокруг не хуже бергата.
Пустошь
К полудню вышли на границу джунглей и пустоши.
Контраст был настолько сильным, что путешественники замерли на месте, щурясь от ослепляющего солнца и вида нескончаемого моря желтоватого песка и редких валунов, торчавших из него.
— До Мертвого Города два дневных перехода, — сообщил Марк своим попутчикам, наматывая на голову тюрбан с очками Древних. — К тому месту, что указано у тебя на карте, еще один день. Обходить город, чтобы попасть туда, займет много времени, а вот прямиком через развалины прилично сократим.
Посмотрев, как Крис и Солрс экипируются к переходу через Пустошь, добавил:
— Если у вас нет водяных кристаллов, воду надо экономить. По пути к Мертвому Городу будет один оазис, но если он будет занят, то за глоток прохладной воды нам придется сражаться. С людьми или зверьми не важно — закон Пустоши. Проверьте оружие. Зверья в этих песках не так много, но есть. Не забудьте опрыскаться бергатом и смотреть в оба. Для местных обитателей вы, прежде всего, источник влаги, а затем уже и пищи.
Под палящим солнцем кладоискатели, растянувшись в цепочку, выдвинулись к своей конечной цели — Мертвому Городу.
Путь через Пустошь неблизкий, и в однообразной пустыне кажется, что легко заблудиться, но это только на первый взгляд. Ориентиров очень много: днем по солнцу, по дюнам, редким растениям и камням, торчавшим из песка, а ночью по звёздам.
Маршрут до оазиса Марку отлично знаком, и он точно знал, где лучше всего сделать привал.
Говорят, вместо этой пустоши здесь когда-то было огромное озеро или даже море.
Марку всегда было интересно, как здесь было, когда тут жили Древние.
Кто по-настоящему интересовался истинной историей Тарсона, тот прекрасно знал, что давным-давно, если даже не тысячи лет назад, по планете пронеслась страшная опустошительная война, после которой в живых остались жалкие крохи из почти полутора миллиардов жителей.
Тем немногим уцелевшим после нее пришлось выживать и приспосабливаться к новым, порой невыносимым условиям жизни. Причины той войны неизвестны, но то, что планета до сих пор зализывает свои раны, это ощущают на себе все нынешние жители.
Из рассказов старших Марк знал, что на первых порах выжившие пользовались тем, что находили в развалинах. Это и пищевые таблетки, и водяные кристаллы, и какое-то оборудование, оружие. Затем находок стало меньше, а то, что находили ранее, постепенно приходило в негодность. Не было базы обслуживания, вымирали умельцы, способные что-либо отремонтировать, и люди начали забывать, для чего нужен тот или иной артефакт… затем эти находки стали настолько редкими и ценными, что из-за них затевались целые войны.
Из-за изменения климата появились пустоши и джунгли, серьезно потеснившие нормальные леса. Животные изменились до неузнаваемости и стали нападать на людей, чего раньше никогда не случалось, и тем пришлось искать более безопасные места, сбиваясь в небольшие, но хорошо охраняемые поселения.
Люди Тарсона научились добывать себе пищу и одежду, охотясь на животных, занимаясь земледелием и рыбной ловлей. Но страсть к поиску предметов Древних осталась у очень многих и по сей день.
К таким себя относил и Марк, готовый рискнуть жизнью ради какого-нибудь древнего артефакта. Эта страсть передалась ему от его семьи, и он ничего уже не мог с собой поделать.
В нос ударил специфический запах разложения, и Марк тут же свернул в сторону, обходя это место по широкой дуге. Крис и бугай послушно последовали за ним.
Отойдя на безопасное расстояние, следопыт обернулся. Через очки Древних было прекрасно видно с десяток крупных грызунов. Те, что были заняты гниющей тушей, совершенно не обращали на троицу никакого внимания и рылись во внутренностях какого-то неудачливого животного, но из норок выскакивали новые зверьки и, встав на задние лапки, старательно нюхали воздух, разворачивая заинтересованные мордочки в сторону путников.
Все трое ускорили шаг, чтобы побыстрее отойти подальше от этого места.
Песок местами был настолько плотный, что казалось, что под ботинками вместо него трещала сухая выжженная глина.
В полдень сделали первый привал.
Марк почувствовал, что силы у его маленького отряда на исходе, и указал на удобную ложбинку между барханами. Туда из последних сил доковыляли путники и рухнули, кто где стоял. Отлежались, отдышались, затем немного перекусили. Из-за испепеляющей жары есть совсем не хотелось, но пожевать всё равно что-нибудь надо было, а иначе неизбежен упадок сил, и ты в какой-то момент не сможешь сделать и шага.
Сил в пустыне расходуется не меньше, чем в джунглях, но здесь есть свои особенности.
Когда путь идет через бархан, ноги постоянно тонут в песке, он набивается в ботинки, и сил на шаги тратится в пару раз больше. Потом еще этот ветер… он поднимает совсем мелкий песок, и тот забивается в такие места, о существовании которых ты даже и не задумывался. Но без ветра идти еще сложнее: как только он стихает, шагать становится в десять раз труднее — солнце буквально выжигает, дышать становится тяжелее, а ноги практически отказываются идти.
Воду экономили, благо перед выходом из джунглей снова удалось наполнить бурдюки жидкостью из водяного дерева. До заветного оазиса еще идти и идти, и если повезет, то они там будут уже завтра, ближе к обеду.
После привала шли до тех пор, пока солнце не стало клониться к закату.
На ночлег остановились, как всегда, не дожидаясь резкого наступления темноты.
Примерно за час до сумерек нашли подходящее место, развели небольшой костерок. Для этого Крис с Солрсом распотрошили свои необъятные рюкзаки и выудили оттуда по одному небольшому пучку пропитанных чем-то едко-вонючим дощечек. Такие дрова горят очень долго и дают неплохой жар, вот только запах…
Ночь в Пустоши всегда наступает неожиданно.
Солнце прячется за бархан, и через пару минут вокруг становится темно и резко холодает. Поднимается колючий ветерок, и желание снять очки и размотать лицо пропадает сразу.
На следующий день прямо с утра, Пустошь показала себя во всей своей неприглядной красе.
