— И, похоже, кто-то принял меня за одного из них.
— Все гораздо хуже, Миша. Этот самый «кто-то» совсем не удивился, а значит, был вполне готов к тому, что кто-то из мамелюков тут появится. А вот это уже совсем хреново. Ну-ка, вопрос на общее развитие тебе, товарищ прапорщик: когда разведчики-диверсанты начинают шустрить в тылу врага при длительных позиционных боях?
— Перед большим наступлением, — отвечаю я, чувствуя нехороший холодок, пробежавший по спине.
На следующий день Костылев зашел снова.
— Я буквально на секунду, — прямо с порога предупредил он. — Дел по горло. А к тебе тут один человек сильно в гости просился. Только табуретом в него не метни сходу ладно? Да, и еще, о том кто ты на самом деле, он не знает. Мы сказали — наш человек с задания возвращался. Все, больше ему знать не нужно.
Капитан оборачивается и зычным голосом командует кому-то в дальнем конце коридора:
— Впускай, пусть проходит.
Буквально через полминуты в узкую щель между могучей фигурой капитана и дверным косяком протискивается дед Тимоха собственной персоной. Выглядит это довольно комично, но я специально напускаю на себя суровости.
— Ну, здорово, Павлик Морозов! Я гляжу, ты сильно постарел. Вот только замашки все те же.
— Слушай, Мишань, давай без обид, а? Я понимаю, некрасиво получилось, но и ты меня понять должен…
— Конечно, конечно. Как сказал Иуда — тридцать серебряников, это тоже деньги.
— Миш, да я…
— Да ладно тебе, Тимофей Владимирович, не мороси. Все я понимаю, не маленький. Мы с Исмагиловым на эту тему уже общались, пришли к выводу, что ты молодец.
— Так что, — уточняет Комендант, — драться, значит, не будешь?
— Не, не буду, — отвечаю я, — солдат ребенка не обидит.
— Ну, тогда я пошел, а то всяких забот, в самом деле — во, — Костылев чиркает себя ладонью под подбородком, обозначая высокий уровень своей занятости.
После того, как Комендант ушел, оставив нас вдвоем, Старосельцев присаживается на табурет, стоящий рядом с моей койкой.
— Чего хотел-то, Владимирыч?
— Да тут Миш, такое дело… Ни Оксана, ни Егор о том что случилось ничего не знают. Вот я и хотел тебя попросить, пусть так и останется. Ты ведь для них герой. Оксанка так вообще всю плешь мне проела, чего, мол, Михаил в гости не заходит. Да и Егорка о тебе спрашивал, когда я его в больнице навещал, привет велел передавать, как увижу. Ты уж не говори им, ладно?
— Погоди, Тимофей Владимирыч, меня ж прямо перед твоим лабазом крутили. Как же они не в курсе-то?
— А с чего им в курсе быть? Егор в больнице, Оксана — на рынке была. Взяли тебя хоть и коряво, но быстро и без пальбы. Никто ничего и понять не успел. Так что?
— Ладно, не скажу. Ты ж не из вредности душевной, а токмо для пользы дела. Думал — шпиёна изловил.
— Слушай, ну может, хватит уже, на больной мозоли прыгать? И так не шибко-то весело себя чувствую: ты мне и детям моим жизни спас, а я тебя в кутузку упек.
— А если б все это хитрой попыткой внедрения агента было? Нет, все ты сделал правильно, не терзайся. Егору с Ксюшкой от меня ответный привет. Как поправлюсь — обязательно в гости заскочу.
— Ну, вот и хорошо, — заметно повеселел Старосельцев. — Побегу я тогда. А в гости — милости просим.
Несмотря на все уверения доктора, из палаты меня выпустили только через неделю. А швы снять пообещали еще через десять дней, если проблем с заживлением никаких не будет. Перед тем, как отпустить на волю, меня опять навестил Исмагилов.
— Так, Михаил, вещи мы твои в гостиницу вернули. В качестве извинений за причиненные неудобства оплатили тебе номер на месяц вперед. Наемники официально, — он выделяет голосом последнее слово, — знают только, что ты некоторое время гостил у нас. Неофициально — гораздо больше, «легенда» тебе уже обеспечена. Ты наемник, издалека, с северной границы. Там неспокойно, с зараженных территорий частенько нападения бывают. Армия сама не справляется, Вольные Стрелки привлекаются широко. Новых людей там всегда много, да и гибнет народ частенько. Так что, отследить тебя будет сложно, даже если очень постараться. Выполнял задание СБ. Какое и где? Что называется, если расскажу — придется тебя убить. «Коридор» для выхода тебе готовили совсем в другом месте, но ты уходил нештатно, поэтому оказался у нас. Мы о тебе не были поставлены в известность, а ты не имел права контактировать с нами. Вот мы и «перебдели». Теперь разобрались, но ты на СБ крепко обижен и работать с нами больше не желаешь. По крайней мере, пока. Решил задержаться в наших краях. Так сказать, отдохнуть и подлечиться. Утечку этой информации мы организовали очень аккуратно. Убивец уверен, что мы о его «осведомленности» в твоих делах не знаем. Вот, пусть в этой уверенности и остается. Ну а ты, Миша… Что тебе сказать? Обустраивайся и живи, как тебе нравится, в рамках закона, конечно. Совсем на произвол судьбы мы тебя не бросаем. Если что, можешь рассчитывать на нашу помощь. А еще лучше — поступай на службу. От лица командования ОГВ предлагаю тебе должность командира взвода в разведроте или ОсНазе и звание лейтенанта. После соответствующего тестирования конечно. Но, думаю, с этим у тебя проблем не будет. Мужик ты здоровый, тренированный, а судя по личному делу еще и неглупый. Сколько там у тебя курсов института?
— Три.
— Вот. А у нас, скрывать не буду — нехватка по-настоящему толковых офицерских кадров жесточайшая. С личным составом проблем особых нет, а вот грамотных командиров не хватает. Слишком много народу потеряли во время Большой Тьмы и ее последствий, потом — Резня, Дагестан, Украина. Новых готовить толком сначала было некому, негде и некогда. А потом стало поздно И преподавательский состав военных училищ подрастеряли, и матбазу. Теперь уже и не восстановить. Нет, обучают там, конечно, в меру сил и возможностей. Но, с довоенным уровнем подготовки этот «эрзац» не сравнить. Да и не очень-то рвутся в наши края молодые офицеры. Слишком тут опасно. Даже на северных границах, за Волгоградом, и то спокойнее. А если офицеров не хватает, кто бойцов-то обучать да тренировать будет? Опять же, сам знаешь, учить сможет не каждый, кто сам умеет. Тут не столько «умельцы» нужны, сколько методисты.
— Неужели так плохо? У вас же вроде и разведка есть, и ОсНаз…
— Вот именно. Знаешь, почему ОсНаз? Да потому что до уровня довоенного Спецназа ГРУ, даже до мальчишек-«срочников», а не то, что офицерских групп, им — как овчаркам до волка. Так вроде глянешь — похожи: клыки, лапы, хвост. А если стравить, от кого клочья полетят? То-то. Вот и решили, что на Спецназ они ну никак не тянут. Пришлось «вывеску менять». Одно спасает, что у Непримиримых тоже подготовка аховая, по большому счету. Хотя, если объявятся на Терском Фронте мамелюки, худо нам придется. Их, судя по нашим данным, уцелевшие в Турции во время Большой Тьмы американские морпехи натаскивают. Да и в Грузии иностранных инструкторов перед Тьмой хватало, они грузинскую армию обучали. Там и застряли. И сидели аж до турецкого вторжения. А когда увидели, как их «подопечных» янычары режут, будто цыплят, тут же флаг и сменили. А турки — ребята не глупые, поняли, что за кадры к ним просятся. Опять же они — не «робкие грузины», им инструкторские премудрости явно на пользу пошли. Турция ж кроме Грузии и Армении еще чуть не треть Ирака и немалый кусок на севере и востоке Ирана себе оттяпала, там, где радиации нет.
— Блин, ну с Ираком ясно, после того, как Штаты там демократию насаждали, его не то что турки, но и уругвайцы какие-нибудь, прости господи, захватить могли, а вот Иран-то кто нахлобучил? У них же полезных ископаемых — вагон с тележкою. Одной нефти — как грязи.
— Да кто теперь его маму знает, Миша. Кто-то да нахлобучил. Может Штаты, когда у них там поняли, что не то что выиграть, но даже и выжить им не светит. Иран им всегда поперек горла стоял. А может и Земля Обетованная себя обезопасить решила, да и вломила всем соседям упреждающие, на всякий случай. Сам помнишь, отношения у евреев с арабами «малость» натянутые были. Вполне возможно, сообразили в Израиле, что без Штатов им против всего арабского мира не выстоять, ну и «санировали» все, до чего дотянулись, и на что силенок хватило.
— Погоди, Олег, так что же это получается, турки тут пытаются свою Османскую Империю возродить?
— Получается, что так. Блистательную, мать ее, Порту. Не совсем в прежних границах, но что-то близкое по площади и могуществу. Только мы им в этих планах — как кость в горле. Ну, так что, товарищ прапорщик готов вернуться в строй, де еще с повышением?
— Знаешь, не сочти дезертиром, но что-то мне снова в армию не хочется. Да и какой из меня офицер? «Прапор» я, с незаконченным, да вдобавок еще и гражданским высшим образованием. Нет, чисто в теории, взвод я, скорее всего, «потяну», но — не мое это. Я, по твоему, почему в ОМОН в свое время подался, хотя спокойно мог в своей родной ОБрОН[45] контракт подписать? Потому что всякой уставной белиберды в милиции меньше. А остался б в армии, так давно б капитаном был… Причем, уже много лет как мертвым капитаном. Одним словом, спасибо за предложение, но, не выйдет из меня лейтенанта. Я пока сам по себе, как-нибудь. Дела мне кое-какие уладить надо. А потом, скорее всего, к Убивцу в команду подамся, если возьмет.
