Еще подвал есть, под лестницей, железная дверь и спуск. Котельная там, батареи видишь под подоконником? Все трубы ведут туда. Печь, видимо, углем топилась, я сама не видела, темно там, но запах узнаваем и ни с чем не перепутаешь.
— Погоди, — перебила подругу напарница. — Пионерский лагерь был летним. Борис Валентинович сам об этом говорил. Зачем тогда здесь отопление? Странно. Допустим, этот кирпичный корпус построили для особых деток, которые чем-нибудь болели и помимо общего отдыха проходили некоторое лечение или просто им нужен особый уход и внимание. Но зачем отопление, если зимой, впрочем, и осенью, и весной тут никого не было?
— Значит, были, — улыбнулась Ю. — Только трубы лопнули. Я в паре мест видела разрывы и грязные пятна. Так бывает, если вовремя морозов печь не топить и воду не слить.
— А вот у меня был случай... — в палату резко вошел Карандаш и сильно напугал девушек.
— Фух... Игорь Маркович, так можно инфаркт получить, — схватилась Маша за сердце.
— Разве можно так внезапно появляться? — вскочила с кровати Ю. — А как ты вообще сюда зашел? Я же помню, что закрывала входную дверь на вертушок, там замок накладной вполне себе приличный.
— Замок-то, может, и приличный, дуреха, — ответил мужчина. — Только ключ от него в замочной скважине торчал с обратной стороны.
— Ясно, а Крантик с тобой?
— Конечно, со мной, кто же сюда привел, по-твоему? — ухмыльнулся Карандаш. — Сейчас придет, за водой пошел, говорит, пруд тут какой-то есть. Так что, будете про батарею слушать? Ну, как хотите тогда.
— Здорово тебе досталось? — обеспокоенным голосом спросила Маша.
— Ой, дочка, тумаков получать я уже давно не боюсь.
Мужчина подтянул съехавшие штаны и, придерживая их одной рукой, тихонько добавил: — Сползают, зараза, худею я с вами, ребята. Придется еще одну дырку на ремне гвоздем пробивать.
В коридоре послышались шаги, и вскоре в дверном проеме показался Грант с ведром воды.
— Я так и подумал, что вы сюда пойдете, — улыбнулся по-доброму парнишка. — Вот если кто сильно хочет пить, может глотнуть сверху. Ведро старое и местами ржавое, но я его несколько раз помыл и воду старался брать, где почище.
— Да мне кофе только запить, — буркнул Карандаш.
Мужчина расстегнул свой старый пиджак и сунул руку в щель разрезанной лезвием подкладки. Достал маленький пакетик с растворимым кофе и высыпал его себе в рот. Затем, немного пожевав и скривив физиономию, поднял ведро с пола и отпил воды.
— У тебя не отняли кофе? — удивилась Ю. — Всех тщательно осматривали на выходе, оно же сейчас в цене.
— Вовремя я его разделил по пакетикам, — Игорь Маркович зачем-то подмигнул девушке и тут же покраснел от этого. — Пришлось вынуть и отдать парочку. Если мы собираемся тут обосноваться, надо что-то решать с водой и огнем. К колодцу, что за станцией, ходить крайне опасно, даже ночью.
— Я из пруда пить не собираюсь, — Маша легла на подушку повыше и скрестила руки на груди. — Не хватало еще, чтобы в теле завелись какие-нибудь там черви. Вода же там стоячая, а не проточная. Вот если бы речка, тогда другое дело.
— Хм... — призадумался Игорь Маркович. — Верно говоришь... Не проточная... Но и не лужа тебе какая. Скорей всего, в пруду бьет ключ, возможно, и не один, он бы высох давно. Нам надо сделать простой фильтр и подумать, как кипятить воду. А еще...
— Грант, подойди ко мне, мальчик, — перебила мужчину Мария, позвав Крантика. — Осмотрю тебя, ничего не болит?
Парень подошел и сел на край кровати.
— Все нормально, терплю.
— Терпишь? — переспросила девушка.
— У меня ухо болит, — Грант показал рукой на больное место. — Игорь Маркович говорит: «Терпи, казак, атаманом будешь», вот и терплю. Меня за него тот «свин» таскал по всему залу.
— Досталось тебе, бедняжка, — пожалела Маша парнишку. — Боюсь, не знаю, чем помочь, всё должно пройти само, насколько я понимаю. Скажи мне, ты дверь запер?
— Запер.
— А ключ у тебя?
Парень встал с кровати, сунул руку в передний карман штанов, вынул маленький ключик и протянул его Марии.
Глава 27
— Смотри, аккуратней там, — произнес мужчина, потянув на себя ручку.
Игорь Маркович открыл крайнюю дверь кабинета на первом этаже и пустил вперед Гранта. Комната действительно была похожа на медпункт. Два старых полированных стола со стульями с одной стороны и три шкафа из того же материала стояли вдоль противоположной стены. У окна кушетка с раздвижной ширмой, а у входа умывальник, точно такой же, как и на станции Бякино, с сосочком. Под рукомойником покрашенная белой краской железная раковина, еще ниже ведро под слив. Возле кушетки передвижной металлический столик на колесиках.
На полу куча разного мусора, непонятно откуда взявшегося, будто кто-то устроил помойку и приносил его сюда специально. Картонные коробки, мятая бумага, различное тряпье и сломанные детские игрушки.
Карандаш зашел в кабинет и тут же сел на стул перед столом.
— Тебе бы, дядя Гоша, сразу бы задницу куда-нибудь посадить? — засмеялся мальчишка.
— Вот будет тебе столько же лет, вспомнишь меня, — пробубнил Игорь Маркович. — Раньше тоже не понимал, почему пожилые устают. Только теперь стало ясно, что не проходит «она» вовсе. Утром просыпаешься, встаешь с кровати — и уже уставший. Такие дела, дружок. И чего ты меня дядей Гошей назвал?
— Разве Игорь это не Гоша? — удивился Грант, не переставая улыбаться.
— Гоша, дружок, в песочнице остался, можешь звать, как все, — Карандаш. Мне это прозвище нравится, безобидное оно какое-то.
— Тогда дядя Игорь буду звать, нормально?
— Пойдет.
Крантик открыл первый шкаф. В нем висела пара белых медицинских халатов.
— Ничего интересного, — парень, зевая, закрыл дверцы шкафа.
На полках второго шкафа оказались упаковки ваты, бинты, несколько пузырьков зеленки и большая бутыль йода, резиновый жгут, несколько градусников, микстуры и куча разных старых таблеток. На отдельной полке лежали стетоскоп и тонометр. Грант отошел в сторону, чтобы Карандаш взглянул, но тот махнул рукой и усталым голосом сказал:
— Я в этом всё равно дуб дубом. Скорей всего, за столько лет это стало бесполезным хламом. Может, кто из наших разбирается. Резиновые трубки выглядят прелыми и потрескались.
В третьем шкафчике были полочки с документами, много папок, разных бумаг с печатями и подписями.
— Пригодится, — проговорил мужчина и, постучав по столу пальцами, тихонько добавил: — Бумага нынче в цене, главное — помять ее хорошенько.
Крантик подошел к кушетке, снял с нее когда-то белоснежную простынь и прилег, не снимая обуви. Взор мальчика упал на брезентовые носилки с ручками, стоящие в углу комнаты.
— А это чего? — спросил Грант.
— Носилки, больных носить, — ответил мужчина. — Вот кончится кофе, будешь таскать меня на них, надо только второго такого же паренька найти.
Игорь Маркович отодвинул стул чуть дальше от стола, не отрывая пятой точки, и открыл выдвижной ящик. В нем оказались карандаши, ручки, печать и несколько ключей на общем колечке.
— Смотри-ка, Грант, девчата говорили, второй и третий кабинет заперты, — Карандаш взял связку и бросил в руки пареньку. — Поди-ка попробуй открыть. Может, подойдут.
Мальчик, недолго думая, вышел в коридор и стал подбирать ключи. Раздался шум, скрип петель и громкий возглас:
— Дядя Игорь, вы не поверите, что тут есть!
Карандаш медленно встал и потихонечку вышел из медицинского пункта. Подойдя ко второй двери, мужчина заглянул в комнату.
— Сходи за подружками, пусть спустятся, — голос мужчины немного изменился.
Это была самая настоящая комната отдыха. Слева вдоль стен углом стояли три дивана, у окна большой круглый стол с красивой толстой скатертью, а в противоположном углу пузатый цветной телевизор на тумбочке. Который, скорей всего, еще тридцать лет назад перестал работать, так как сверху него стоял черно-белый телевизор меньших размеров. Ручка переключения каналов была сломана, заботливо склеена и снова сломана. В таком состоянии она лежала рядом с пассатижами, которыми, вероятно, и переключали телепередачи.
