После встречи с таким существом от человека обычно остается высушенный, обескровленный труп, с проломанным и выеденным изнутри черепом. Это тебе не «добрый милый клыкан», пистолет против такой твари малопригоден, в слишком плотной шкуре пули вязнут, не добираясь до жизненно важных органов.
Но что-то шло не так.
Упырь не спешил нападать – продолжая принюхиваться, он медленно задирал массивную голову, будто что-то пытался разглядеть в ночном небе. Сталкер его по-прежнему не интересовал, несмотря на то, что Димка к зверю оказался ближе, чем тот незнакомец, который уже успел уйти вперёд на добрую сотню метров. Вдруг резко потемнело – на серп луны наползли тяжелые облака, похоронив его за своей толщей. И как только сгустилась тьма, тело зверя само собой засветилось алым. Организм Сотникова отреагировал без волевого импульса, запустив его способность к тепловому зрению на автопилоте. С каждым разом, при малейших признаках опасности, его способности срабатывали все легче и чаще.
Насколько Сотников был наслышан о повадках упырей, эти твари любили сам процесс охоты, просто убить – это для них не интересно, им нужно обязательно загнать жертву, измотать ее, заставить ее сдаться и добровольно подставить горло под рвущий укус страшных челюстей. Видимо, именно поэтому сталкер их не заинтересовал. Но как только они разберутся с лыжником, все может перемениться.
Упырь наконец рванулся вперед, вспахивая снег мощными лапами. Все происходило по-прежнему в какой-то оглушающей тишине, а секунды, казалось, растянулись в тягучие минуты, за которые можно было успеть чертову прорву дел. Готовый выстрелить в любой момент, Димка снова сдержался, словно кто-то невидимый шепнул в его сознании: «Стой». И неподвижно смотрел, как упырь стелющейся молнией несется вдоль основания дома.
Доверившись инстинкту, Сотников опустил подрагивающие от усталости руки. Эта пробежка по гаражам и кульбиты на трансформаторной его здорово вымотали. Все верно – звук выстрелов лишь отвлечет внимание на него, а он сегодня и так достаточно рисковал. Иногда, черт побери, все-таки приходится кем-то жертвовать для собственного выживания. И пусть это будет тот, кого он не знает, чем кто-то из его друзей…
Вторая тварь все еще сидела вдалеке на балконе, наблюдая за бредущим путником – но вдруг исчезла, отпрыгнув в комнату. Лыжнику уже оставалось пройти до вестибюля метро не больше сотни метров. Может, незнакомца увидят ребята из его группы – Димка чувствовал, что они все еще там, возле метро, ждут его, вглядываясь в темноту. Но успеют ли они отреагировать?
Нет, тварь настигнет его раньше.
С неожиданной ясностью Сотников вдруг осознал, что выбора у него нет. Черт побери, он не имел права оставить этого человека в беде! Что-то ему говорило, даже не говорило, а кричало, что в его спасении он заинтересован намного больше, чем в помощи караванщикам! Димка не знал, как точнее выразить крепнущее в душе странное чувство близости с этим путником, но этот незнакомец… Он был… Своим. Больше, чем своим, хотя раньше его сталкер никогда не видел – в этом он был уверен абсолютно. Такое же родство с людьми он ощущал в бункере «санитаров», и не узнать это чувство было невозможно.
Черт побери, неужели…
Неужели этот путник – носитель ЦД?!
Димка решительно вскинул «Бердыш», целя в спину бегущей твари, но выстрелить не успел. Как только упырь поравнялся с дверью того самого входа, где группа Сотникова помогла караванщикам оторваться от клыканов, дробный металлический скрежет разбил ночную тишину. Все окружающие звуки мгновенно вернулись – засвистел вдруг набравший силу ветер, бросая в лицо пригоршни колючей снежной крупы, где-то за зданием послышался тоскливый вой стаи. Что-то невидимое для человеческих глаз изнутри пробило листовую сталь насквозь и мгновенно добралось до упыря. Пытаясь вырваться, тварь пронзительно завизжала от разрывающей плоть невидимой смерти, но ее тело мощным рывком подтянуло и впечатало в металл – словно неведомый гарпунщик дернул за трос, привязанный к стальному жалу. Невидимка на этом не остановился – на глазах изумлённого сталкера, дверь громко заскрежетала, вминаясь внутрь здания вместе с упырем. Сила, с которой её корежило, была просто невероятной. И наконец, вырвавшись из петель, дверь канула внутрь, скрежет смолк, визг упыря оборвался.
«Это что, и есть те самые вязальщики, о которых говорил старшой каравана?!» – молнией мелькнуло в сознании Сотникова.
Услышав шелест прямо над головой, Димка плашмя бросился на снег, тут же откатился в сторону, смазанным от движения взглядом выхватив, как на расстоянии вытянутой руки мимо пронесся огромный крылатый силуэт, едва не зачерпнув снег мощными лапами.
Вичуха!
Димка вскочил, глядя, как крылатая тварь, промахнувшись, на бреющем полете несется дальше, на лыжника. Тот успел заметить опасность и обернулся, вскидывая оружие, но это его не спасло. Приглушенно хлопнул выстрел, и тут же когти широко расставленных лап монстра впились в человека. Оружие отлетело в снег. Резко захлопав крыльями и подняв целую снежную бурю, вичуха рванула в небо.
Короткие всполохи выстрелов выхватывали из темноты предельно сосредоточенное лицо Сотникова. Корректируя направление по цели, он не жалел патронов. Он не боялся попасть в человека – вичуха уже поднялась до пятого этажа, при падении с такой высоты, как правило, не выживают. Но если не позволить твари унести путника, то хотя бы похоронить его можно будет по-человечески. Увы, не удалось. Димка был абсолютно уверен, что ни одна пуля не прошла мимо, но убойной мощности пистолета все-таки не хватило, чтобы заставить могучего хищника передумать, выпустить жертву.
Быстро набрав высоту, тварь исчезла где-то за крышей многоэтажки.
Димка еще какое-то время стоял, сжимая пистолет с опустевшим магазином, и отрешенно смотрел в стылое небо, сыпавшее на его разгоряченное лицо холодную снежную крупу. Он чувствовал полное опустошение в душе, словно только что потерял самого близкого человека в своей жизни. Наклонившись и зачерпнув ладонью снег, он с каким-то остервенением растер лицо. Легче не стало. Нападения второго упыря он не опасался. Каким-то образом он уже знал, что тот удрал, и удрал далеко. Теперь-то стало понятно, что упырь не пытался атаковать лыжника, он стремился скрыться, раньше человека почуяв угрозу с неба, но выбрал неверное направление. Твари нужно было заскочить внутрь здания, как это сделал его более удачливый сородич, а он попытался оторваться на открытой местности, где преимущество было у крылатой бестии. И попал под удар другого монстра – вязальщика.
Толку-то теперь от такого понимания.
И вообще, район становился слишком оживленным. Пора возвращаться, иначе эта проклятая ночь никогда не закончится…
В ночной фон улицы вплелись новые звуки, несущие угрозу. Там, за многоэтажкой, десятки звериных глоток самозабвенно драли воздух, сообщая всему свету о состоявшихся перевыборах.
И источник воя быстро приближался.
Лицевая часть вестибюля давно уже избавилась от столичного лоска, стряхнув с себя стеклянные витрины, сейчас она сурово взирала на окружающий мир многочисленными «глазами» частой решетки, сваренной из толстых стальных труб – нынешняя действительность диктовала новое, более «брутальное» оформление. Врезанная в решетку тяжёлая стальная дверь распахнулась, впуская бегущего, и тут же захлопнулась. Намертво заблокировав дверь мощными задвижками, Солёный отскочил в сторону и просунул между прутьями ствол автомата, целя в накатывающую волну поджарых тел. Но сердитый окрик Каравая остановил его порыв:
– Ты чего творишь, бестолочь! Отставить!
– От бестолочи слышу! – огрызнулся Солёный. – Самый подходящий момент уменьшить популяцию этих тварей!
– Нет, – хрипло выдохнул Димка, пытаясь отдышаться после бешеной пробежки. Бесцеремонно ухватив Солёного за плечо, он толкнул его в сторону двери шлюзовой. – Незачем патроны тратить, только зверье раздразним!
Чертыхнувшись под нос, Солёный все же послушался, понимая правоту соратника умом, но не сердцем, жаждущим боя. Из них троих зверье он ненавидел больше всех – было в его прошлом несколько неприятных случаев, когда едва остался жив после нападения мутантов. Впрочем, легче посчитать тех, у кого таких случаев не было: ровным счетом ни у кого.
Из продуваемого всеми ветрами вестибюля они спешно ретировались в шлюзовую, захлопнув за собой дверь.
Димка сразу же без сил рухнул на одну из скамеек, откинулся на стенку. Его раскрасневшееся лицо взмокло от пота. Здесь, хоть и не топилось, все равно теплее, закрытое помещение защищало хотя бы от ветра и снега. Каравай тоже присел рядом, понимая, что товарищу нужно восстановить дыхание и немного отдохнуть перед спуском в метро. Соленый же нервно заходил по шлюзовой туда-обратно – раз стрельба не потребовалась, то и находиться здесь он не видел смысла, да и возбуждение еще давало себя знать.
