Оставалось в живых только трое наемных убийц, тех первых, которые были слегка нокаутированы и уже целились в их обоих из пистолетов. Первому Кингжао сломала шею, запрыгнув в прыжке двумя ногами и крутанувшись вниз, второму вырвал горло Боджинг, получая еще пару пуль в свое тело. Последний бросился бежать, побросав оружие и крича что-то на своем «птичьем» языке…догонять, сил у нее уже не было…
Виктория наклонилась над своим старым мастером, его грудь была в крови, глаза полуоткрыты.
— Дочка, я ухожу, мое время уже «закончилось»: — хриплым голосом шептал старец, из его уст толчками побежала кровь, но он улыбался.
— Ты знаешь, ведь это правильно, что дети хоронят своих родителей, а не наоборот и как приятно видеть, любимое лицо в конце жизненного пути…
В состоянии полной прострации, Вика смутно помнила, как похоронила своего отца-наставника на самой вершине, горной гряды, обложив тело камнями, как целовала его в лоб, и закрывала его глаза перед этим… то как она добралась в аэропорт и дальше на самолёт, она не помнила совершенно…
Японская мафия «Якудза» действительно ничего не прощала, в особенности, когда на «кону» стояла собственная власть, честь клана Даичи[6] Кэйташи[7] и гордость, его племянницы Иошиэки (яркая удача, яп.). Бандиты взорвали пассажирский самолет вместе с безвинными гражданами, но просчитались… экипаж ценой неимоверных усилий сумел приземлится на поклонной горе, и перед тем как, взорваться, одна женская тень выбравшись наружу, сумела пригнуть в пучину водопада, протекающего у его подножья, а значит ничего еще не окончено…
Глава 2
— Наша прелестная незнакомка пришла в себя, накорми ее куриным бульоном, Кикути[8], это придаст ей сил: — произнес старик — японец, своей явно наполовину моложе, жене…
— Хорошо, Мията[9], мои целебные снадобья почти затянули ее раны, удивительно что она вообще выжила после падения с такой высоты.
— Значит ее любят боги, или она еще не все успела сделать, что предначертано судьбой… жена моя, принеси мне еще чаю…
Девушка открыла глаза и недоуменно повертела головой, она понимала, о чем говорят незнакомые ей люди, но абсолютно не помнила, как сюда попала, сильно скривившись от боли в груди, приподнялась на локти и спросила:
— Извините, я что в больнице, совершенно ничего не помню… Господи, я даже не помню, как меня зовут… «мамочки», что мне делать…кто вы такие?
— Успокойся милая, все будет нормально… со временем ты все вспомнишь… мы нашли тебя у подножья водопада Ямагути[10], у тебя были сломаны ребра, и вывихнута рука, при падения с такой высоты, ты «легко» отделалась, судя по всему ты иностранка-европейка, говоришь сносно по-японски, но с акцентом, у нас наверное на учебу приехала? — спросила женщина и преподнесла к ее губам чашку с травяным настоем, потом не дожидаясь ответа, продолжила:
— Пей, это особый состав горных трав, сама собирала, я здесь вроде как местная целительница, муж в основном охотой да рыбалкой занят…тебя — то мой Мията нашел в беспамятстве… из воды вытащил, суда принес, а мы вот так и живем на отшибе, подальше от людской суеты и поближе к природе… домик-то наш почти у самой воды расположен… слышишь, как вода шумит?
— Да, слышно… это просто кошмар какой-то, все время «белиберда» какая-то снилась, а открыла глаза — ничегошеньки вспомнить не могу: — девушка отхлебнула отвар и скривилась от горечи.
— Ничего страшного «дочка», лекарство приятным не бывает, вот скоро на «ноги станешь», целых четыре недели между жизнью и смертью «прибывала» … начнешь нам помогать, а там и память вернется… тебя кстати Спартаной кличут… уж не знаю, что это значит, но ты часто кричала во сне, что зовут Спартана… диковинное имечко… однако… еще про какой-то там Морок вопила, не иначе мафиози нездешний, что-то еще про частицу зла, про возрождение, про месть… ух и досталось тебе девонька моя… ничего время все вылечит…
— Хватит причитать Кикути, давай приготовься к чайной церемонии, да и ее обучить заодно, нелишним будет… надеюсь, послушание старшим, у вас тоже приветствуется? — спросил старик, сердито хмуря брови.
— Не помню…, наверное, да… конечно да… как же может быть иначе…и чай я очень люблю… точно знаю, а вот церемонию, наверное, нет…не осилю…
Хозяйка дома поднесла на низенький стол три маленькие чашечки с кипятком, для того чтобы у гостя вызвать таинство предвкушения последующей церемонии, не как питье, а как священный ритуал гостеприимства…
Потом она вывела за руку, девушку на улицу, в сад «тянива» к чайному домику «тясицу», по покрытой белоснежными камнями дорожке «родзи», которая выглядит как горная тропинка, этот переход имеет особый смысл-уход от жизненной суеты, мелких забот, волнений и несчастий…
Смотря на этот сад, гостя предрасполагают к духовному созерцанию и очищают мысли от повседневных забот, а еще возвращают утраченную память…
Вся троица подошла к небольшому деревянному колодцу, который наполнялся родниковой водой, и каждый сделал церемонию омовения, что значило установление телесной и духовной чистоты… полоскался также рот и глиняный черпак из которого набирали воду…
Все вошли в маленький вход, обозначающий край обыденного, суетного мира и войдя в домик обязательно разувались… небольшие размеры входа делались специально, чтобы заставить поклонится любого человека вне зависимости от его статуса, происхождения, достатка и занимаемой должности… напомнить хотя бы единожды, что мы все равны…
Мията разжёг огонь в очаге, поставил котел с водой и разместил в специальной нише рядом с входом (токоному), пергамент (тематический свиток с высказываниями), букет цветов и курильницу.
Недалеко от хозяина находились нужные для чаепития предметы: деревянный ларец с душистым чаем, чаша и мешалка из бамбука. Перед церемонией, хозяйка выставила на стол «кайсэки» — простую, но изысканную еду, которая не насытит, но снимет чувство голода.
— Спартана, чтобы ты знала эта снедь, называется «кайсэки», что означает нагретый камень, в древние времена путешествующие монахи клали его за пазуху для смягчения голода, а вот эти сладости зовутся «омогаси»: — тихо сказала Кикути и добавила:
— Кушай милая, набирайся сил, они тебе ох, как понадобятся, мой муж сказал мне как-то, что ты «подарок небес» … раз свалилась к нам с верху… у нас к сожалению, нету детей и уже не будет… бандиты убили с месяц назад сына Исихара[11] и дочь Кояма[12] … «свидетелями», они чего-то там оказались… так нам полиция сказала… вот ты нам за место дочери и будешь… погоди отказываться… хотя бы память восстанови, а уж потом, поступай как знаешь…
Женщина, умолкла, а по ее щекам побежали слезы, рядом с невозмутимым лицом стоял хозяин, но в его взгляде было сколько ненависти, что казалось он готов был прожечь им деревянную стену напротив… потом он закрыл глаза и казалось успокоился…
— Пойдите в сад прогуляйтесь, мне нужно пару минут для умиротворения: — сказал мужчина, утирая ладонью закрытые веки. Через несколько минут женщины вошли с «поклоном» в домик, хозяин вместо свитка, положил в «токоному» букет из цветов и веток «тябану», олицетворяющую единство контрастов — сосновая ветвь прочность, а цветок камелии хрупкость…
Наконец началось главное действие — приготовление порошкового зеленого чая, оно происходило в полнейшей тишине, девушке показалось, что она слышала лишь биение своего сердца. Мастер двигался размерено в ритм с дыханием, Спартана открыла рот от этого медитативного таинства, слушая звуки закипающей воды и потрескивания горящего очага. Хозяин засыпал чай в грубую керамическую чашку, затем залил кипятком и стал перемешивать бамбуковой мешалкой до полного приготовления.
