Вернулись потрепанные атакующие. Хромающая Наивная зыркнула грозно и при некотором размышлении сбавила обороты:
-Кто косой, бля?
-Че сразу косой? – возмутилась Крыса. – Случай единичный.
-Кхм, - обозначился Замес. Мне вот любопытно - когда успевает натаскивать команду. И ведь попадают в тему, да.
-Не кашляй, братишка, - важно сказала мелкая.
-Осторожней надо, - буркнула клановая. - Нам и нечей хватает.
А я уже вышагивал прочь со двора. Плюс двенадцать био – единственное описание для короткой стычки. Так и отложится в памяти.
Еще через полчаса услышали вдалеке активную стрельбу. К визгливым отзвукам шмалабоев примешивался огнестрел, чем несказанно порадовал – мне нужны патроны, мне очень нужны патроны. А в Парке их есть, выражаясь обывательским языком.
-Рядом сектор Шах-шахов, - в инициативном порядке пояснила Николя. – 37 позиция. Ниче так клан.
-Любят пострелять? - уточнил я.
-А кто ж не любит, – пожала плечами женщина.
Солидарен, да. Но не фанатею – оружие лишь дань намерению и цели, а с огнестрелом просто чуть легче. Искусственные сложности оставим для натур тонких и увлекающихся. Мы типа матерые крестьяне, люди от сохи - увидели, вспахали, пошли дальше. И вот опять потянуло на стремные сравнения. Перебивая сожаления, спросил у Коли:
-Насколько большой ничейный сектор?
-Ну как… - Она поскребла подбородок. – Цикла три на пересечение. Сектор сильно вытянут - вначале поджат клановыми угодьями и только потом расползается. Но слышала сама - за 3 цикла народ доходил до зоны синих. Там мутно, сам понимаешь, знаки условные. Хотя, если синие сказали, что это их земля, - никто спрашивать не станет.
И что в сухом остатке? Ноги стоптать успеем, даже если источник сигнала поведет себя смирно. А локация непростая – несколько неудобных гнезд с матерыми и никакая тактика тебя не спасет, тупо задавят.
Хочу пулемет. Вот прям резко захотелось. Тощему в руки и сенокос, сука.
На площадке у баскетбольного щитка с красной футболкой сделали привал. Так и так собирался, но клановые узрели желтую ленточку, примотанную подле футболки, и немного сбледнули. Сбросили рюкзаки у ближайшей расколотой стенки и принялись гипнотизировать знак.
-Перекусим в легкую, - отдал я приказ. Без костерка и удобств – филей на камень, брикет в зубы. – Что значит желтое?
-Опасность, - отозвалась Коля. – Кто-то цепанул нечей на переходе, и твари встревожились. Пройти можно, но рискованно.
-Но можно, - подвел я итог. Размял плечи, морщась от рези в спине, и пристроился на кучке кирпичей. Сухпай почти безвкусный – только хрустит заманчиво. Уже позитив, согласитесь.
Клановые сидели, точно палку проглотили – нервничали, крутили головами, иногда замирая в наводке на вектор Парка. Их нервозность поневоле передавалась группе - еду молотили почти в суровом молчании.
Замес не выдержал – иногда большой ум оказывает пагубное влияние на самоконтроль, доказано эмпирически, если что. Спросил тихо, наклоняясь в мою сторону:
-Справимся, командир?
Так и множатся никчемные сущности, подтачивая волю. Я погонял во рту глоток затхлой воды, побулькал и уточнил:
-Допустим, я скажу «нет», попросишь себя пристрелить? Я могу, ты не стесняйся.
-Важны лишь намерения и путь, сомнения чужды, - не своим голосом объявила Ива. Посмотрела строго: - И все получится.
-Кодекс? -усмехнулся я. Тень Амиго прям, как живая – кроется в сумраке развалин.
-Кодекс.
-Слышал, боец? - глянул я на Замеса. – Еще вопросы?
-Теперь точно сдохнем, - буркнула Николаевна и поднялась. – Хватит мяться, либо сожрут, либо дойдем.
Не сожрали. Группа проползла почти на кортах над серыми панцирными волнами, что бились о стены – стрекот и шуршание почти оглушали, как и набат сердец. Нечи сильно частили с выплесками на уличные развалы – замирали, лупая набором глаз, щупали воздух. Но мы прошли.
В дворике с ржавой ракетой нас встретила пара клановых - мужчина в возрасте и женщина лет под тридцать. Плотно замотаны в камуфляжную защиту, на открытых шрамированных лицах изрядная толика сомнения. При нашем появлении из подъездного блока они торопливо навелись на шум.
-Шах-шах, - вскинула руку Николя. – Клан Вобля.
-Слышал, - степенно кивнул мужик, не опуская начищенный шмалабой. Оружие на полном серьезе поблескивало формами. – На ничейную ходили?
А выбор ответа небогат – либо топтали чужие земли, либо правда. Наивная закивала китайским болванчиком. Мужик одобрительно цокнул и опустил оружие:
-Вернулись живыми, молодцы. Слышал, нечи возбудились?
-Проползти можно.
И мы разошлись. Убыли в переулок, провожаемые внимательными взглядами. Николя для кого-то пояснила:
-Это Сидр с дочкой. Крутой. Но не топ.
А еще минут через двадцать команда вышла к парковому рву. К горьковатому запаху разрухи примешались ароматы быта - сложная консистенция большого скопления людей. Но надо отметить – успокаивает.
За мостом удостоились вялого кивка сторожевых и слегка ускорились – точнее клановые надбавили, мы последовали. На лице тощего брезжила лишь одна мысль – Марта. И я его понимаю.
Дорожки, сарайчики, тентованное непознаваемое, контейнеры в хаотичном многообразии -мимо, мимо и мимо. Знаковый провал мелькнул тенью на периферии и убыл. А впереди базовый лагерек, где кричат и стучат, где пахнет ароматным дымком и консервами. И почти не чувствуется напряжение, которое сквозит во всех жестах Николаевны.
На второй минуте захода к нам вывернула Оторва. Явно ждала, мотая круги на подступах, – торопливо приблизилась, изучила мимику Никки и встревожилась. Прям зарделась мыслью и догадками, мрачнея с каждой секундой. На подходе сказала весомо:
-Рассказывай.
-Шершень продал точку Чумкам.
И более не надо слов. Оторва сообразила мгновенно, мазнув по нам взглядом. Заиграла желваками, выдохнула гневно, цедяще вдохнула и припечатала:
-Сука! – Помотала головой в попытке разогнать мыслительное. – Всех положили?
Кивок. Смена №7 с интересом внимала - косилась на меня и слушала. А мне хотелось к костру, да нормально пожрать.
-Никаких выходов в ближайшие дни, - проскрежетала женщина. – Сидим в лагере, ждем гостей.
Она подступила ко мне и смерила гневным зрительным контактом:
-Так и знала, сука, что от вас будут проблемы.
-Еще раз? – спросил, добавляя холодка.
Она дрогнула, скалясь:
-Сраный Шершень!
-Уже лучше, - кивнул. – Мы у себя, если что. А то тощему невмоготу.
-Так Марта же командир, - возмутился Шест.
Оторва сопоставила, прикинула и сделала правильные выводы, чутка светлея лицом:
-Позовем?
-Зовите, - согласился.
И мы ушли. А минут через пять костлявый уже по пояс занырнул в колесницу. Справедливости ради, Фрау от него почти не отстала – так что в закромах они копались на пару.
Дальше, как водится - костер, личный досмотр, готовка и ожидание. Подкрался сумрак, привнеся в лагерь факельных огней. Суета пошла на убыль - дневная клановая жизнь перетекала в вечернюю настороженную. Нас не трогали, мы не настаивали. На периферии пару раз мелькала глава в сопровождении Коленьки – выглядели чутка загнанно и напряженно. Хотя, где в зонах можно найти расслабленного человека? Да, Джимми, вопрос с подвохом.
Распределив дежурство и сделав мотивирующее внушение, я убыл ко сну. Вахту по обыкновению взял волчью – так мне спокойнее. Да и нравится мне предрассветная тишина, когда Ось запускает первые пульсации. А может, сука, и обманываю себя – никогда не рассматривал рассвет с позиций лирики.
С первыми утренними шепотками, что прокатились над просыпающимся лагерем, встал, прошелся в ближнем радиусе, разминая ноги, и замер на траверсе прохода к базе. На тротуаре стоял памятный боец из Ищеек – Клин. И его приближение я не услышал.
Постояли, помолчали.
-Опять? – спросил я настороженно. Передо мной, точно стенка – понимаю, человек опасный, но просчитать не могу. С любого бока - нейтральное дерьмо. И мне не нравится.
