— Ты это делаешь так, словно это для тебя привычное дело, — сказал он. — Ты случайно учился не на медика?
— На медика не учился, а дело для меня действительно привычное, — ответил Вик. — Такие ранения сейчас обычное дело, сейчас все палят из ружей, я уже много раз удалял засевшую дробь, в том числе и самому себе.
Майк выпил несколько глотков водки, боль стала вполне терпимой, а в голове немного просветлело.
— Что ж, хирург, делай свое привычное дело, — сказал он и откинулся назад. Вик стал ковырять ножом первую рану, Майк закрыл глаза от боли и с трудом сдерживался, чтобы не застонать.
— Одна есть, — сказал Вик, внимательно разглядывая дробинку.
— Заводская дробь, — сказал он. — Тебе повезло, этим патронам несколько лет, порох немного отсырел, поэтому и дробь вошла неглубоко. А в меня стреляли обрезками гвоздей и ржавой проволоки и из свежих заряженных патронов, поэтому пришлось разрезать глубоко, а это было больно.
Он стал ковыряться ножом во второй ранке, скоро он достал вторую дробинку, потом промыл раны водкой и забинтовал их полосками ткани.
— Неделю будешь хромать, — сказал он. — Потом все пройдет. Выпей и поспи. Майк сделал несколько глотков и закрыл глаза, после водки, а также от большой потери крови его тянуло в сон.
Вик допил водку, и сел с ним рядом.
— Ты — хороший парень, Вик, — сказал Майк. — Ты не трус, с тобой можно идти в любой бой. И ты хорошо и быстро соображаешь. А твоя граната снова нас спасла.
— Она у меня, как талисман, — улыбнулся Вик. — Пока никто не знает, что она учебная, она для всех грозное оружие.
— И ещё меня удивило, — сказал Майк, — что ты при своем человеколюбии очень даже неплохо стреляешь и дерешься.
— Я никого не хотел убивать, и того человека я только ранил, — сказал Вик. — В наше время, если ты не можешь себя защитить, то долго не проживешь. И я же не всегда был таким чокнутым, когда-то до войны я был нормальным парнем. Я неплохо дрался и вполне мог за себя постоять.
— Все равно спасибо, — сказал Майк. — Возможно, сегодня ты спас мне жизнь.
— Не возможно, а точно, — грустно усмехнулся Вик. — Если бы я не схватился за ствол автомата, этот верзила наделал бы в тебе дырок.
— Понятно, — улыбнулся Майк. — А я решил, что ты просто так на него прыгнул.
— У меня не было другого выхода, он уже прицелился в тебя, — сказал Вик. — В итоге, получился бой карлика с великаном, если бы ты не подоспел вовремя, он бы меня просто задушил. Так что мы с тобой квиты, ты спас меня, а я тебя.
— Это хорошо, что квиты, — сказал Майк сонным голосом. — Давай немного поспим, а то что-то меня разморило после твоего наркоза.
— Давай, — согласился Вик. — Только, к сожалению, водка кончилась, завтра у тебя все будет болеть, а наркоза уже не будет.
— До завтра нам ещё дожить надо, — сказал Майк. — А если доживем, то что-нибудь придумаем.
Он натянул на голову бушлат и заснул. А Вик, закрыв глаза, попытался понять, что происходит там наверху, их искали, и людей было больше десятка. Они несколько раз проходили мимо, обследуя пустырь, но ничего не нашли. Через какое-то время они снова разошлись по близлежащим домам. Им в очередной раз повезло, те, кто их искал, не заметили крови Майка на траве.
Вик попытался увидеть свое ближайшее будущее, и увидел, что он бредет по какой-то узкой улице, почему-то один, без Майка. Кроме того, он хромал, и ему было больно и страшно. Вик вздохнул и недовольно покачал головой. Очень трудно было разобраться в том, о чем ещё ничего не знаешь.
Он ещё раз вздохнул, погасил свечу и закрыл глаза. Если ты ничего не можешь изменить, то, по крайней мере, нужно отдохнуть, чтобы со свежей головой встретить новые неприятности…
Утром Майк проснулся с хриплым стоном, его лицо горело от внутреннего жара, а ранки на ноге распухли и загноились.
Вик напоил его водой, которую набрал из разбитого колена трубы, она была ржавой и плохо пахла. Майк отказался от еды, он пил только воду, и смотрел на него мутными ничего не понимающими глазами.
Временами он засыпал, и тогда начинал громко стонать.
Вик горестно покачал головой, подумав о том, что без антибиотиков Майк может умереть. К вечеру ему стало совсем плохо, он что-то бормотал, метался в бреду и потом снова ненадолго затихал. Его лоб был сухим и горячим, а губы потрескались и воспалились.
После недолгих раздумий Вик выбросил банки с консервами из рюкзака, закинул его за плечи и осторожно вылез из коллектора.
Перед ним стояла тяжелая задача, он должен был найти антибиотики и водку в совершенно незнакомом городе, и при этом не попасть на глаза тем людям, которые по-прежнему их искали. Он слышал их шаги днем около коллектора.
И все это он должен сделать в густой темноте.
Но он не мог позволить умереть Майку, потому что это из-за его глупости Майк получил раны.
Он видел этот коллектор в одном из своих вещих снов, и видел раненого Майка, а значит, должен был придумать, как этого избежать.
Но вещие сны были плохи тем, что в них невозможно было определить, когда и где это все произойдет.
Едва они вступили на эту улицу, он сразу узнал это место, но уже ничего не мог изменить. Ему помешало то, что он не хотел причинять людям боль.
Только когда Майка ранили, он действовал уже так, как видел в своем сне, не раздумывая, бросился на громилу, потому что знал, что, если он не успеет, то Майка убьют.
Вик тихо выругался. Майк и сейчас может умереть, если он не найдет антибиотиков.
Улицы, как в любом незнакомом городе, были похожи друг на друга, и где, находилась аптека, он не знал. Вероятнее всего, она находилась где-то в центре города, и, следовательно, была надежда, что он там сможет что-нибудь найти, потому что центр города почти не пострадал, там были дома поновее и не рассыпались, как карточные домики, после подземного толчка.
Он шел на ощупь, полагаясь больше на чутье, чем на зрение. И он спешил, потому что чувствовал, что скоро должен был пойти дождь.
И, если он не хочет получить ещё одну дозу радиации то, к тому времени, когда упадут первые капли, он должен найти какое-то укрытие, или вернуться обратно в коллектор.
Вик остановился и закрыл глаза, прислушиваясь к себе, это был для него единственно верный способ идти в нужном направлении. Только как найти черную кошку в темной комнате, особенно, когда её там нет? А что, если действительно, аптеки или все разграблены, или находятся под развалинами?
Нет, так не должно быть, его внутреннее чувство запротестовало против этого вывода. Вик снова прислушался к себе, ему определенно хотелось свернуть на соседнюю улицу. Он вздохнул и шагнул в узкий переулок, здесь он остановился, потому что услышал шаги и голоса нескольких людей, они шли по той улице, с которой он только что свернул.
Он снова прислушался к себе, чтобы понять, почему он свернул; то ли потому, что должен был избежать этой опасной встречи, или потому что аптека была где-то рядом? Он простоял несколько мгновений, люди прошли, и теперь их шаги удалялись. Вик тихо выругался и пошел дальше, потому что так ничего и не понял.
Потом у него снова появилось желание свернуть в сторону, на этот раз он, не раздумывая, так и сделал.
И сразу же споткнулся о какой-то каменный обломок. Вик упал, сильно ударившись коленом о какой-то металлический предмет, и зашипел от боли.
Он задрал штанину и ощупал ногу, она распухала, а руки стали липкими от крови. Он ещё раз выругался, теперь уже больше от отчаяния. Потом пошарил вокруг, надеясь найти какую-нибудь палку, на которую он смог бы опереться, чтобы идти дальше.
Но нащупал только куски бетона с торчащей из него ржавой арматурой и разбитые стекла. Он ещё раз прислушался к себе. Убедившись, что людей рядом он не чувствует, зажег спичку и увидел лежащие на бетонном полу медицинские ампулы и таблетки.
Чутье его не подвело, свернув в сторону, он попал прямо в разгромленную аптеку. Вик поджег стопку бумаги, попавшую ему на глаза, и стал внимательно читать названия на ампулах. Он нашел несколько ампул с пенициллином, с просроченным сроком действия, а потом под разбитым фанерным прилавком картонную упаковку с тетрациклином.
