Ликат. Алтанар со злостью ударил кочергой по углям. Какой тяжелой потерей оказался для него этот дикарь! Воспитанный и натренированный с такой нежностью и любовью, и все ради чего? Ради измены!
Алтанар швырнул кочергу и вернулся в свое кресло. Дернувшись от прикосновения горячей ткани к коже, Алтанар повернул голову и, пораженный, увидел, как в пещеру вошел Джонс. Как предзнаменование отметил король то, что тот явился к нему один. Полускрытое тканью лицо Джонса заставило Алтанара вспомнить о скрывающемся под головным убором шраме. Джонс называл это сооружение из ткани тюрбаном, но выглядело оно ни дать ни взять — шляпка гриба.
Выказав по поводу прихода Джонса столько радости, сколько позволяли приличия, Алтанар слегка развернулся в кресле, приглашая его присесть. Наперекор ему, тот подошел к костру. Подставив теплу свою спину, он развернулся лицом к королю, заслонив собой жар очага. Алтанару ничего не оставалось, как проглотить ярость, не дав ей выплеснуться наружу.
— Я уже говорил с тобой раньше о том, что я планирую вернуть себе трон, — медленно промолвил Алтанар.
Но прежде чем он продолжил, Джонс произнес:
— И даже слишком часто, но ты прекрасно знаешь, что меня не волнует ни трон, ни другая ненужная атрибутика.
Ковыряясь в зубах и целиком пропустив сообщение Джонса мимо ушей, Алтанар продолжил:
— Я достаточно осведомлен о твоих целях. И я всегда верил в то, что мы сможем поддержать друг друга. Сегодня я придумал, как это сделать.
Джонс неприятно улыбнулся:
— Я презираю всех королей и все королевства. Я путешествую по стране и вижу, как вожди без всякого уважения относятся к настоящей святыне — к Церкви. Мой путь чист. Люди должны быть опущены на колени, сломлены, их надо заставить искать настоящее спасение. Какая польза мне от твоего понятия силы?
Это был тот самый ответ, который и ожидал Алтанар. Можно было бы сказать ему об этом, но у короля уже созрел свой план. А пока дадим дураку думать то, что он хочет.
Спокойно, медленно признавал Алтанар свое разочарование в Церкви. Если бы не Церковь, его сила была бы настолько велика, что никто не смог бы свергнуть его. Церковь принимала его дружбу, а сама за его спиной настраивала людей против него.
Король умело перевел разговор в другое русло, сказав, что сила всегда требовала страха. Без него, равно как и без уверенности в том, что кто-то более сильный, чем ты, не контролирует каждый твой шаг, ни один правитель не может даже и надеяться на то, чтобы управлять множеством людей. Любовь не приходит после страха, она приходит через него.
И Джонс понимал это. Вот почему он организовал по всей стране группы Танцующих-под-Луной, которые он называл «хоры».
И здесь Алтанар пустил в ход свою коронную фразу, заготовленную специально для разговора с Джонсом:
— Я смогу стать твоей самой крепкой опорой. Я много смыслю в управлении и организации. Из всех людей на земле я лучше всех вижу всю глубину твоей мудрости. Никогда больше я не проиграю, особенно если у меня будет поддержка в лице такого опытного руководителя, как ты.
Джонс притворился, что внимательно смотрит в костер, но Алтанар заметил искру жадности, промелькнувшую по его лицу. Повернувшись, тот ответил:
— Ты проигравший король. Мои Танцующие-под-Луной становятся сильнее день ото дня. Когда мы будем наконец окончательно готовы, мы выйдем из тьмы и молчания, и зачем нам будет нужно делить с кем-то свою славу?
Алтанар чуть не закричал от радости. Это было для него согласием. Джонс прекрасно понимал, что сам управлять он будет не в силах. В своем сердце он всегда стремился к разрушению, но он не мог взять всю власть в свои руки, без Алтанара он не мог воплотить свои мечты в жизнь.
Встав и направившись к Джонсу, Алтанар произнес:
— Будет недостаточно избавиться от Гэна Мондэрка, равно как и недостаточно будет лишь перебить всех его самых сильных сторонников. Нам придется разрушить государство, и, когда мы сделаем это, тебе понадобится человек, способный обеспечить твою свободу и безопасность, пока ты будешь создавать общество, о котором мечтаешь. Церковь будет сражаться против тебя. Другие правители будут мечтать захватить твой народ просто потому, что они — люди богатые, а богатые — значит, сильные. И в этот момент, когда все ополчатся против тебя, тебе понадобится человек, который сможет создать сильное королевство и мощную армию, и этот человек — я. Помни, что Церковь будет искать союзников в борьбе с нами.
Джонс заставил себя подняться.
— Я буду мучеником.
— А Церковь разгромит тебя. — Алтанар положил руку ему на плечо, готовый пресечь любую попытку возразить, однако таковой не последовало, и он продолжил: — Я нужен тебе, а ты — мне. Церковь — наш общий враг, а Гэн усиливает ее с каждым днем.
— Этот дикарь! — с яростью произнес Джонс, отшатнувшись от короля, и тот с ликованием потер руки.
Тихо, почти шепотом Алтанар описал ему зависимость Гэна от Сайлы, Жрицы Роз. Когда он закончил, Джонс все еще отклонялся от него.
Переведя дыхание, Алтанар произнес:
— Ты видишь, даже без твоей помощи я знаю, как поставить людей на колени, доказав им, что их сила даже не сравнима с моей. С моей помощью ты найдешь то, что ищешь. — Он резко повернулся к Джонсу, заставляя его смотреть ему прямо в глаза. — Мы выбьем из них душу, мы заставим их понять, что их единственная надежда — это настоящая вера, вера, которую принесешь им ты. Когда они все до одного будут сломлены, ты поднимешь их своим именем, заставишь преклоняться перед собой. А я буду править королевством от твоего имени. Но прежде всего нам нужна власть, а ее у нас не будет, пока жив Гэн Мондэрк.
Джонс снова повернулся к огню, а Алтанар вернулся в свое кресло, создавая собеседнику иллюзию уединенности. Король улыбнулся, вспомнив, как один из его обожателей утверждал, что Алтанар умеет дышать пламенем. Тут Джонс вновь повернулся к нему.
— Мы не должны убивать.
Алтанар дернулся.
— Так говорит Церковь. Если ты и вправду стремишься следовать этой заповеди, мы не добьемся успеха.
Неожиданно Джонс рассмеялся, улыбнулся и Алтанар.
— Но мы оба знаем, что нужно делать, чтобы добиться его, — сказал он.
Толчком Гэн распахнул дверь, и тонкие облака пара ворвались в комнату. Встретившись с более холодным воздухом, они отпрянули и потянулись к потолку, разливаясь причудливым блеском по кедровому дереву. Гэн направился к Ниле, которая в своей длинной, до пола, коричнево-желтой накидке держала на руках Колдара. Малыш был завернут в алую с золотом пеленку — подарок жен Волков Джалайла. На Гэне было лишь голубое полотенце, обернутое вокруг талии. Он обратился к Ниле:
— Пойдем, посмотрим на мой первый вклад в замок Олы.
Колдар что-то радостно загукал, как будто одобряя идею Гэна. Совсем по-другому малыш вел себя, когда Нила вошла в душную, жаркую комнату. Он уже было нахмурился и вот-вот готов был заплакать, но, когда она заговорила с ним и погладила его чудесные золотые волосы, мальчик решил попридержать слезы. Он продолжал хмуриться, однако делал это для того, чтобы родители не забывали, что у него в запасе есть грозное оружие.
— Наша комната больше, чем любая другая в этом лагере, — произнес Гэн. — Здесь есть душевая, что тоже очень удобно. — Он указал на противоположную стену. — А эти двери ведут на балкон, и, когда тепло, мы можем открывать их. Отсюда видно море и все горы Китового Побережья, людей в лодках и орлов в небе. Это прекрасно, не правда ли? А в этих шкафах находятся запасные халаты и полотенца, а также масла и все остальное для ванны. Ну что, я, по-моему, ничего не забыл.
Нила улыбнулась тому энтузиазму, с каким Гэн подошел к решению вопроса с жильем. Она дотронулась рукой до его лица.
— Мне очень нравится здесь, Гэн, это просто восхитительно. Но обещай и сам пользоваться этой комнатой как можно чаще. Ты слишком много работал в последнее время, и я волнуюсь за тебя.
Он кивнул, улыбка исчезла с его лица.
— Я действительно очень устал, и, что бы я ни делал, проблемы только множатся с каждым днем. — Он подошел к Ниле, взяв у нее Колдара, внимательно посмотрел в его маленькое красное личико. — Даже когда я делаю что-нибудь для племен Олы или Харбундая, я не перестаю думать о своем народе, ведь мои люди по-прежнему очень страдают.
— Если выпадет хорошая весна, дело пойдет на лад. Да и то, что мы можем торговать с другими народами, тоже помогает, ведь все хотят купить у Людей Собаки одеяла и материю для шитья.
— Все же у меня есть серьезные проблемы. Некоторые даже поговаривают, что при Ликате было лучше. Они говорят, что он был сильным вождем, забывая все остальное, что с ним связано.
Нила вспыхнула:
— Он никогда не был вождем. Лишь громилой и убийцей! Сабанд Гайд должен…
