Тим вцепился намертво в руль Крузака, крепкая японская машина несла их куда-то вперед, глотая километр за километром. После той кровавой бойни в городке им пришлось срочно уезжать. Объяснять крепким парням из банды байкеров, что там произошло совсем не хотелось. С поля зрения исчез только Витек, видимо решив, что с него хватит. Практичный оказался пацан, сука.
На правом сиденье с мрачным видом восседала Валерия. Она в последние дни больше молчала, но трахалась еще более страстно, доводя парня до настоящего исступления. Артем даже начал бояться за собственный член. На плечах Лехи прикорнули Марина и Карина. Спортсмену пришлось теперь по ночам отдуваться за двоих. Все смешалось в этом мире!
Это увидела первой Валера:
— Тимка! Тормози!
— За руль не хватай, дура!
Идущий позади джипа прицеп только увеличил тормозной пути тяжелогруженого внедорожника.
— Б..я, а что с асфальтом? — продрал глаза Леха.
Лежащий на их пути небольшой поселок был окутан легким дымком, который почему-то совсем не пах гарью. Облицованные сайдингом дома странно скукожились, а асфальт буквально полопался.
— Давай дальше поосторожней! — Алексей поменялся с Мариной местом и взял в руки ручной пулемет, наследие Серого.
— Не ссы! — Тим внутренне напрягся, его неожиданно пронзила мысль, что сейчас то все и разрешится.
Тяжелая машина тихонько двинулась вперед, объезжая участки вспученного дорожного полотна. В салоне стало жарче, молодые люди напряглись, но никто не паниковал и не кричал. Они слишком многое пережили за последние недели и хотели получить окончательный ответ.
— Вот это писец! — не самый умный, но хороший по жизни парень, Алексей Тикунов стоял сейчас на краю обрыва и не мог найти слов. Да и как можно было описать этот бушующий ад?
Не слишком ровный обрыв заканчивался красного цвета провалом. Вернее сказать, все пространство до самого горизонта занимала некая кровавого цвета субстанция, шевелящаяся и живая, как тлеющие угли на остатках ночного костра. Снизу и в самом деле несло жаром, а в воздухе курился странный, ничем не пахнущий дымок. Иногда оттуда доносились странные звуки, как будто кто-то тяжело вздыхал.
Первой прорвало Валерию Точилину. Она упала на колени и истерично запричитала:
— И это все! Ради этого мы сюда так долго стремились? Убивали, убегали и трахались! Это и есть ад? Да еб…сь все раком! Сволочи! Сволочи! Ненавижу!!
Она кричала и бесновалась, становясь, чем дальше, тем все более безумной. Марина Соколова также опустилась на землю и беззвучно заплакала, это было выше ее сил. А Карина Лапицкая просто повернулась и пошла обратно к машине, бормоча про себя проклятия.
Артем Соболев просто стоял. Все в нем замерло. Казалось, что вокруг него застыло само время, отчитывающее мгновения ставшей враз бессмысленной жизни. Зачем жить, если есть такое? И зачем существует в мире такое? Как жить то, ну как жить после этого?!
Пять душ, потерянных в сошедшем с ума мире, надломились, ведь каждый человек рассчитан только на определенную порцию несчастий, потому что изначально рожден для радости.
В провале что-то глубоко вздохнуло, принимая в себя новое горе и новые несчастные души. Никто ведь из людей не знал, что Вселенная и есть Ад.
